Архивная публикация 2005 года: "Высокий стиль: кто кого куда посылает в Кремле и Белом доме"

C этим вопросом «Профиль» обратился к представителям политического и бизнессообщества. И вот что получил в ответ.

Людмила Нарусова, член Совета Федерации Федерального собрания РФ: «Разумеется, плохо отношусь! Но речь не только об откровенно нецензурных словах; оскорбляют и слова-сорняки: типа, блин. Даже в речи официальных лиц есть «проработки», «наработки», «заделы» и «в этой связи» — а почему не «в связи с этим»?»

Александр Вешняков, председатель ЦИК России: «Крайне негативно. Тот, кто распространяет это, деградирует сам и навязывает деградацию всему обществу».

Сергей Бабурин, зампред Государственной думы РФ, председатель партии «Народная воля»: «В последние годы распространение подобной лексики перешло все границы. Так всегда бывает на переломе исторических эпох. Роль интеллигенции и образованного класса скукожилась. Остается надеяться, что ситуация стабилизируется вслед за ситуацией в стране. Хотя в обозримом будущем ждать этого не приходится. Самое ужасное — даже не общее падение культуры, а повсеместное распространение матерщины среди молодого поколения и значительной части прекрасного пола».

Игорь Писарский, председатель совета директоров агентства «Р.И.М. Портер Новелли»: «Я не рассматриваю ситуации, когда мат является либо неопределенным артиклем и не несет смысловой нагрузки, либо, наоборот, самоценностью, средством создания новых речевых конструкций. Табуированная лексика может и должна использоваться по назначению. Я не вздрогну, услышав матерный оборот из уст юной девушки-менеджера, если это будет уместно в контексте беседы, и обязательно сделаю замечание сотруднику, если в его речи матерок не несет никакой осмысленной функции. У нас есть клиенты и партнеры, которые категорически не используют мат в речи, и есть такие, кто только на нем и разговаривает. И те и другие, кстати, — вполне интеллигентные люди, и с теми и с другими удается находить общий язык, не подстраиваясь под их манеру речи. Исходя из этого, я не вижу смысла в целенаправленной борьбе в стенах офиса с матом как таковым, но ощущаю необходимость в повышении коммуникационного профессионализма сотрудников и, если угодно, их стилевого единства».

Андрей Федака, зам. генерального директора компании Vesco Group: «Год назад у нас в коллективе была следующая игра: кто скажет матерное слово — с того штраф 100 рублей. Сперва люди всерьез это не воспринимали и продолжали ругаться налево и направо. За что и были биты рублем. После нескольких недель таких игр мата в офисе слышно не стало».

Татьяна Ананьева, директор по маркетингу рекрутинговой компании и консалтингового агентства «Контакт»: «Я знаю, что есть компании, в которых существует запрет на мат. Знаю, что есть фирмы, где существуют полушуточные меры: например, ставят какую-нибудь банку, и если человек выразился непечатно, то он должен положить в банку 10—20 рублей. Это поддерживается на уровне «посмеялись, положили деньги», но, с другой стороны, чем больше человек ругается, тем больше он кладет денег. В нашей компании нет определенных правил, но ругаться не принято, так как у нас работают люди определенного уровня образованности. Конечно, все мы знаем матерные слова, но употреблять их — это как на пляж прийти в шубе».

Михаил Богданов, президент Ассоциации консультантов по подбору персонала: «В нашей компании в корпоративных правилах прописано, что в отношениях с клиентами и друг с другом все должны придерживаться бизнес-этикета. Это значит, что недопустим не только мат, но и просто грубые выражения в отношении друг друга. За этим следит весь коллектив, и если вдруг такое возникает, то расценивается как нарушение бизнес-поведения со всеми соответствующими карами. Сотрудник может быть предупрежден, на него могут быть наложены все дисциплинарные взыскания: постановка на вид, выговор и предупреждение о несоответствии, вплоть до увольнения из компании. Правда, случаев увольнения пока не было. Мы ставили на вид, обсуждали, привлекали, поднимали вопрос на собрании коллектива — и этого достаточно. Человеку обычно бывает стыдно, он краснеет, и это работает».

Павел Строганов, главный специалист по организационному развитию управления по работе с персоналом компании «Ингосстрах»: «Допускаю, что за пределами офиса сотрудники используют крепкие словечки, но в процессе работы — вряд ли. Мат — это атрибут конфликта. А с повышением уровня корпоративной культуры конфликтные ситуации разрешаются цивилизованно. В «Ингосстрахе» — особая атмосфера общения, подразумевающая высокую культуру речи. У нас работает страховая элита, и проблемы мата в нашей компании не существует».

Сергей Зверев, стилист: «Без мата у нас никак не обойдешься. Очень энергичный язык. Недавно я был в туре с Аллой Пугачевой. Тяжелая поездка, все время переезды из города в город. Где-то что-то не так, попросишь вежливо, интеллигентно — не понимают. Стоит «наехать», послать куда надо, так сразу все решается».