Архивная публикация 2011 года: "Яд из "зоны оливок""
Основная тяжесть кризиса евро ложится на государства ЕС с максимальной платежеспособностью. В столицах стран со знаком качества ААА - Гааге, Хельсинки, Люксембурге и Вене - бьются за будущее единой валюты и против опеки со стороны Германии и Франции. Вот он какой - безукоризненно круглый, с латунным кольцом. В нем ровно семь с половиной граммов, и на челе красуется элегантная единичка. Будем знакомы: евро.
Только если на обратной стороне греческий сыч или испанский король, то такая монета - виртуально - с недавних пор оказывается легковеснее, нежели ее "сестрица" с немецким орлом и головой Моцарта, силуэтом королевы Беатрикс или изображением идиллической картины с национальным символом Финляндии - лебедем-кликуном.
Через всю еврозону проходит незримая трещина. Шесть из семнадцати стран получили от американских рейтинговых агентств знак качества - ААА, их кредитная репутация безупречна. По мере того как государственные финансы Греции, Португалии, Италии, Испании и Ирландии приходят во все большее расстройство, от стран с максимальной платежеспособностью ожидают все более и более надежных гарантий стабильности евро. Наряду с Германией и Францией это Финляндия, Люксембург, Нидерланды и Австрия.
Многим европейцам не по себе: им кажется, что в южных странах ЕС, которые они саркастично именуют "зоной оливок", отгремело веселье, но заплатить по счетам теперь просят других. И те, кто бережливее обращался с деньгами, вынуждены глотать яд, постепенно просачивающийся на север континента. Наконец, кто сказал, что Евросоюз выстоит, если одни страны в фискальных вопросах уже вынуждены руководствоваться инструкциями извне, а другие - в силу своей финансовой мощи - впредь будут задавать вектор движения? Не получится ли так, что Германия, которая в экономическом плане лидирует среди государств с рейтингом ААА, станет ничем не ограниченной силой в Европе?
Хейкки Ваухконен подобным вопросам большого значения не придает. Жизнерадостный предприниматель с редеющими волосами руководит семейным предприятием со штаб-квартирой в Хельсинки, которое выпускает печи для саун и камины. Акции фирмы котируются на бирже. "Финляндия - маленькая страна с великими соседями", - говорит Ваухконен. Нужно уметь подстраиваться: "У нас никто не помышляет о крушении еврозоны или о выходе из нее. Мы живем за счет экспорта, и без евро у нас шансов нет".
Почти слово в слово повторяет это и Анне-Катрине Бернер. Она тоже из Хельсинки и возглавляет компанию, основанную ее предками, а также Союз семейных предприятий Финляндии. На таких предприятиях занято в общей сложности 170 тыс. человек, а оборот их достигает 30 млрд евро в год.
Госпожа Бернер верит в Европу: "Поиск индивидуальных решений Финляндию ни к чему не приведет".
Похоже, премьер-министр Финляндии Юрки Катайнен считает иначе. Возможно, именно поэтому на позапрошлой неделе он дал указание своему министру финансов анонсировать соглашение о "гарантиях" по финским кредитам: за те приблизительно 1,4 млрд евро, которые должны стать вкладом Хельсинки в европейский пакет мер (109 млрд евро) греков просят "вернуть" около 500 млн в виде надежных инвестиций в финскую экономику. Афины смогут получить эту сумму назад после уплаты долгов или после того, как размер залога с учетом процентов сравняется с величиной финского "взноса".
Критики в других странах Европы расценивают одиночную вылазку Хельсинки как попытку ограничить собственные риски за счет остальных, предпринятую не от большого ума.
Если хотя бы одна из стран-доноров не захочет мириться с особым положением Финляндии, то весь пакет мер по спасению Греции сорвется. Но главу финского правительства такая перспектива не пугает. Он видит ситуацию глазами коммерсанта: "В остальных странах еврозоны понимают, что Финляндия не станет участвовать в реализации пакета мер, если не получит гарантий".
Премьер-министру Катайнену, занимающему этот высокий пост с июня, проходится, конечно, непросто. Финляндия наряду с Люксембургом и Эстонией входит в тройку государств еврозоны, которым удается удерживать дефицит бюджета в предписанных рамках.
При населении меньше 5 миллионов человек Финляндия - в относительном исчислении - является одной из ведущих стран-доноров Евросоюза. Ее взносы в общую кассу в 2010 году оказались больше суммы субсидий на 0,32% ВВП; в Германии этот показатель составляет 0,26%.
Однако после явно неудачного "выступления" старых парламентских партий против правопопулистских "Истинных финнов", возглавляемых Тимо Сойни, в образцовой североевропейской стране наблюдается своего рода смена эпох. Встревоженные представители традиционных партий борются за симпатии протестного электората.
Увы, найти нужный тон им удается не так хорошо, как Тимо Сойни. Сойни заявляет, что отдельные страны Европы поражены экономической гангреной и, "пока мы не произведем ампутацию того, что уже не спасти, будет сохраняться риск для всего организма".
По данным опросов, сегодня около 23% избирателей согласны с диагнозом настроенных против ЕС "Истинных финнов".
Финский министр по делам Европы и международной торговли Александр Стубб открыто признает: "Истинные финны" загнали нас всех в крайне тяжелое положение", и правительству впредь, безусловно, придется действовать "намного жестче, чем раньше". Несмотря на это, он заверяет: "Мы хотим быть частью решения, а не частью проблемы". Министр финансов Австрии Мария Фектер в настоящий момент усиленно пытается объяснить избирателям, почему процветающая альпийская страна должна отдуваться за обнищавшие государства "зоны оливок", и к ней в эти дни с вопросами о финнах лучше не приставать. В конце позапрошлой недели Фектер написала финским коллегам язвительное письмо с осуждением их самочинных действий. Сегодня ей предстоит виртуальное общение с читателями онлайн-выпуска газеты News.
Строго смотрит она на монитор. Когда начинается сеанс связи, взгляд Фектер становится еще суровее - вопросы каверзные: "Как вы можете брать на себя такую ответственность и раздаривать деньги австрийских налогоплательщиков чужакам?" "Сколько еще будет продолжаться этот евродиктат?"
Фектер не теряет мужества. Она видела заголовки утренних газет - о "политическом тюфяке" бельгийце Хермане ван Ромпее, которому предстоит возглавлять европейское экономическое правительство. И о "европейской могиле" для миллиардов евро. Фектер знакомы и результаты опросов, согласно которым наибольшей поддержкой пользуется правопопулистская Австрийская партия свободы, лидер которой Хайнц-Христиан Штрахе заявляет: "Гарантии по долгам стран зоны евро для австрийцев равносильны массовой экспроприации". При том, что едва ли найдется страна, которая получила от существования Евросоюза большую выгоду, чем Австрия.
Фектер собирается с мыслями и силами - и отважно отсылает свои мысли во Всемирную паутину: "Евро доказал свою состоятельность. Это одна из самых крепких валют в мире".
И только когда интернет-флирт с электоратом окончен и Фектер собирается уходить, она добавляет: "Такие страны, как Австрия, пристально следят за германо-французским междусобойчиком, который становится нормой". И далее: "Нам, малышам, не нравится, когда встречаются два великана и потом хотят что-то нам навязать". По существу Вена нередко солидарна с Берлином. И все же: "Я уважаю свою коллегу госпожу Меркель, но предпочитаю представлять нашу страну сама".
Меньше чем в тысяче километров к западу от Вены, в центральном люксембургском районе Кирхберг, в своем кабинете сидит мужчина, роль которого в вопросах европейской валюты достаточно велика. Немец Клаус Реглинг участвовал в подготовке договора о стабильности, позднее по поручению Еврокомиссии отсылал "письма счастья" в аппарат Герхарда Шредера, грешившего "превышением максимально допустимого дефицита бюджета". По иронии судьбы, сегодня ему доверили руководство Европейским фондом финансовой стабильности (EFSF), призванным предотвратить коллапс единой валюты.
Если верить интуиции тех, кого можно встретить в окрестностях штаб-квартиры EFSF на авеню Джона Ф.Кеннеди, то все будет хорошо. Здесь беспрестанно снуют люксембургские банкиры, чиновники ЕС и прочий люд, которому не приходится бояться за свое место. Здесь ушлые инвестиционные компании решают, как распорядиться в общей сложности 2 трлн евро. Здесь трудно представить себе мир без единой Европы.
Великое Герцогство Люксембург в 1957-м было в числе учредителей Европейского экономического сообщества и активно способствовало появлению Евросоюза и введению евро. Страна всегда входила в число "примерных учеников" еврозоны.
"Мы всегда зарабатывали свои деньги", - говорит Бенуа Теш, консультант из компании PricewaterhouseCoopers и завсегдатай люксембургского бара Urban. Капитал Люксембурга - это открытые границы, убежден он. И если в Европе ситуация будет ухудшаться, то логично предположить, что и его стране придется несладко. "Но если в Европе все будет хорошо, то у нас дела пойдут еще лучше", - надеется он.
Согласно исследованию швейцарского банка UBS, столица Великого герцогства по покупательской способности занимает 3-е место в мире. Даже Пауль Хельмингер, уже двенадцать лет занимающий пост мэра, считает: не страшно, если в связи с созданием EFSF его избирателям сделают небольшое кровопускание. За то, что Европа дала люксембуржцам, нужно платить, говорит он. Не будь ЕС, финансовый пирог был бы "и не таким аппетитным, и не таким большим".
В Гааге подобной легкости, обусловленной всеобщим благоденствием, не ощущается. Вот он: в костюме цвета морской волны, ботинках ручной работы, с платиновой шевелюрой на голове. Герт Вилдерс сидит в первом ряду парламента Нидерландов. В эту минуту лидер правопопулистской Партии свободы кажется европейским дьяволом во плоти.
Вилдерс - политический уникум. Он своего рода негласный компаньон и одновременно бельмо на глазу консервативного правительства, возглавляемого Марком Рютте. Решение еврозоны о спасении Греции он комментирует только через своего представителя: "Да здравствует евро, и греки еще выпьют за это".
Опять-таки не сам Вилдерс, а его пресс-секретарь поясняет, о чем шла речь на пленарном заседании гаагского парламента, состоявшемся в самый разгар летних каникул: о долгах "стран-чесночников". Что звучит куда менее дружелюбно, чем "зона оливок".
Разумеется, на чрезвычайном заседании обсуждают в том числе и Грецию, и пакет мер по ее спасению. Вновь встает вопрос о богатых европейцах и бедных, оживает вечная проблема трансфертного союза. Нидерландцы, как и немцы, сдают в "общий котел" больше, чем получают из него. И даже темпы экономического роста в прошлом квартале были одинаково жалкими: 0,1%.
Но главное, в эти два дня в Биннехофе речь шла об этом мужчине, который, как казалось, безучастно сидел в первом ряду - непредсказуемый парламентарий с золотыми вихрами, как называют Вилдерса американские дипломаты в депешах, опубликованных WikiLeaks.
Обычно столь велеречивый бунтарь, являющийся сегодня ключевой фигурой в нидерландской политике, молчит, откинувшись на спинку кресла из синей кожи, и наблюдает. Ему говорить не нужно - пусть говорят другие. Например, вернувшийся из отпуска премьер-министр Рютте.
Вилдерс "терпит" правительство меньшинства - возглавляемую Рютте правительственную коалицию из правых либералов и христианских демократов. Это уникальная политическая конструкция. Между нынешним правительством и Вилдерсом существуют договоренности, а его пожелания закреплены в виде целей правительства. При этом Вилдерс не только не скрывает своей ненависти к исламу, но и - по собственным словам - числит себя "антиевропейцем".
И потому Рютте вынужденно лавирует: необходимо предусмотреть жесточайшие механизмы контроля над странами-должниками, заявляет он. Но это ни в коем случае не должно означать усиления власти Брюсселя. Иначе сохранить мир с Вилдерсом ему не удастся.
Вилдерс и правда может позволить себе откинуться на спинку кресла и наслаждаться своим положением. Ему не придется отвечать за денежную помощь Греции, ведь такова политика правительства. И в то же время он не бессильная оппозиция. За кулисами он дергает за веревочки, а под нож народного гнева идут другие - его "вассалы", как уже называют правительственных политиков противники Вилдерса. И потому проблема премьер-министра Рютте не только в неутешительном положении ряда южноевропейских стран, но и в его зависимости от нелюбимого блондина. Еще до того, как Рютте успевает нанести свой еженедельный визит королеве Беатрикс, являющейся главой государства, к нему приходит Вилдерс. Каждый понедельник, с утра пораньше.
"Он всегда оказывается первым", - саркастично подмечает глава фракции социально-либеральной партии "Д66" Александр Пехтольд. Политик сидит в кафе на площади Плейн перед зданием парламента. 45-летний мужчина, кажется, не слишком изможден 6-часовыми дебатами - скорее, он раздосадован. Из-за постоянных атак на Вилдерса и правительственную коалицию он стал своего рода лидером оппозиции, хотя его партия не получила и половины тех мандатов, которые достались Партии свободы. Его предвыборный лозунг в прошлом году звучал так: "Европе - да!".
"Наша проблема, - вздыхает Пехтольд, - это популисты". Им удается манипулировать общественным мнением настолько ловко, что скептицизм по отношению к Европе оказывается непропорциональным с учетом той выгоды, которую членство в ЕС приносит населению Нидерландов. "Мы, нидерландцы, - нация торговцев. У нас небольшая страна, и наш достаток всегда зависел от взаимодействия с другими".
Пехтольд допивает сок и уходит.
Судя по всему, расплачиваться за чужие грехи будут все: и финны, и австрийцы, и люксембуржцы, и голландцы - во всяком случае, до следующих выборов.
Правда, не исключено, что тогда противники единой Европы получат еще большую поддержку избирателей - и в Хельсинки, и в Вене, и в Гааге.
Основная тяжесть кризиса евро ложится на государства ЕС с максимальной платежеспособностью. В столицах стран со знаком качества ААА - Гааге, Хельсинки, Люксембурге и Вене - бьются за будущее единой валюты и против опеки со стороны Германии и Франции. Вот он какой - безукоризненно круглый, с латунным кольцом. В нем ровно семь с половиной граммов, и на челе красуется элегантная единичка. Будем знакомы: евро.
Только если на обратной стороне греческий сыч или испанский король, то такая монета - виртуально - с недавних пор оказывается легковеснее, нежели ее "сестрица" с немецким орлом и головой Моцарта, силуэтом королевы Беатрикс или изображением идиллической картины с национальным символом Финляндии - лебедем-кликуном.
Через всю еврозону проходит незримая трещина. Шесть из семнадцати стран получили от американских рейтинговых агентств знак качества - ААА, их кредитная репутация безупречна. По мере того как государственные финансы Греции, Португалии, Италии, Испании и Ирландии приходят во все большее расстройство, от стран с максимальной платежеспособностью ожидают все более и более надежных гарантий стабильности евро. Наряду с Германией и Францией это Финляндия, Люксембург, Нидерланды и Австрия.
Многим европейцам не по себе: им кажется, что в южных странах ЕС, которые они саркастично именуют "зоной оливок", отгремело веселье, но заплатить по счетам теперь просят других. И те, кто бережливее обращался с деньгами, вынуждены глотать яд, постепенно просачивающийся на север континента. Наконец, кто сказал, что Евросоюз выстоит, если одни страны в фискальных вопросах уже вынуждены руководствоваться инструкциями извне, а другие - в силу своей финансовой мощи - впредь будут задавать вектор движения? Не получится ли так, что Германия, которая в экономическом плане лидирует среди государств с рейтингом ААА, станет ничем не ограниченной силой в Европе?
Хейкки Ваухконен подобным вопросам большого значения не придает. Жизнерадостный предприниматель с редеющими волосами руководит семейным предприятием со штаб-квартирой в Хельсинки, которое выпускает печи для саун и камины. Акции фирмы котируются на бирже. "Финляндия - маленькая страна с великими соседями", - говорит Ваухконен. Нужно уметь подстраиваться: "У нас никто не помышляет о крушении еврозоны или о выходе из нее. Мы живем за счет экспорта, и без евро у нас шансов нет".
Почти слово в слово повторяет это и Анне-Катрине Бернер. Она тоже из Хельсинки и возглавляет компанию, основанную ее предками, а также Союз семейных предприятий Финляндии. На таких предприятиях занято в общей сложности 170 тыс. человек, а оборот их достигает 30 млрд евро в год.
Госпожа Бернер верит в Европу: "Поиск индивидуальных решений Финляндию ни к чему не приведет".
Похоже, премьер-министр Финляндии Юрки Катайнен считает иначе. Возможно, именно поэтому на позапрошлой неделе он дал указание своему министру финансов анонсировать соглашение о "гарантиях" по финским кредитам: за те приблизительно 1,4 млрд евро, которые должны стать вкладом Хельсинки в европейский пакет мер (109 млрд евро) греков просят "вернуть" около 500 млн в виде надежных инвестиций в финскую экономику. Афины смогут получить эту сумму назад после уплаты долгов или после того, как размер залога с учетом процентов сравняется с величиной финского "взноса".
Критики в других странах Европы расценивают одиночную вылазку Хельсинки как попытку ограничить собственные риски за счет остальных, предпринятую не от большого ума.
Если хотя бы одна из стран-доноров не захочет мириться с особым положением Финляндии, то весь пакет мер по спасению Греции сорвется. Но главу финского правительства такая перспектива не пугает. Он видит ситуацию глазами коммерсанта: "В остальных странах еврозоны понимают, что Финляндия не станет участвовать в реализации пакета мер, если не получит гарантий".
Премьер-министру Катайнену, занимающему этот высокий пост с июня, проходится, конечно, непросто. Финляндия наряду с Люксембургом и Эстонией входит в тройку государств еврозоны, которым удается удерживать дефицит бюджета в предписанных рамках.
При населении меньше 5 миллионов человек Финляндия - в относительном исчислении - является одной из ведущих стран-доноров Евросоюза. Ее взносы в общую кассу в 2010 году оказались больше суммы субсидий на 0,32% ВВП; в Германии этот показатель составляет 0,26%.
Однако после явно неудачного "выступления" старых парламентских партий против правопопулистских "Истинных финнов", возглавляемых Тимо Сойни, в образцовой североевропейской стране наблюдается своего рода смена эпох. Встревоженные представители традиционных партий борются за симпатии протестного электората.
Увы, найти нужный тон им удается не так хорошо, как Тимо Сойни. Сойни заявляет, что отдельные страны Европы поражены экономической гангреной и, "пока мы не произведем ампутацию того, что уже не спасти, будет сохраняться риск для всего организма".
По данным опросов, сегодня около 23% избирателей согласны с диагнозом настроенных против ЕС "Истинных финнов".
Финский министр по делам Европы и международной торговли Александр Стубб открыто признает: "Истинные финны" загнали нас всех в крайне тяжелое положение", и правительству впредь, безусловно, придется действовать "намного жестче, чем раньше". Несмотря на это, он заверяет: "Мы хотим быть частью решения, а не частью проблемы". Министр финансов Австрии Мария Фектер в настоящий момент усиленно пытается объяснить избирателям, почему процветающая альпийская страна должна отдуваться за обнищавшие государства "зоны оливок", и к ней в эти дни с вопросами о финнах лучше не приставать. В конце позапрошлой недели Фектер написала финским коллегам язвительное письмо с осуждением их самочинных действий. Сегодня ей предстоит виртуальное общение с читателями онлайн-выпуска газеты News.
Строго смотрит она на монитор. Когда начинается сеанс связи, взгляд Фектер становится еще суровее - вопросы каверзные: "Как вы можете брать на себя такую ответственность и раздаривать деньги австрийских налогоплательщиков чужакам?" "Сколько еще будет продолжаться этот евродиктат?"
Фектер не теряет мужества. Она видела заголовки утренних газет - о "политическом тюфяке" бельгийце Хермане ван Ромпее, которому предстоит возглавлять европейское экономическое правительство. И о "европейской могиле" для миллиардов евро. Фектер знакомы и результаты опросов, согласно которым наибольшей поддержкой пользуется правопопулистская Австрийская партия свободы, лидер которой Хайнц-Христиан Штрахе заявляет: "Гарантии по долгам стран зоны евро для австрийцев равносильны массовой экспроприации". При том, что едва ли найдется страна, которая получила от существования Евросоюза большую выгоду, чем Австрия.
Фектер собирается с мыслями и силами - и отважно отсылает свои мысли во Всемирную паутину: "Евро доказал свою состоятельность. Это одна из самых крепких валют в мире".
И только когда интернет-флирт с электоратом окончен и Фектер собирается уходить, она добавляет: "Такие страны, как Австрия, пристально следят за германо-французским междусобойчиком, который становится нормой". И далее: "Нам, малышам, не нравится, когда встречаются два великана и потом хотят что-то нам навязать". По существу Вена нередко солидарна с Берлином. И все же: "Я уважаю свою коллегу госпожу Меркель, но предпочитаю представлять нашу страну сама".
Меньше чем в тысяче километров к западу от Вены, в центральном люксембургском районе Кирхберг, в своем кабинете сидит мужчина, роль которого в вопросах европейской валюты достаточно велика. Немец Клаус Реглинг участвовал в подготовке договора о стабильности, позднее по поручению Еврокомиссии отсылал "письма счастья" в аппарат Герхарда Шредера, грешившего "превышением максимально допустимого дефицита бюджета". По иронии судьбы, сегодня ему доверили руководство Европейским фондом финансовой стабильности (EFSF), призванным предотвратить коллапс единой валюты.
Если верить интуиции тех, кого можно встретить в окрестностях штаб-квартиры EFSF на авеню Джона Ф.Кеннеди, то все будет хорошо. Здесь беспрестанно снуют люксембургские банкиры, чиновники ЕС и прочий люд, которому не приходится бояться за свое место. Здесь ушлые инвестиционные компании решают, как распорядиться в общей сложности 2 трлн евро. Здесь трудно представить себе мир без единой Европы.
Великое Герцогство Люксембург в 1957-м было в числе учредителей Европейского экономического сообщества и активно способствовало появлению Евросоюза и введению евро. Страна всегда входила в число "примерных учеников" еврозоны.
"Мы всегда зарабатывали свои деньги", - говорит Бенуа Теш, консультант из компании PricewaterhouseCoopers и завсегдатай люксембургского бара Urban. Капитал Люксембурга - это открытые границы, убежден он. И если в Европе ситуация будет ухудшаться, то логично предположить, что и его стране придется несладко. "Но если в Европе все будет хорошо, то у нас дела пойдут еще лучше", - надеется он.
Согласно исследованию швейцарского банка UBS, столица Великого герцогства по покупательской способности занимает 3-е место в мире. Даже Пауль Хельмингер, уже двенадцать лет занимающий пост мэра, считает: не страшно, если в связи с созданием EFSF его избирателям сделают небольшое кровопускание. За то, что Европа дала люксембуржцам, нужно платить, говорит он. Не будь ЕС, финансовый пирог был бы "и не таким аппетитным, и не таким большим".
В Гааге подобной легкости, обусловленной всеобщим благоденствием, не ощущается. Вот он: в костюме цвета морской волны, ботинках ручной работы, с платиновой шевелюрой на голове. Герт Вилдерс сидит в первом ряду парламента Нидерландов. В эту минуту лидер правопопулистской Партии свободы кажется европейским дьяволом во плоти.
Вилдерс - политический уникум. Он своего рода негласный компаньон и одновременно бельмо на глазу консервативного правительства, возглавляемого Марком Рютте. Решение еврозоны о спасении Греции он комментирует только через своего представителя: "Да здравствует евро, и греки еще выпьют за это".
Опять-таки не сам Вилдерс, а его пресс-секретарь поясняет, о чем шла речь на пленарном заседании гаагского парламента, состоявшемся в самый разгар летних каникул: о долгах "стран-чесночников". Что звучит куда менее дружелюбно, чем "зона оливок".
Разумеется, на чрезвычайном заседании обсуждают в том числе и Грецию, и пакет мер по ее спасению. Вновь встает вопрос о богатых европейцах и бедных, оживает вечная проблема трансфертного союза. Нидерландцы, как и немцы, сдают в "общий котел" больше, чем получают из него. И даже темпы экономического роста в прошлом квартале были одинаково жалкими: 0,1%.
Но главное, в эти два дня в Биннехофе речь шла об этом мужчине, который, как казалось, безучастно сидел в первом ряду - непредсказуемый парламентарий с золотыми вихрами, как называют Вилдерса американские дипломаты в депешах, опубликованных WikiLeaks.
Обычно столь велеречивый бунтарь, являющийся сегодня ключевой фигурой в нидерландской политике, молчит, откинувшись на спинку кресла из синей кожи, и наблюдает. Ему говорить не нужно - пусть говорят другие. Например, вернувшийся из отпуска премьер-министр Рютте.
Вилдерс "терпит" правительство меньшинства - возглавляемую Рютте правительственную коалицию из правых либералов и христианских демократов. Это уникальная политическая конструкция. Между нынешним правительством и Вилдерсом существуют договоренности, а его пожелания закреплены в виде целей правительства. При этом Вилдерс не только не скрывает своей ненависти к исламу, но и - по собственным словам - числит себя "антиевропейцем".
И потому Рютте вынужденно лавирует: необходимо предусмотреть жесточайшие механизмы контроля над странами-должниками, заявляет он. Но это ни в коем случае не должно означать усиления власти Брюсселя. Иначе сохранить мир с Вилдерсом ему не удастся.
Вилдерс и правда может позволить себе откинуться на спинку кресла и наслаждаться своим положением. Ему не придется отвечать за денежную помощь Греции, ведь такова политика правительства. И в то же время он не бессильная оппозиция. За кулисами он дергает за веревочки, а под нож народного гнева идут другие - его "вассалы", как уже называют правительственных политиков противники Вилдерса. И потому проблема премьер-министра Рютте не только в неутешительном положении ряда южноевропейских стран, но и в его зависимости от нелюбимого блондина. Еще до того, как Рютте успевает нанести свой еженедельный визит королеве Беатрикс, являющейся главой государства, к нему приходит Вилдерс. Каждый понедельник, с утра пораньше.
"Он всегда оказывается первым", - саркастично подмечает глава фракции социально-либеральной партии "Д66" Александр Пехтольд. Политик сидит в кафе на площади Плейн перед зданием парламента. 45-летний мужчина, кажется, не слишком изможден 6-часовыми дебатами - скорее, он раздосадован. Из-за постоянных атак на Вилдерса и правительственную коалицию он стал своего рода лидером оппозиции, хотя его партия не получила и половины тех мандатов, которые достались Партии свободы. Его предвыборный лозунг в прошлом году звучал так: "Европе - да!".
"Наша проблема, - вздыхает Пехтольд, - это популисты". Им удается манипулировать общественным мнением настолько ловко, что скептицизм по отношению к Европе оказывается непропорциональным с учетом той выгоды, которую членство в ЕС приносит населению Нидерландов. "Мы, нидерландцы, - нация торговцев. У нас небольшая страна, и наш достаток всегда зависел от взаимодействия с другими".
Пехтольд допивает сок и уходит.
Судя по всему, расплачиваться за чужие грехи будут все: и финны, и австрийцы, и люксембуржцы, и голландцы - во всяком случае, до следующих выборов.
Правда, не исключено, что тогда противники единой Европы получат еще большую поддержку избирателей - и в Хельсинки, и в Вене, и в Гааге.
| МЕЖДУ ТРЕВОГОЙ И НАДЕЖДОЙ Людей у столиков венских сосисочных, любителей рыбного фастфуда в Гааге, люксембургских банкиров и финских бизнесменов объединяет одно: многих граждан образцовых стран еврозоны сегодня терзают сомнения. С одной стороны, их не покидает тягостное предчувствие, что сотни миллиардов, которые идут на оказание помощи проблемным странам ЕС и исчезают под куполами спасительных зонтиков, знаменуют собой прощание с частью того материального достатка, которого люди успели достичь в этой жизни. С другой - в них теплится надежда, что столь щедрые на успокоительные речи политики все-таки окажутся правы. Кризис евро заставляет задуматься не только о том, как спасти единую валюту, но и об экзистенциальных вопросах политического союза. |
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
