Архивная публикация 2000 года: "За "копейку" удавят"
О том, как будет работать механизм контроля за приобретениями россиян, "Профилю" рассказал начальник департамента налогообложения физических лиц Макс Сокол."Профиль": Макс Пинхасович, по какому принципу отбирались покупки, которые собирается контролировать государство? Почему в черный список попали, например, автомобили, а вот ювелирные изделия -- нет?
Макс Сокол: Дело в том, что принятый вариант закона довольно сильно отличается от того, который предлагался на обсуждение МНС. Я не берусь судить, из каких соображений исходили парламентарии, принимая существующий вариант закона. Нас не устраивает то, что в списке нет, например, ювелирных изделий. Это не дает возможности контролировать значительную часть крупных доходов.
Кроме того, в перечне есть золото в слитках. Но ведь в слитках может быть и серебро, и платина. Чем не крупная покупка?
"П.": То есть вы предлагаете расширить существующий список?
М.С.: Не скрою, возможно, мы будем настаивать на его расширении. Кроме того, есть еще ряд моментов, которые не совсем устраивают налоговую службу.
"П.": Какие именно?
М.С.: Я, например, не совсем согласен с тем, что мы должны отслеживать все без исключения покупки из списка. Ведь согласитесь, если человек покупает подержанные "Жигули", он наверняка не имеет сверхдоходов и, скорее всего, с декларацией у него все в порядке. Кроме того, отслеживание мелких покупок требует много времени и сил при минимальном эффекте.
Возможно, мы будем либо дорабатывать закон в направлении расширения списка, либо вводить некую сумму, свыше которой обязателен налоговый контроль.
"П.": Но ведь чем шире список, чем больше товаров подпадают под контроль. В этом случае вы просто утонете в бумагах.
М.С.: Да, конечно, все проконтролировать нельзя. Мои американские коллеги рассказывали мне, что они взяли "соцобязательство" к 2000 году довести собираемость налогов с физических лиц до 75% от плана. Так что даже в законопослушной Америке с очень мощной и богатой налоговой службой все проконтролировать не удается.
"П.": Что тогда говорить о России? У нас, наверное, этот процент существенно ниже?
М.С.: По моим представлениям, возможно, субъективным, мы сейчас собираем около 60% от того, что можно собирать.
"П.": Верится с трудом. Тем не менее, насколько ваше ведомство готово к исполнению закона и насколько вы можете реально контролировать все приобретения граждан даже из существующего списка?
М.С.: Первое время, понятно, будет трудно. Ведь с вступлением в силу нового закона нам не дали ни дополнительного штата, ни оборудования. Но я думаю, справимся.
"П.": С чем, на ваш взгляд, будут возникать наибольшие проблемы и как вы заставите, например, продавцов и риэлторов сообщать вам полные сведения о покупках?
М.С.: Во-первых, сведения о покупках нам будут сообщать не продавцы и не риэлторы, а те структуры, которые занимаются регистрацией сделок и прав собственности. В случае с автотранспортом, например, все просто. Здесь мы будем пользоваться сведениями ГИБДД. Правда, нужно скорректировать наши системы, чтобы мы получали сведения не только о факте сделки, но и о ее сумме. Это вопрос технический, справимся.
Не вызовут серьезных трудностей и операции с недвижимостью. Здесь мы будем работать с БТИ и нотариусами.
"П.": А предусмотрены ли санкции за сокрытие или предоставление неверных сведений?
М.С.: Да, штраф в размере 1000 рублей в первый раз и до 5000 рублей при "рецидивах".
"П.": Но ведь когда речь идет о сделках в десятки тысяч долларов, такие суммы штрафов не принимаются всерьез.
М.С.: Безусловно. Думаю, в ближайшее время мы существенно повысим штрафы.
"П.": С машинами и недвижимостью понятно. А как обстоят дела с акциями и культурными ценностями?
М.С.: Операции с ценными бумагами обязательно проходят процедуру регистрации. Регистраторы обязаны нам сообщать обо всех сделках. Понятно, что в данном случае отследить все нельзя. Мы будем в первую очередь контролировать крупные сделки.
Теперь в отношении культурных ценностей. Я лично считаю, в ряде случаев нужно признаться себе, что существуют сделки, которые нельзя проконтролировать в принципе. Я, в частности, имею в виду черный рынок антиквариата. Здесь отследить покупку просто невозможно. Это дело уже не МНС, а милиции и других силовых структур.
"П.": Все это, конечно, хорошо. Но есть и еще один вопрос. Как вы узнаете, насколько сумма сделки по документам соответствует реальной стоимости вещи?
М.С.: Это тоже больной вопрос. Однако здесь уже начинает работать чисто экономический механизм. Указывать реальную сумму выгодно прежде всего продавцу. Ведь его официальные доходы в таком случае возрастают. И если в договоре о продаже он указал заниженную сумму, мы тут же начнем задавать ему вопросы о том, откуда остальные деньги -- ведь он их будет тратить в конечном итоге. Понятно, что аргумент не самый убийственный, однако он уже начинает работать.
О том, как будет работать механизм контроля за приобретениями россиян, "Профилю" рассказал начальник департамента налогообложения физических лиц Макс Сокол."Профиль": Макс Пинхасович, по какому принципу отбирались покупки, которые собирается контролировать государство? Почему в черный список попали, например, автомобили, а вот ювелирные изделия -- нет?
Макс Сокол: Дело в том, что принятый вариант закона довольно сильно отличается от того, который предлагался на обсуждение МНС. Я не берусь судить, из каких соображений исходили парламентарии, принимая существующий вариант закона. Нас не устраивает то, что в списке нет, например, ювелирных изделий. Это не дает возможности контролировать значительную часть крупных доходов.
Кроме того, в перечне есть золото в слитках. Но ведь в слитках может быть и серебро, и платина. Чем не крупная покупка?
"П.": То есть вы предлагаете расширить существующий список?
М.С.: Не скрою, возможно, мы будем настаивать на его расширении. Кроме того, есть еще ряд моментов, которые не совсем устраивают налоговую службу.
"П.": Какие именно?
М.С.: Я, например, не совсем согласен с тем, что мы должны отслеживать все без исключения покупки из списка. Ведь согласитесь, если человек покупает подержанные "Жигули", он наверняка не имеет сверхдоходов и, скорее всего, с декларацией у него все в порядке. Кроме того, отслеживание мелких покупок требует много времени и сил при минимальном эффекте.
Возможно, мы будем либо дорабатывать закон в направлении расширения списка, либо вводить некую сумму, свыше которой обязателен налоговый контроль.
"П.": Но ведь чем шире список, чем больше товаров подпадают под контроль. В этом случае вы просто утонете в бумагах.
М.С.: Да, конечно, все проконтролировать нельзя. Мои американские коллеги рассказывали мне, что они взяли "соцобязательство" к 2000 году довести собираемость налогов с физических лиц до 75% от плана. Так что даже в законопослушной Америке с очень мощной и богатой налоговой службой все проконтролировать не удается.
"П.": Что тогда говорить о России? У нас, наверное, этот процент существенно ниже?
М.С.: По моим представлениям, возможно, субъективным, мы сейчас собираем около 60% от того, что можно собирать.
"П.": Верится с трудом. Тем не менее, насколько ваше ведомство готово к исполнению закона и насколько вы можете реально контролировать все приобретения граждан даже из существующего списка?
М.С.: Первое время, понятно, будет трудно. Ведь с вступлением в силу нового закона нам не дали ни дополнительного штата, ни оборудования. Но я думаю, справимся.
"П.": С чем, на ваш взгляд, будут возникать наибольшие проблемы и как вы заставите, например, продавцов и риэлторов сообщать вам полные сведения о покупках?
М.С.: Во-первых, сведения о покупках нам будут сообщать не продавцы и не риэлторы, а те структуры, которые занимаются регистрацией сделок и прав собственности. В случае с автотранспортом, например, все просто. Здесь мы будем пользоваться сведениями ГИБДД. Правда, нужно скорректировать наши системы, чтобы мы получали сведения не только о факте сделки, но и о ее сумме. Это вопрос технический, справимся.
Не вызовут серьезных трудностей и операции с недвижимостью. Здесь мы будем работать с БТИ и нотариусами.
"П.": А предусмотрены ли санкции за сокрытие или предоставление неверных сведений?
М.С.: Да, штраф в размере 1000 рублей в первый раз и до 5000 рублей при "рецидивах".
"П.": Но ведь когда речь идет о сделках в десятки тысяч долларов, такие суммы штрафов не принимаются всерьез.
М.С.: Безусловно. Думаю, в ближайшее время мы существенно повысим штрафы.
"П.": С машинами и недвижимостью понятно. А как обстоят дела с акциями и культурными ценностями?
М.С.: Операции с ценными бумагами обязательно проходят процедуру регистрации. Регистраторы обязаны нам сообщать обо всех сделках. Понятно, что в данном случае отследить все нельзя. Мы будем в первую очередь контролировать крупные сделки.
Теперь в отношении культурных ценностей. Я лично считаю, в ряде случаев нужно признаться себе, что существуют сделки, которые нельзя проконтролировать в принципе. Я, в частности, имею в виду черный рынок антиквариата. Здесь отследить покупку просто невозможно. Это дело уже не МНС, а милиции и других силовых структур.
"П.": Все это, конечно, хорошо. Но есть и еще один вопрос. Как вы узнаете, насколько сумма сделки по документам соответствует реальной стоимости вещи?
М.С.: Это тоже больной вопрос. Однако здесь уже начинает работать чисто экономический механизм. Указывать реальную сумму выгодно прежде всего продавцу. Ведь его официальные доходы в таком случае возрастают. И если в договоре о продаже он указал заниженную сумму, мы тут же начнем задавать ему вопросы о том, откуда остальные деньги -- ведь он их будет тратить в конечном итоге. Понятно, что аргумент не самый убийственный, однако он уже начинает работать.
ВЛАДИМИР КАЛМАНОВ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
