Архивная публикация 2003 года: "Забористый характер"
Забор нужен человеку не только для того, чтобы было под чем валяться. Задача забора -- не впускать посторонних. Иногда -- не выпускать, но это уже чистой воды криминал.Велика Россия, а посмотреть некуда: куда ни кинь взгляд, так там либо вообще ничего нет, либо есть, но за забором. Остается, значит, рассматривать заборы, и, скажу я вам, тут есть на что посмотреть, ибо русский забор бывает очень разным -- от дырявого дощатого убогого сооружения до великолепной архитектурной конструкции из красного кирпича, со вкусом украшенной сверху колючей проволокой и бутылочными осколками.
Говорят, есть такое общинное сознание, свойственное людям с незапамятных времен. То есть мы бы и рады жить открыто, но вот с окружающим миром не повезло: он так и лезет в наше внутреннее пространство своими грязными руками. Так что если хочешь жить спокойно -- строй забор повыше. А вот если бы окружающий мир был другим... Тогда и мы, конечно, вели бы себя иначе, спору нет.
Анька давно уже подбивала меня поехать с ней в Испанию, уверяя, что нам с ней там будет очень хорошо. Потому что мы поедем туда вдвоем, без всяких там детей и мужчин (на этом Анька настаивала с особым упорством), и будем веселиться беззаботно и безмятежно, как юные девицы. Лично я в Испании уже была, и не раз, поэтому сманивала подружку поехать еще куда-нибудь -- веселиться, как юные девицы, мы можем в любом месте земного шара, кроме разве что Саудовской Аравии. Но, как выяснилось, еще в студенческие годы у Аньки был жгучий роман с неким Хорхе. Потом она вышла за обычного отечественного мужчину, но Хорхе забыт не был. Все было более чем пристойно: время от времени они писали друг другу письма. Однако в письмах они позволяли себе намеки на то, что хорошо бы было однажды встретиться и предаться воспоминаниям. И ничего больше, не подумайте ничего дурного.
И вот, чтобы ничего больше действительно не было, Анька и хотела взять меня с собой: типа я пригляжу, хотя сторож общественной нравственности из меня такой же, как добрая фея из Джека Потрошителя. Впрочем, может, как раз на это она и рассчитывала.
В общем, она меня в конце концов уломала. И вот мы на одной из многих испанских "кост" неподалеку от Барселоны, и Анька звонит своему Хорхе и сообщает: привет-привет, я тут с подругой совершенно случайно, вот ведь как и кто бы мог подумать, и может, встретимся?
И Хорхе, по невероятному совпадению живущий тоже неподалеку от Барселоны, вроде бы очень обрадовался и сразу пригласил нас к себе в гости. Спросил только: может, ему за нами приехать?
-- Нет-нет, что ты, мы сами тебя найдем, -- в приступе деликатности защебетала Анька.
Ха, мы найдем! Таксист найдет. И вот мы едем по симпатичному пригороду, застроенному славными домиками с цветочками. И вдруг прямо удар под дых, привет с Рублевки: нелепый в этом прелестном месте огромный глухой забор высотой с двухэтажный дом, с воротами, на которых на самом что ни на есть русском языке написано то самое слово из трех букв, без которого не бывает нашей родины.
-- Ну конечно, -- неприязненно сказала Анька, -- наши и сюда понаехали. Голову дам на отсечение: соотечественник построился!
Вышло совсем непатриотично. Тем более что про отсечение головы -- это она напрасно: внимательно изучающий номера домов таксист остановил нас как раз напротив мерзкого забора. Увы -- это и был дом ее Хорхе.
При встрече со старой любовью Анька не бросилась ему на шею и не стала говорить о том, как он совсем не изменился и как она ужасно рада его видеть. Нет, она сразу же возмущенно спросила:
-- Ты зачем себе такой дурацкий забор построил?
И Хорхе объяснил зачем. Оказалось, что у него на это были веские причины.
Однажды, лет пять тому назад, в соседнем доме поселилась русская семья. Хорхе обрадовался: о своем студенчестве в СССР у него сохранились самые теплые воспоминания, да и приятно было с кем-то поговорить на русском языке. Поэтому с приезжими Хорхе довольно быстро подружился. И вот в очередной раз во время совместного выпивания сангрии русский сосед Серега принялся раскрывать перед Хорхе душу.
-- Старик, -- говорил он, -- ты давно у нас не был, так? И не надо, не приезжай -- ничего хорошего не увидишь. Думаешь, я сюда от хорошей жизни уехал? Да устал: там без охраны ребенка в школу не пустишь, дома живешь как в зоне, за колючей проволокой, собаки злые по участку бегают -- мрак! А здесь душа отдыхает: ничего не боюсь, никакого забора не надо, красота, соседи -- класс... Вот с тобой, мужик, знакомы мы всего ничего, а ты мне прямо как родной стал.
Дальнейшее понятно: измученный одиночеством на чужбине, Серега впился в Хорхе как клещ: он являлся к нему каждый вечер как на работу, обязательно с бутылкой, и, уж конечно, не вина, и желал задушевных бесед. Хорхе вежливо терпел -- как терпел он и то, что Серегина собака непонятно почему делала все, что положено, исключительно на его, Хорхе, участке. Мало того, сделав что надо, она все это аккуратно закапывала, в основном цветочками с Хорхиных же клумб.
Через какое-то время в окрестностях появился новый сосед, Колян, так же восхищенный свободой передвижения в этой не знающей заборов Испании. Серега и Колян дружили с Хорхе уже вдвоем, а в гости друг к другу ходили, не стесняясь, через участок милого испанского соседа. Подружились и их дети: с российской непосредственностью они заглядывали в окна к Хорхе в самые неподходящие моменты, а если не любовались его жизнью, так вольготно играли на его газончике в футбол.
Через какое-то время в поселке появился Сашок с семьей, некто Армен, Паша-таракаша и интересная женщина Эльвира Александровна, совершенно ни в чем не уступающая мужчинам. Аборигены охотно продавали свои владения щедрым и часто платящим наличными загадочным русским; прошла пара лет, и Хорхе остался единственным испанцем на несколько кварталов, взятым в плотное кольцо дружелюбными и общительными приезжими из стран СНГ.
Приезжие, все как один, наслаждались европейской свободой: не стесняясь, толпами болтались по территории Хорхе, приходили к нему по-родственному, без звонка и без приглашения, и все хвалили его -- мол, вот какой свойский мужик, даром что испанец! Хорхе стал иногда прятаться и делать вид, что его нет дома. "Что же, жаль, Хорхи нашего нет, -- говорили друг другу Армен и Паша-таракан, -- нормальный мужик, ну ладно, может, потом подойдет". И они устраивали какой-нибудь милое русское веселье: например, вся община делала шашлык и пела песни, а поскольку дом Хорхе располагался равноудаленно от остальных домов, то, разумеется, веселье происходила как раз у него в садике.
Постепенно от цветочков Хорхе осталось одно воспоминание. Да и прочая зелень тоже зачахла, а на самом дворике стали видны лысые тропинки, которыми русское население привычно ходило друг к другу в гости. А сколько раз резвые дети в процессе игры в футбол били стекла в его доме! На Новый год гости с севера фейерверком подпалили старинную беседку, построенную лично Хорхиным дедушкой.
Но главное, что выводило Хорхе из себя, -- это атмосфера вечного праздника, устроенная его русскими соседями. Поскольку их было много, то у кого-нибудь постоянно случался либо день рождения, либо именины, либо годовщина свадьбы, а если не случалось личного юбилея -- так всегда есть День десантника, День взятия Бастилии, День независимости США или еще что-то в этом роде. А также есть просто пятницы, субботы и воскресенья, которым русские соседи радовались по не совсем понятным Хорхе причинам. По его наблюдениям, ни один из них не ходил на работу и вообще не был замечен хоть в чем-то созидательном. Разве что пару раз кто-нибудь отвечал на звонок мобильного с далекой родины, ронял что-то вроде:
-- Ну ты, это, разберись там как-нибудь!
На самом деле Хорхе пора было следовать примеру прочих соседей и уезжать из этих обрусевших мест. Но уезжать-то как раз ему страшно не хотелось: в этом доме жило уже пятое поколение его семьи, и продать родовое гнездо каким-то вот таким же Колянам? Ни за что!
И тогда Хорхе построил забор. Высокий, больше трех метров, из специального звуконепроницаемого материала вроде того, которым огораживают автострады. И поставил крепкие ворота.
Поначалу русские возмущались: Хорхе испортил им пейзаж и настроение и вообще поступил не по-соседски. А потом все решили, что он нормальный жлоб и что с него взять: испанец он и есть испанец, духовности в нем ни на грош, а раз так, то и пошел он сами понимаете куда. Дети, моментально перенимающие у родителей все самое лучшее, тут же написали на воротах, куда именно может идти Хорхе, после чего наконец оставили его в покое настолько, что даже перестали с ним здороваться.
Мы с Анькой внимательно выслушали эту душераздирающую историю. Я приготовилась сочувственно кивать головой и цокать языком, но меня опередила Анька, которую внезапно захлестнул пароксизм патриотизма:
-- Знаешь что, дорогой, -- сказала она сухо, -- не забывай, что я тоже русская! Как тебе не стыдно при мне ругать мою страну! Мне жаль, что я тебя увидела, -- раньше ты был совсем другим.
И мы гордо удалились. А озадаченный Хорхе так и остался за своим забором, на котором было написано главное русское слово. И Хорхе вспомнил стихотворение, за которое получил "отлично" на экзамене по русскому языку. Ну то самое, где про загадку русской души.
Забор нужен человеку не только для того, чтобы было под чем валяться. Задача забора -- не впускать посторонних. Иногда -- не выпускать, но это уже чистой воды криминал.Велика Россия, а посмотреть некуда: куда ни кинь взгляд, так там либо вообще ничего нет, либо есть, но за забором. Остается, значит, рассматривать заборы, и, скажу я вам, тут есть на что посмотреть, ибо русский забор бывает очень разным -- от дырявого дощатого убогого сооружения до великолепной архитектурной конструкции из красного кирпича, со вкусом украшенной сверху колючей проволокой и бутылочными осколками.
Говорят, есть такое общинное сознание, свойственное людям с незапамятных времен. То есть мы бы и рады жить открыто, но вот с окружающим миром не повезло: он так и лезет в наше внутреннее пространство своими грязными руками. Так что если хочешь жить спокойно -- строй забор повыше. А вот если бы окружающий мир был другим... Тогда и мы, конечно, вели бы себя иначе, спору нет.
Анька давно уже подбивала меня поехать с ней в Испанию, уверяя, что нам с ней там будет очень хорошо. Потому что мы поедем туда вдвоем, без всяких там детей и мужчин (на этом Анька настаивала с особым упорством), и будем веселиться беззаботно и безмятежно, как юные девицы. Лично я в Испании уже была, и не раз, поэтому сманивала подружку поехать еще куда-нибудь -- веселиться, как юные девицы, мы можем в любом месте земного шара, кроме разве что Саудовской Аравии. Но, как выяснилось, еще в студенческие годы у Аньки был жгучий роман с неким Хорхе. Потом она вышла за обычного отечественного мужчину, но Хорхе забыт не был. Все было более чем пристойно: время от времени они писали друг другу письма. Однако в письмах они позволяли себе намеки на то, что хорошо бы было однажды встретиться и предаться воспоминаниям. И ничего больше, не подумайте ничего дурного.
И вот, чтобы ничего больше действительно не было, Анька и хотела взять меня с собой: типа я пригляжу, хотя сторож общественной нравственности из меня такой же, как добрая фея из Джека Потрошителя. Впрочем, может, как раз на это она и рассчитывала.
В общем, она меня в конце концов уломала. И вот мы на одной из многих испанских "кост" неподалеку от Барселоны, и Анька звонит своему Хорхе и сообщает: привет-привет, я тут с подругой совершенно случайно, вот ведь как и кто бы мог подумать, и может, встретимся?
И Хорхе, по невероятному совпадению живущий тоже неподалеку от Барселоны, вроде бы очень обрадовался и сразу пригласил нас к себе в гости. Спросил только: может, ему за нами приехать?
-- Нет-нет, что ты, мы сами тебя найдем, -- в приступе деликатности защебетала Анька.
Ха, мы найдем! Таксист найдет. И вот мы едем по симпатичному пригороду, застроенному славными домиками с цветочками. И вдруг прямо удар под дых, привет с Рублевки: нелепый в этом прелестном месте огромный глухой забор высотой с двухэтажный дом, с воротами, на которых на самом что ни на есть русском языке написано то самое слово из трех букв, без которого не бывает нашей родины.
-- Ну конечно, -- неприязненно сказала Анька, -- наши и сюда понаехали. Голову дам на отсечение: соотечественник построился!
Вышло совсем непатриотично. Тем более что про отсечение головы -- это она напрасно: внимательно изучающий номера домов таксист остановил нас как раз напротив мерзкого забора. Увы -- это и был дом ее Хорхе.
При встрече со старой любовью Анька не бросилась ему на шею и не стала говорить о том, как он совсем не изменился и как она ужасно рада его видеть. Нет, она сразу же возмущенно спросила:
-- Ты зачем себе такой дурацкий забор построил?
И Хорхе объяснил зачем. Оказалось, что у него на это были веские причины.
Однажды, лет пять тому назад, в соседнем доме поселилась русская семья. Хорхе обрадовался: о своем студенчестве в СССР у него сохранились самые теплые воспоминания, да и приятно было с кем-то поговорить на русском языке. Поэтому с приезжими Хорхе довольно быстро подружился. И вот в очередной раз во время совместного выпивания сангрии русский сосед Серега принялся раскрывать перед Хорхе душу.
-- Старик, -- говорил он, -- ты давно у нас не был, так? И не надо, не приезжай -- ничего хорошего не увидишь. Думаешь, я сюда от хорошей жизни уехал? Да устал: там без охраны ребенка в школу не пустишь, дома живешь как в зоне, за колючей проволокой, собаки злые по участку бегают -- мрак! А здесь душа отдыхает: ничего не боюсь, никакого забора не надо, красота, соседи -- класс... Вот с тобой, мужик, знакомы мы всего ничего, а ты мне прямо как родной стал.
Дальнейшее понятно: измученный одиночеством на чужбине, Серега впился в Хорхе как клещ: он являлся к нему каждый вечер как на работу, обязательно с бутылкой, и, уж конечно, не вина, и желал задушевных бесед. Хорхе вежливо терпел -- как терпел он и то, что Серегина собака непонятно почему делала все, что положено, исключительно на его, Хорхе, участке. Мало того, сделав что надо, она все это аккуратно закапывала, в основном цветочками с Хорхиных же клумб.
Через какое-то время в окрестностях появился новый сосед, Колян, так же восхищенный свободой передвижения в этой не знающей заборов Испании. Серега и Колян дружили с Хорхе уже вдвоем, а в гости друг к другу ходили, не стесняясь, через участок милого испанского соседа. Подружились и их дети: с российской непосредственностью они заглядывали в окна к Хорхе в самые неподходящие моменты, а если не любовались его жизнью, так вольготно играли на его газончике в футбол.
Через какое-то время в поселке появился Сашок с семьей, некто Армен, Паша-таракаша и интересная женщина Эльвира Александровна, совершенно ни в чем не уступающая мужчинам. Аборигены охотно продавали свои владения щедрым и часто платящим наличными загадочным русским; прошла пара лет, и Хорхе остался единственным испанцем на несколько кварталов, взятым в плотное кольцо дружелюбными и общительными приезжими из стран СНГ.
Приезжие, все как один, наслаждались европейской свободой: не стесняясь, толпами болтались по территории Хорхе, приходили к нему по-родственному, без звонка и без приглашения, и все хвалили его -- мол, вот какой свойский мужик, даром что испанец! Хорхе стал иногда прятаться и делать вид, что его нет дома. "Что же, жаль, Хорхи нашего нет, -- говорили друг другу Армен и Паша-таракан, -- нормальный мужик, ну ладно, может, потом подойдет". И они устраивали какой-нибудь милое русское веселье: например, вся община делала шашлык и пела песни, а поскольку дом Хорхе располагался равноудаленно от остальных домов, то, разумеется, веселье происходила как раз у него в садике.
Постепенно от цветочков Хорхе осталось одно воспоминание. Да и прочая зелень тоже зачахла, а на самом дворике стали видны лысые тропинки, которыми русское население привычно ходило друг к другу в гости. А сколько раз резвые дети в процессе игры в футбол били стекла в его доме! На Новый год гости с севера фейерверком подпалили старинную беседку, построенную лично Хорхиным дедушкой.
Но главное, что выводило Хорхе из себя, -- это атмосфера вечного праздника, устроенная его русскими соседями. Поскольку их было много, то у кого-нибудь постоянно случался либо день рождения, либо именины, либо годовщина свадьбы, а если не случалось личного юбилея -- так всегда есть День десантника, День взятия Бастилии, День независимости США или еще что-то в этом роде. А также есть просто пятницы, субботы и воскресенья, которым русские соседи радовались по не совсем понятным Хорхе причинам. По его наблюдениям, ни один из них не ходил на работу и вообще не был замечен хоть в чем-то созидательном. Разве что пару раз кто-нибудь отвечал на звонок мобильного с далекой родины, ронял что-то вроде:
-- Ну ты, это, разберись там как-нибудь!
На самом деле Хорхе пора было следовать примеру прочих соседей и уезжать из этих обрусевших мест. Но уезжать-то как раз ему страшно не хотелось: в этом доме жило уже пятое поколение его семьи, и продать родовое гнездо каким-то вот таким же Колянам? Ни за что!
И тогда Хорхе построил забор. Высокий, больше трех метров, из специального звуконепроницаемого материала вроде того, которым огораживают автострады. И поставил крепкие ворота.
Поначалу русские возмущались: Хорхе испортил им пейзаж и настроение и вообще поступил не по-соседски. А потом все решили, что он нормальный жлоб и что с него взять: испанец он и есть испанец, духовности в нем ни на грош, а раз так, то и пошел он сами понимаете куда. Дети, моментально перенимающие у родителей все самое лучшее, тут же написали на воротах, куда именно может идти Хорхе, после чего наконец оставили его в покое настолько, что даже перестали с ним здороваться.
Мы с Анькой внимательно выслушали эту душераздирающую историю. Я приготовилась сочувственно кивать головой и цокать языком, но меня опередила Анька, которую внезапно захлестнул пароксизм патриотизма:
-- Знаешь что, дорогой, -- сказала она сухо, -- не забывай, что я тоже русская! Как тебе не стыдно при мне ругать мою страну! Мне жаль, что я тебя увидела, -- раньше ты был совсем другим.
И мы гордо удалились. А озадаченный Хорхе так и остался за своим забором, на котором было написано главное русское слово. И Хорхе вспомнил стихотворение, за которое получил "отлично" на экзамене по русскому языку. Ну то самое, где про загадку русской души.
ЛЕНА ЗАЕЦ, рисунки ЛЮБЫ ДЕНИСОВОЙ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
