Архивная публикация 2007 года: "Запад и мы"
Многим сегодня в России кажется, что мы «сами с усами» и сами для себя можем устанавливать критерии успешности демократических прав и свобод. Мне кажется, это не совсем так, даже — совсем не так.Оценки уровню демократичности выставляет «приемная комиссия», состоящая из развитых стран Запада. Мы новички здесь, так как 70 лет считали западную демократию «насквозь продажной, фальшивой и лживой». Вернувшись на тропу капитала, мы ограничены логикой трансграничной сущности капитала и вынуждены пользоваться лекалами и стандартами, изготовленными на Западе, применительно к их сегодняшним потребностям. Не к потребностям соответствующей нашему уровню развития фазы их собственного развития 30—40-летней давности, а именно сегодняшним нуждам и представлениям Запада. Конечно, это не совсем корректно, а методологически и опасно, если исходить из того, что демократические формы меняются вместе с изменением общества. А насаждение стандартов, до которых общество не доросло, нуждается в насилии, как в Ираке или даже у нас в 91-м и 93-м. Здесь кроется нарастающий источник противоречия, пока еще стилистического, между нами и ими. Отсюда — производство «суверенной демократии» как способа заявить о необходимости учета российской специфики.
Меня настораживает не то, что формы демократии у нас могут быть менее продвинутыми, нежели у них, а то, что при ближайшем рассмотрении они оказываются вообще формами не демократии, а авторитаризма. А здесь кроется нарастающий источник уже «орфографического» противоречия внутри страны, пока еще с небольшой группой лиц, преимущественно умственного и творческого труда, раньше других формирующих оценки и ценности, критические по отношению к власти.
Западное общественное мнение в основном склонно трактовать власть Путина как откат от демократии ельцинского периода. Неужели Запад не понимает, что при Ельцине был хаос, и преступность, и воровство, и расстрел Белого дома? Понимает, но трактует, и не без оснований, этот хаос как созидательный, неизбежный при демонтаже сквозных институтов советского строя. Особенно Запад оценил, что Ельцин и его родственники и соратники, находясь под непрерывным огнем жесточайшей критики и оскорблений типа «Банду Ельцина под суд!», выдержали и не атаковали прессу. Он сохранил свободу СМИ. Это — западный стандарт, который нам не удастся скорректировать никогда. Свобода СМИ — это свобода не от собственника, а от государства. И сколько бы мы ни объясняли миру, что 99% всех СМИ у нас — частные, этот один процент государственных, включая метровые телеканалы, будет критерием недемократичности. Запад может простить многие несовершенства переходного общества, главное — об этих несовершенствах должны все знать при помощи критики свободных СМИ, а не «очистительной самокритики». И именно поэтому США могут разбомбить еще пару Ираков и один Иран, их никто не только не выведет из «Большой восьмерки», но даже и не поставит такой вопрос.
Асимметричная информированность общества дает рейтинг, симметричная — его отбирает. На Западе нет политиков с рейтингом в 70%. Да, строго говоря, этого и не нужно. Для выполнения своих функций в интересах общества и под контролем его достаточно, чтобы тебя одобряло больше, чем отказывало в доверии.
Свобода СМИ — важный фактор принуждения к этическому поведению. Многие решения не были бы приняты, если бы было точно известно, что общество о них узнает.
Есть ли у нас шанс противостоять западным стандартам демократии своей мерой? Думаю, нет. Страсти-мордасти их жизни, от сексуальных домогательств президентов до коррупции премьеров, от незаконного финансирования избирательных кампаний до фальсификации финансовой отчетности, не могут отменить того факта, что эти страны имеют разделение властей по горизонтали, гражданское общество, независимый суд и прессу. Именно набор указанных институтов делает их системы приемлемыми для жизни и борьбы со всеми мерзостями, включая наркотики и детскую порнографию.
Многим сегодня в России кажется, что мы «сами с усами» и сами для себя можем устанавливать критерии успешности демократических прав и свобод. Мне кажется, это не совсем так, даже — совсем не так.Оценки уровню демократичности выставляет «приемная комиссия», состоящая из развитых стран Запада. Мы новички здесь, так как 70 лет считали западную демократию «насквозь продажной, фальшивой и лживой». Вернувшись на тропу капитала, мы ограничены логикой трансграничной сущности капитала и вынуждены пользоваться лекалами и стандартами, изготовленными на Западе, применительно к их сегодняшним потребностям. Не к потребностям соответствующей нашему уровню развития фазы их собственного развития 30—40-летней давности, а именно сегодняшним нуждам и представлениям Запада. Конечно, это не совсем корректно, а методологически и опасно, если исходить из того, что демократические формы меняются вместе с изменением общества. А насаждение стандартов, до которых общество не доросло, нуждается в насилии, как в Ираке или даже у нас в 91-м и 93-м. Здесь кроется нарастающий источник противоречия, пока еще стилистического, между нами и ими. Отсюда — производство «суверенной демократии» как способа заявить о необходимости учета российской специфики.
Меня настораживает не то, что формы демократии у нас могут быть менее продвинутыми, нежели у них, а то, что при ближайшем рассмотрении они оказываются вообще формами не демократии, а авторитаризма. А здесь кроется нарастающий источник уже «орфографического» противоречия внутри страны, пока еще с небольшой группой лиц, преимущественно умственного и творческого труда, раньше других формирующих оценки и ценности, критические по отношению к власти.
Западное общественное мнение в основном склонно трактовать власть Путина как откат от демократии ельцинского периода. Неужели Запад не понимает, что при Ельцине был хаос, и преступность, и воровство, и расстрел Белого дома? Понимает, но трактует, и не без оснований, этот хаос как созидательный, неизбежный при демонтаже сквозных институтов советского строя. Особенно Запад оценил, что Ельцин и его родственники и соратники, находясь под непрерывным огнем жесточайшей критики и оскорблений типа «Банду Ельцина под суд!», выдержали и не атаковали прессу. Он сохранил свободу СМИ. Это — западный стандарт, который нам не удастся скорректировать никогда. Свобода СМИ — это свобода не от собственника, а от государства. И сколько бы мы ни объясняли миру, что 99% всех СМИ у нас — частные, этот один процент государственных, включая метровые телеканалы, будет критерием недемократичности. Запад может простить многие несовершенства переходного общества, главное — об этих несовершенствах должны все знать при помощи критики свободных СМИ, а не «очистительной самокритики». И именно поэтому США могут разбомбить еще пару Ираков и один Иран, их никто не только не выведет из «Большой восьмерки», но даже и не поставит такой вопрос.
Асимметричная информированность общества дает рейтинг, симметричная — его отбирает. На Западе нет политиков с рейтингом в 70%. Да, строго говоря, этого и не нужно. Для выполнения своих функций в интересах общества и под контролем его достаточно, чтобы тебя одобряло больше, чем отказывало в доверии.
Свобода СМИ — важный фактор принуждения к этическому поведению. Многие решения не были бы приняты, если бы было точно известно, что общество о них узнает.
Есть ли у нас шанс противостоять западным стандартам демократии своей мерой? Думаю, нет. Страсти-мордасти их жизни, от сексуальных домогательств президентов до коррупции премьеров, от незаконного финансирования избирательных кампаний до фальсификации финансовой отчетности, не могут отменить того факта, что эти страны имеют разделение властей по горизонтали, гражданское общество, независимый суд и прессу. Именно набор указанных институтов делает их системы приемлемыми для жизни и борьбы со всеми мерзостями, включая наркотики и детскую порнографию.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
