Архивная публикация 2006 года: "Запутались в «стиральной машине»"
Российские власти обзавелись еще одним национальным проектом. ЦБ, Росфинмониторинг, а в скором времени и Генпрокуратура не покладая рук будут вести борьбу с пресловутой обналичкой, которая приравнивается чуть ли не к пособничеству мировому терроризму. Банковский надзор ужесточается: ЦБ с каждым годом повышает требования к финансовому состоянию кредитных организаций, растет объем отчетности, которую банки обязаны представлять регулятору, и количество проверок. Эта работа надзорного органа приветствуется не только российскими властями, но и международными экспертами и рейтинговыми агентствами: качество банковской системы действительно улучшается. Однако одно из направлений «строительства крепкой и устойчивой системы» в последнее время приняло гипертрофированные масштабы — речь идет о развернутой ЦБ и ФНС борьбе с банками, которые участвуют в обналичивании средств.
Убийство первого зампреда ЦБ Андрея Козлова дало финансовым властям еще один весомый аргумент в пользу закручивания гаек в банковской системе. Логика проста: Козлов был известен как борец с грязными деньгами, значит, это святое дело надо продолжать, да еще яростнее. На прошлой неделе в Госдуму был внесен законопроект, согласно которому ЦБ будет обязан автоматически отзывать лицензию у банков за нарушение закона об отмывании грязных денег (пока ЦБ только наделен таким правом).
Казалось бы — причем тут обналичка, если речь идет о борьбе с отмыванием денег? В международной практике борьба с отмыванием денег является борьбой конкретно с легализацией средств, полученных в ходе финансовых операции с деньгами, заработанными на торговле: а) людьми, б) оружием, в) наркотиками и контрабанде, а в последнее время к этому списку прибавились еще и г) «коррупционные». Согласно российскому Уголовному кодексу к отмыванию относятся и операции по легализации денег, полученных преступным путем. Именно преступным. Впрочем, термин «преступный» можно трактовать весьма широко.
Другой закон, №115-ФЗ, изданный в 2001 году с подачи международных организаций (в том числе и Международной группы по борьбе с финансовыми злоупотреблениями — FATF) специально в рамках разворачивающейся борьбы с отмыванием, дает такое же определение грязным деньгам, приравнивая их легализацию к финансированию терроризма. Обналичивание же, которое в российской правоприменительной и обывательской практике теперь все чаще путают с отмыванием, как известно, не что иное, как банальная банковская операция, популярная и вполне безобидная. К отмыванию как таковому никакого отношения она не имеет. Между тем российские надзорные органы обнальные операции отождествляют именно с отмыванием, хотя, повторим, законом эти понятия не связаны. «Обналичивание денежных средств совершенно законная операция», — подтверждает зампред комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам Павел Медведев и признает: на эти операции нет ни законодательных, ни нормативных ограничений.
Однако в последнее время все силы ЦБ бросает именно на войну с обнальными операциями. То есть не туда, куда надо. А надо — на борьбу с отмыванием.
С начала года регулятор отозвал лицензии более чем у сорока банков с вердиктом: за нарушение закона о противодействии легализации преступных доходов. Им в вину ставился большой объем обналичивания средств — обороты по кассе у них в десятки и сотни раз превышали валюту баланса банка. В результате эти маленькие кредитные организации, лидеры по обналу, были объявлены «прачечными». Теперь, если законопроект, о котором говорилось выше, будет принят Госдумой, в список «лишенцев» может попасть, в общем, любой участник рынка. В зависимости от воли и субъективных желаний «борцов за чистоту».
Сегодня операциями по обналичиванию занимаются практически все банки. И практически все из них можно упрекнуть в нарушении закона о борьбе с отмыванием. Таким нарушением, например, является несвоевременное уведомление Росфинмониторинга о совершении клиентом операции с наличными на сумму свыше 600 тыс. рублей, даже если причиной задержки будет технический сбой.
Все под подозрением
В утверждении, что обналичиванием сегодня занимаются чуть ли не все банки, преувеличения нет: объемы этих операций только в Москве составляют десятки миллиардов рублей в день. «Есть банки, для которых это допуслуги для клиентов, а есть такие, для которых это единственный бизнес, да еще и какой!» — говорит один из банкиров. Причем в числе крупных операторов рынка и самый главный государственный гигант — Сбербанк. «Конечно, в объеме всего бизнеса эти операции занимают незначительные доли, но в абсолютных цифрах речь идет о громадных суммах, — отмечает один из осведомленных источников в крупном столичном банке. — При этом сам «Сбер» об этом может и не знать — и организовать обнальную контору при таком монстре нетрудно, и потеряться среди его клиентов легче».
Многие банки вынуждены сознательно оказывать подобные услуги клиентам, для которых они сверхвостребованы. И вовсе не для финансирования терроризма или отмывания преступных доходов, как в этом пытаются убедить общественность политики. По мнению экспертов, действительно грязных денег в общем обороте наличных крайне мало.
Большая часть наличных идет на выплату заработной платы: в стране по-прежнему примерно треть всех зарплат платят в конвертах. Напомним, в начале налоговой реформы, шесть лет назад, доля серых зарплат зашкаливала за 35%. После того как подоходный налог снизили до 13%, эта цифра постепенно снижалась, достигнув в 2003 году своего «исторического минимума» — 29,7%. Однако результаты последних двух лет (31,4% и 32% соответственно) вновь дали повод заговорить о том, что снижение «конвертируемых» зарплат дало задний ход. Сказывается и неприемлемо высокий для работодателей уровень единого социального налога, и банальная боязнь выходить из тени в условиях разгулявшегося огосударствления всего и вся.
Вторая статья расходов наличных — взятки чиновникам, без чего ведение бизнеса в стране просто невозможно. Большинство предприятий даже предусматривают расходы на взятки и откаты отдельной строкой в своих бюджетах: в среднем траты на коррупцию составляют не менее 10% оборота компаний. И хотя форма получения откатов постепенно становится все разнообразнее — от квартир до подарочных пластиковых карт на предъявителя, — большая часть подношений все еще делается черным налом. И уж кому-кому, а налоговикам и финансовым властям об этом хорошо известно. К слову — почти год назад, в середине октября, с немалой суммой наличных был задержан замначальника управления кредитных организаций Федеральной налоговой службы. При задержании эфэсбэшники обнаружили у него взятку в $1 млн.
Нашли крайних
Конечно, борьба с обналичкой вроде бы и носит антикоррупционный характер, а также призвана покончить с серыми зарплатами. Однако зачем в рамках этой борьбы наносить удар по банкам — непонятно. Ведь ясно, что они лишь выполняют посредническую функцию в этой системе движения средств, у которой иные объективные предпосылки. «У нас по традиции борются не с причиной проблем, а с результатами», — признает налоговый консультант коллегии адвокатов «Легис Групп» Федор Франк.
«Наверное, стоит бороться не с банками, а экономику стараться изменить так, чтобы работать с налом было невыгодно», — добавляет коллега Медведева, зампред комитета по кредитным организациям и финансовым рынкам Анатолий Аксаков. Однако несмотря на то, что компании называют высокую ставку единого социального налога главным препятствием для «обеления» зарплат, власти лишь заявляют о необходимости ужесточить правила игры — например, повысить нижнюю планку регрессивной ставки.
Другой пример — в сентябре ФНС разослала налоговикам письмо ЦБ, содержащее поистине революционные для российского налогообложения заявление: теперь ограничения по расчету наличными распространились не только на юрлиц, но и на индивидуальных предпринимателей. В эти ограничения входит и обязанность хранить полученную от ведения бизнеса наличку в обслуживающем банке. Комментируя новый документ, начальник департамента финансового и банковского права юрфирмы «Частное право» Елена Наговицына призналась, что до сих пор позиция регулятора отличалась последовательностью, а его нормативные акты — продуманностью, «это же письмо полностью перечеркивает позицию, которой на протяжении долгих лет он придерживался».
Удивляет тот факт, что, выпуская новые, ужесточающие правила, ЦБ почему-то не спешит приводить в порядок утвержденные когда-то нормативы, которые по-прежнему разрешают использовать схемы для обналичивания. Так, по сей день один из наиболее распространенных и вполне легальных способов обналичивания — снятие наличных со счетов для закупки... сельскохозяйственной продукции. Такая возможность предусмотрена документами Банка России, где указывается, что денежная выручка может использоваться на эти цели наравне с оплатой труда. «Когда мы проверяем какой-нибудь банк, выясняется, что огромные суммы его клиентов идут на покупку морковки или картошки», — объяснял в свое время журналистам покойный зампред ЦБ Андрей Козлов. Кстати, последней жертве ЦБ — саратовскому Хард-банку, у которого лицензия была отозвана в конце прошлой недели, — среди прочих грехов приписывалась именно обналичка с «сельхозуклоном». В сообщении, распространенном ЦБ после отзыва лицензии, говорилось: объем выдачи наличных клиентам на закупку сельхозпродукции за три последних месяца превысил 1 млрд. рублей.
В поисках жертвы
Спрашивается, почему бы не убрать из собственных нормативных документов условие, позволяющее проводить операции по обналичиванию? Ответ напрашивается один: денежным властям выгодно, чтобы возможность проведения таких операций не была исключена полностью.
Интерес вызывает и другое. Почивший в бозе в феврале этого года московский Миркомбанк за октябрь—декабрь прошлого года провел операций по обналичиванию денежных средств на общую сумму более 13 млрд. рублей при валюте баланса 10 млн. рублей! Причем такая ситуация характерна для всех последних ситуаций с отзывом лицензий. Эксперты полагают, что такие обороты накануне отзыва лицензий говорят только об одном — все эти операции проводились с негласной санкции ЦБ или людей из ЦБ. «Невозможно оперировать столь огромными суммами без ведома сотрудников надзорного органа, которые в ежедневном режиме мониторят деятельность банка, — говорит президент Московской международной валютной ассоциации Алексей Мамонтов. — Причем такие операции проводятся в течение нескольких месяцев — непонятно, с какой стати ЦБ позволял им творить это безобразие столь долгий срок да еще в таких объемах!»
По данным другого источника, эти операции вообще проводятся с подачи отдельных сотрудников надзорных органов или силовых ведомств: предупредив менеджмент и владельцев банка о том, что скоро лицензия у них будет отозвана — по каким бы то ни было причинам, — им предлагали в течение некоторого времени проворачивать операции за определенный процент. Грубо говоря, банк просто накачивали деньгами для обнала. Потом лицензия отзывалась, и все оставались довольны — и менеджмент, получивший временную фору и возможность напоследок сыграть по-крупному, и чиновники, не без выгоды демонстрирующие рвение в борьбе с рекордсменами-обнальщиками.
Возможно, такое предположение не имеет ничего общего с реальностью. Но так или иначе пока борьба с обналичиванием привела лишь к удорожанию услуг (за несколько лет расценки повысились с 2% до нынешних 4—6%), к перемещению потоков (не исключено, что в нужные руки) и к... увеличению объемов таких операций. То, что в последние годы резко выросли объемы обналичивания, автору материала подтвердил знакомый со статистикой источник в Минэкономразвития.
В скором времени законодатели собираются наделить банки правом отказывать в открытии счетов «подозрительным» клиентам — якобы потому, что в настоящее время у банков есть отговорка: мы не могли запретить проводить обнальные операции, поскольку у нас нет прав отказать клиентам! Банкиры же считают, что такое «послабление» даст надзорным органам еще один элемент давления на кредитные организации: у вас была возможность отказать мошенникам, а вы ею не воспользовались! «Нас превратили в фискальные органы: вместо того, чтобы удовлетворять нужды клиентов в банковских услугах — а именно это и есть задача банковских организаций, — мы вынуждены заниматься проверкой предприятий вплоть до анализа налоговой отчетности», — печально констатирует один из банкиров и добавляет: «В Америке вызывает интерес только происхождение денег, и только если человек придет в банк с мешком денег, к нему будут вопросы. У нас же наоборот — вопросы возникают только тогда, когда человек снимает мешок денег, хотя во всем мире владелец средств может делать с ними что хочет!»
Стайка бандитов
На прошлой неделе Национальный банковский совет решил подправить законодательство, «направленное на противодействие отмыванию доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». Какие еще меры воздействия на нарушителей будут предусмотрены в законах, пока неизвестно. Но уже известно, кто займется проверкой их исполнения. У властей созрела идея создать специальный межведомственный орган по борьбе с незаконными банковскими операциями. Спустя день после убийства Козлова президент Путин предложил образовать «оперативно функционирующую межведомственную рабочую группу», куда должны войти представители прокуратуры, ФНС, Росфинмониторинга, ФСБ и МВД. Курировать работу «банковского спецназа» будет Генпрокуратура, которой отведена ключевая роль в этой структуре. При этом президент дал понять, что станет целью работы организации: «Использование банковских институтов для криминальных целей продолжается… мы с вами являемся свидетелями обналичивания миллиардов рублей ежемесячно».
Банкиры уверены: предложенные меры безусловно усилят давление на банковский сектор, ведь знамя борьбы с отмыванием может использоваться для решения никак не связанных с ним задач. К тому же репутация российского банковского сообщества в глазах иностранных инвесторов и без того невысока — со слов некоторых руководителей ЦБ, те уже давно поняли, что российские банкиры, по сути, стайка бандитов, и только. Теперь, когда вина за убийство первого зампреда ЦБ практически безоговорочно легла на горе-финансистов как профессиональную корпорацию в целом, а в стране создается организация «по борьбе» с банками, этот образ в умах всего мирового сообщества только укрепится.
По словам источника «Профиля», организовать серию подставных фирм для обналичивания — задача несложная даже без связей в банках. Именно поэтому банки зачастую и не ведают, что их используют для подобных схем. Особенно если речь идет о небольших суммах. Чтобы не позволять клиентам совершать подобные операции без их ведома, банки вводят комиссию за обналичивание, которая сможет доходить до 10% от суммы кэша.
Но для настоящего бизнеса чаще всего необходимо участие именно банка — пусть небольшого, пусть и находящегося на грани отзыва лицензии. Команда «специалистов» по обналу кочует из банка в банка: отзывается лицензия у одного, на рынке появляется другой игрок. Некоторые кредитные организации готовы покупать очищенные деньги и продавать их своим клиентам. Крупные банки покупают наличные у ЦБ, а затем перепродают мелким игрокам.
По словам источника, точно так же, как существует рынок межбанковских кредитов, существует и рынок обналичивания. И все компании, нуждающиеся в наличных, знакомы с его операторами и агентами-посредниками. Передача информации идет по своим каналам и с помощью Интернета: узнать, сколько в данный момент стоит определенная сумма наличных и через кого ее реально получить, можно в режиме онлайн. «Если еще несколько лет назад расценки на этом рынке были стабильными, то сегодня цены могут колебаться каждый день в пределах 4—6%. Зависят они от многих факторов: от сезона — летом активность бизнеса снижается, — от новостей вроде закрытия очередного обнального банка», — говорит источник «Профиля».
Известно, что после сообщения об убийстве Козлова стоимость обналичивания упала на полтора процента.
Российские власти обзавелись еще одним национальным проектом. ЦБ, Росфинмониторинг, а в скором времени и Генпрокуратура не покладая рук будут вести борьбу с пресловутой обналичкой, которая приравнивается чуть ли не к пособничеству мировому терроризму. Банковский надзор ужесточается: ЦБ с каждым годом повышает требования к финансовому состоянию кредитных организаций, растет объем отчетности, которую банки обязаны представлять регулятору, и количество проверок. Эта работа надзорного органа приветствуется не только российскими властями, но и международными экспертами и рейтинговыми агентствами: качество банковской системы действительно улучшается. Однако одно из направлений «строительства крепкой и устойчивой системы» в последнее время приняло гипертрофированные масштабы — речь идет о развернутой ЦБ и ФНС борьбе с банками, которые участвуют в обналичивании средств.
Убийство первого зампреда ЦБ Андрея Козлова дало финансовым властям еще один весомый аргумент в пользу закручивания гаек в банковской системе. Логика проста: Козлов был известен как борец с грязными деньгами, значит, это святое дело надо продолжать, да еще яростнее. На прошлой неделе в Госдуму был внесен законопроект, согласно которому ЦБ будет обязан автоматически отзывать лицензию у банков за нарушение закона об отмывании грязных денег (пока ЦБ только наделен таким правом).
Казалось бы — причем тут обналичка, если речь идет о борьбе с отмыванием денег? В международной практике борьба с отмыванием денег является борьбой конкретно с легализацией средств, полученных в ходе финансовых операции с деньгами, заработанными на торговле: а) людьми, б) оружием, в) наркотиками и контрабанде, а в последнее время к этому списку прибавились еще и г) «коррупционные». Согласно российскому Уголовному кодексу к отмыванию относятся и операции по легализации денег, полученных преступным путем. Именно преступным. Впрочем, термин «преступный» можно трактовать весьма широко.
Другой закон, №115-ФЗ, изданный в 2001 году с подачи международных организаций (в том числе и Международной группы по борьбе с финансовыми злоупотреблениями — FATF) специально в рамках разворачивающейся борьбы с отмыванием, дает такое же определение грязным деньгам, приравнивая их легализацию к финансированию терроризма. Обналичивание же, которое в российской правоприменительной и обывательской практике теперь все чаще путают с отмыванием, как известно, не что иное, как банальная банковская операция, популярная и вполне безобидная. К отмыванию как таковому никакого отношения она не имеет. Между тем российские надзорные органы обнальные операции отождествляют именно с отмыванием, хотя, повторим, законом эти понятия не связаны. «Обналичивание денежных средств совершенно законная операция», — подтверждает зампред комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам Павел Медведев и признает: на эти операции нет ни законодательных, ни нормативных ограничений.
Однако в последнее время все силы ЦБ бросает именно на войну с обнальными операциями. То есть не туда, куда надо. А надо — на борьбу с отмыванием.
С начала года регулятор отозвал лицензии более чем у сорока банков с вердиктом: за нарушение закона о противодействии легализации преступных доходов. Им в вину ставился большой объем обналичивания средств — обороты по кассе у них в десятки и сотни раз превышали валюту баланса банка. В результате эти маленькие кредитные организации, лидеры по обналу, были объявлены «прачечными». Теперь, если законопроект, о котором говорилось выше, будет принят Госдумой, в список «лишенцев» может попасть, в общем, любой участник рынка. В зависимости от воли и субъективных желаний «борцов за чистоту».
Сегодня операциями по обналичиванию занимаются практически все банки. И практически все из них можно упрекнуть в нарушении закона о борьбе с отмыванием. Таким нарушением, например, является несвоевременное уведомление Росфинмониторинга о совершении клиентом операции с наличными на сумму свыше 600 тыс. рублей, даже если причиной задержки будет технический сбой.
Все под подозрением
В утверждении, что обналичиванием сегодня занимаются чуть ли не все банки, преувеличения нет: объемы этих операций только в Москве составляют десятки миллиардов рублей в день. «Есть банки, для которых это допуслуги для клиентов, а есть такие, для которых это единственный бизнес, да еще и какой!» — говорит один из банкиров. Причем в числе крупных операторов рынка и самый главный государственный гигант — Сбербанк. «Конечно, в объеме всего бизнеса эти операции занимают незначительные доли, но в абсолютных цифрах речь идет о громадных суммах, — отмечает один из осведомленных источников в крупном столичном банке. — При этом сам «Сбер» об этом может и не знать — и организовать обнальную контору при таком монстре нетрудно, и потеряться среди его клиентов легче».
Многие банки вынуждены сознательно оказывать подобные услуги клиентам, для которых они сверхвостребованы. И вовсе не для финансирования терроризма или отмывания преступных доходов, как в этом пытаются убедить общественность политики. По мнению экспертов, действительно грязных денег в общем обороте наличных крайне мало.
Большая часть наличных идет на выплату заработной платы: в стране по-прежнему примерно треть всех зарплат платят в конвертах. Напомним, в начале налоговой реформы, шесть лет назад, доля серых зарплат зашкаливала за 35%. После того как подоходный налог снизили до 13%, эта цифра постепенно снижалась, достигнув в 2003 году своего «исторического минимума» — 29,7%. Однако результаты последних двух лет (31,4% и 32% соответственно) вновь дали повод заговорить о том, что снижение «конвертируемых» зарплат дало задний ход. Сказывается и неприемлемо высокий для работодателей уровень единого социального налога, и банальная боязнь выходить из тени в условиях разгулявшегося огосударствления всего и вся.
Вторая статья расходов наличных — взятки чиновникам, без чего ведение бизнеса в стране просто невозможно. Большинство предприятий даже предусматривают расходы на взятки и откаты отдельной строкой в своих бюджетах: в среднем траты на коррупцию составляют не менее 10% оборота компаний. И хотя форма получения откатов постепенно становится все разнообразнее — от квартир до подарочных пластиковых карт на предъявителя, — большая часть подношений все еще делается черным налом. И уж кому-кому, а налоговикам и финансовым властям об этом хорошо известно. К слову — почти год назад, в середине октября, с немалой суммой наличных был задержан замначальника управления кредитных организаций Федеральной налоговой службы. При задержании эфэсбэшники обнаружили у него взятку в $1 млн.
Нашли крайних
Конечно, борьба с обналичкой вроде бы и носит антикоррупционный характер, а также призвана покончить с серыми зарплатами. Однако зачем в рамках этой борьбы наносить удар по банкам — непонятно. Ведь ясно, что они лишь выполняют посредническую функцию в этой системе движения средств, у которой иные объективные предпосылки. «У нас по традиции борются не с причиной проблем, а с результатами», — признает налоговый консультант коллегии адвокатов «Легис Групп» Федор Франк.
«Наверное, стоит бороться не с банками, а экономику стараться изменить так, чтобы работать с налом было невыгодно», — добавляет коллега Медведева, зампред комитета по кредитным организациям и финансовым рынкам Анатолий Аксаков. Однако несмотря на то, что компании называют высокую ставку единого социального налога главным препятствием для «обеления» зарплат, власти лишь заявляют о необходимости ужесточить правила игры — например, повысить нижнюю планку регрессивной ставки.
Другой пример — в сентябре ФНС разослала налоговикам письмо ЦБ, содержащее поистине революционные для российского налогообложения заявление: теперь ограничения по расчету наличными распространились не только на юрлиц, но и на индивидуальных предпринимателей. В эти ограничения входит и обязанность хранить полученную от ведения бизнеса наличку в обслуживающем банке. Комментируя новый документ, начальник департамента финансового и банковского права юрфирмы «Частное право» Елена Наговицына призналась, что до сих пор позиция регулятора отличалась последовательностью, а его нормативные акты — продуманностью, «это же письмо полностью перечеркивает позицию, которой на протяжении долгих лет он придерживался».
Удивляет тот факт, что, выпуская новые, ужесточающие правила, ЦБ почему-то не спешит приводить в порядок утвержденные когда-то нормативы, которые по-прежнему разрешают использовать схемы для обналичивания. Так, по сей день один из наиболее распространенных и вполне легальных способов обналичивания — снятие наличных со счетов для закупки... сельскохозяйственной продукции. Такая возможность предусмотрена документами Банка России, где указывается, что денежная выручка может использоваться на эти цели наравне с оплатой труда. «Когда мы проверяем какой-нибудь банк, выясняется, что огромные суммы его клиентов идут на покупку морковки или картошки», — объяснял в свое время журналистам покойный зампред ЦБ Андрей Козлов. Кстати, последней жертве ЦБ — саратовскому Хард-банку, у которого лицензия была отозвана в конце прошлой недели, — среди прочих грехов приписывалась именно обналичка с «сельхозуклоном». В сообщении, распространенном ЦБ после отзыва лицензии, говорилось: объем выдачи наличных клиентам на закупку сельхозпродукции за три последних месяца превысил 1 млрд. рублей.
В поисках жертвы
Спрашивается, почему бы не убрать из собственных нормативных документов условие, позволяющее проводить операции по обналичиванию? Ответ напрашивается один: денежным властям выгодно, чтобы возможность проведения таких операций не была исключена полностью.
Интерес вызывает и другое. Почивший в бозе в феврале этого года московский Миркомбанк за октябрь—декабрь прошлого года провел операций по обналичиванию денежных средств на общую сумму более 13 млрд. рублей при валюте баланса 10 млн. рублей! Причем такая ситуация характерна для всех последних ситуаций с отзывом лицензий. Эксперты полагают, что такие обороты накануне отзыва лицензий говорят только об одном — все эти операции проводились с негласной санкции ЦБ или людей из ЦБ. «Невозможно оперировать столь огромными суммами без ведома сотрудников надзорного органа, которые в ежедневном режиме мониторят деятельность банка, — говорит президент Московской международной валютной ассоциации Алексей Мамонтов. — Причем такие операции проводятся в течение нескольких месяцев — непонятно, с какой стати ЦБ позволял им творить это безобразие столь долгий срок да еще в таких объемах!»
По данным другого источника, эти операции вообще проводятся с подачи отдельных сотрудников надзорных органов или силовых ведомств: предупредив менеджмент и владельцев банка о том, что скоро лицензия у них будет отозвана — по каким бы то ни было причинам, — им предлагали в течение некоторого времени проворачивать операции за определенный процент. Грубо говоря, банк просто накачивали деньгами для обнала. Потом лицензия отзывалась, и все оставались довольны — и менеджмент, получивший временную фору и возможность напоследок сыграть по-крупному, и чиновники, не без выгоды демонстрирующие рвение в борьбе с рекордсменами-обнальщиками.
Возможно, такое предположение не имеет ничего общего с реальностью. Но так или иначе пока борьба с обналичиванием привела лишь к удорожанию услуг (за несколько лет расценки повысились с 2% до нынешних 4—6%), к перемещению потоков (не исключено, что в нужные руки) и к... увеличению объемов таких операций. То, что в последние годы резко выросли объемы обналичивания, автору материала подтвердил знакомый со статистикой источник в Минэкономразвития.
В скором времени законодатели собираются наделить банки правом отказывать в открытии счетов «подозрительным» клиентам — якобы потому, что в настоящее время у банков есть отговорка: мы не могли запретить проводить обнальные операции, поскольку у нас нет прав отказать клиентам! Банкиры же считают, что такое «послабление» даст надзорным органам еще один элемент давления на кредитные организации: у вас была возможность отказать мошенникам, а вы ею не воспользовались! «Нас превратили в фискальные органы: вместо того, чтобы удовлетворять нужды клиентов в банковских услугах — а именно это и есть задача банковских организаций, — мы вынуждены заниматься проверкой предприятий вплоть до анализа налоговой отчетности», — печально констатирует один из банкиров и добавляет: «В Америке вызывает интерес только происхождение денег, и только если человек придет в банк с мешком денег, к нему будут вопросы. У нас же наоборот — вопросы возникают только тогда, когда человек снимает мешок денег, хотя во всем мире владелец средств может делать с ними что хочет!»
Стайка бандитов
На прошлой неделе Национальный банковский совет решил подправить законодательство, «направленное на противодействие отмыванию доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». Какие еще меры воздействия на нарушителей будут предусмотрены в законах, пока неизвестно. Но уже известно, кто займется проверкой их исполнения. У властей созрела идея создать специальный межведомственный орган по борьбе с незаконными банковскими операциями. Спустя день после убийства Козлова президент Путин предложил образовать «оперативно функционирующую межведомственную рабочую группу», куда должны войти представители прокуратуры, ФНС, Росфинмониторинга, ФСБ и МВД. Курировать работу «банковского спецназа» будет Генпрокуратура, которой отведена ключевая роль в этой структуре. При этом президент дал понять, что станет целью работы организации: «Использование банковских институтов для криминальных целей продолжается… мы с вами являемся свидетелями обналичивания миллиардов рублей ежемесячно».
Банкиры уверены: предложенные меры безусловно усилят давление на банковский сектор, ведь знамя борьбы с отмыванием может использоваться для решения никак не связанных с ним задач. К тому же репутация российского банковского сообщества в глазах иностранных инвесторов и без того невысока — со слов некоторых руководителей ЦБ, те уже давно поняли, что российские банкиры, по сути, стайка бандитов, и только. Теперь, когда вина за убийство первого зампреда ЦБ практически безоговорочно легла на горе-финансистов как профессиональную корпорацию в целом, а в стране создается организация «по борьбе» с банками, этот образ в умах всего мирового сообщества только укрепится.
По словам источника «Профиля», организовать серию подставных фирм для обналичивания — задача несложная даже без связей в банках. Именно поэтому банки зачастую и не ведают, что их используют для подобных схем. Особенно если речь идет о небольших суммах. Чтобы не позволять клиентам совершать подобные операции без их ведома, банки вводят комиссию за обналичивание, которая сможет доходить до 10% от суммы кэша.
Но для настоящего бизнеса чаще всего необходимо участие именно банка — пусть небольшого, пусть и находящегося на грани отзыва лицензии. Команда «специалистов» по обналу кочует из банка в банка: отзывается лицензия у одного, на рынке появляется другой игрок. Некоторые кредитные организации готовы покупать очищенные деньги и продавать их своим клиентам. Крупные банки покупают наличные у ЦБ, а затем перепродают мелким игрокам.
По словам источника, точно так же, как существует рынок межбанковских кредитов, существует и рынок обналичивания. И все компании, нуждающиеся в наличных, знакомы с его операторами и агентами-посредниками. Передача информации идет по своим каналам и с помощью Интернета: узнать, сколько в данный момент стоит определенная сумма наличных и через кого ее реально получить, можно в режиме онлайн. «Если еще несколько лет назад расценки на этом рынке были стабильными, то сегодня цены могут колебаться каждый день в пределах 4—6%. Зависят они от многих факторов: от сезона — летом активность бизнеса снижается, — от новостей вроде закрытия очередного обнального банка», — говорит источник «Профиля».
Известно, что после сообщения об убийстве Козлова стоимость обналичивания упала на полтора процента.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
