Архивная публикация 1999 года: "Зигзаг у дачи"
Может статься, и для чужих людей. Если в своих расчетах вы упустили какую-нибудь мелочь, по несчастью, оказавшуюся важной.Мы, дети галактики и граждане мира. И все потому, что выросли на коммунальных кухнях, в тесных хрущевках, где тесно, где натыкаешься на углы и не находишь себе места.
Где у вас спальня? В столовой. А где столовая? В гостиной. А где гостиная? В библиотеке. В итоге все спят в библиотеке. Любите книгу, источник знаний. Потому что любить еще кого-нибудь фиг получится: слишком много нас, таких любознательных, на квадратный метр. И у всех слух, как у доктора Айболита.
Квартирный вопрос -- этот стон у нас песней зовется.
А потому, как выедешь за пределы столицы -- о русская земля, ты уже вся под особняками.
Тут вам и маленькие Бастилии для маленьких Бастинд, и простые, как сермяжная правда, двухэтажные, красного кирпича домишки, похожие на собачьи будки, и ампир, похожий одновременно на ВДНХ в миниатюре и на бред пьяного кондитера.
Собственно, нынешняя история не о подмосковной архитектуре. А о том, до чего доводит стремление к отдельному, огороженному от остальных пространству.
У каждого -- своя мечта.
Вот мой приятель Сережа Колымагин мечтает заниматься любовью с женщинами разных национальностей. И даже собирает фотографии своего любвеобильного интернационала.
Подружка Марина хочет выйти замуж за богатого иностранца. Один желающий даже нашелся, но он был пятидесяти лет и безногий. Марина долго колебалась, но на брак все-таки не решилась.
А вот Колька Криницын, с которым мы вместе играем по средам в теннис, всю жизнь мечтал о загородном доме. Вернее, так: о Загородном Доме.
Началось все с того, что Колька на втором курсе женился на девушке Маше. И Колькина мама, не в силах справиться с ревностью к юной невестке, каждый вечер усаживала в кухне напротив себя Колю и начинала изливать душу. Колю она отпускала, когда понимала, что Маша дрыхнет без задних ног. Молодые скоро взбесились и сняли квартиру. А к маме стали ходить с цветочками и конфетками на 8 Марта и 31 декабря.
Потом Колька нашел хорошую работу, начал зарабатывать деньги и расти по службе. А в верхнем ящике тумбочки начала скапливаться пачечка дензнаков с милым, всепонимающим лицом американца Франклина. Тогда-то в сознании Кольки и замаячило сладостное видение: двух-, нет, трехэтажный дом. Ванная размером со спальню. А кухня размером с гостиную. Открытая терраса на втором этаже. Легкий бриз колышет тонкие занавески. Букет васильков на веранде и плетеные кресла в саду. Под сиреневыми кустами. Бассейн с подогревом. А рядом баня. Чтобы, как выбежал,-- бултых. И поплыл, и поплыл.
Картина была прекрасна настолько, что можно было бы уже ничего не делать -- только добавлять новые сладкие детали в уже существующий проект.
Но реальность брала свое, стоило только открыть глаза.
Колька вздохнул -- и начал строиться. Стройка была мучительна, потому что любая стройка в России -- на костях. То были кости Кольки Криницына.
Он не пожалел двух штук и заказал себе индивидуальный проект. Чтобы спальня -- как ванна, а ванна -- как гостиная.
Несмотря на то, что строила вроде бы известная фирма, строители оказались ярко выраженными даунами. И Колька, воспитанный в интеллигентной семье и всю жизнь свято веривший, что меж людьми нет разницы и все имеют равное право на уважение, был потрясен: оказывается, очень даже не случайно он получает хорошие деньги в крупной фирме, а эти ребята месят бетон. Разница между ними пролегала не только на вербальном, ментальном, визуальном и интеллектуальном уровнях. То были существа другой породы.
Каждый вечер после работы он мотался на стройку и ругался с прорабом. Утром до работы заезжал в магазины. Жена видела Кольку десять минут утром -- такого блестящего результата не удавалось достичь даже любящей свекрови,-- когда он пил кофе и менял сорочку.
Ад продолжался полгода. В подвале прорывало воду. Не работали кондиционеры. Провисал потолок. Были проблемы с электричеством.
Наконец дом был готов. Рабочие изгнаны. И дело осталось за малым. За обстановкой.
Плетеная мебель ехала на Колькину дачу из Англии, а плитка в ванную комнату -- из Италии. Оттуда же прибыли занавески и шелковый полог над супружеским ложем (в просторечии называемом "эх, кроватка!"). Кованые решетки на окнах первого этажа делал лучший художник по металлу. Весь дом был забит электроникой. И даже вода в туалете спускалась при нажатии на кнопочку пульта. Естественно, при таком же нажатии кнопочки открывались главные ворота и дверь в дом.
Долги, в которые влез Колька, можно было сопоставить только с долгами России МВФ. Но отступать было некуда: мечта жизни вот-вот должна была воплотиться в роскошный загородный особняк. И Колька, оглядывая новый дом, замирал от счастья: скоро, скоро он уже будет тут жить.
Гулянка по случаю заселения Кольки с женой в загородный особняк была грандиозная. Гости ходили по дому и сдержанно-завистливо хвалили дом. Колька излучал счастье. И если не считать того, что пяток гостей чуть было не утопли в бассейне, праздник получился на славу.
Сказать по правде, я не помню, как уезжал с дачи. Но еще три дня потом мне было настолько плохо, что сама мысль позвонить Криницыну вызывала похмельный синдром.
И вот пару месяцев спустя в раскаленной солнцем Москве встречаю Кольку. Привет-привет, поехали ко мне.
Ты что, говорю, у меня рабочий день, а ты за город предлагаешь тащиться.
-- Да какой за город,-- говорит Колька,-- тут рядом.
-- Ты что, квартиру купил? -- спрашиваю.
-- Я теперь бедный.
-- Да говори же ты, не тяни. Что случилось? Дом сгорел?
-- Не сгорел, тьфу-тьфу. Просто я тут неподалеку снимаю квартиру.
Скромная двухкомнатная квартирка, в которой мы оказались, не шла ни в какое сравнение с Колькиным роскошным особняком. Раскладной диван, низенький столик с кофе и коньяком, маленький телевизор.
-- Коля,-- сказал я,-- скажи мне просто, по-стариковски: что произошло? Почему ты, владелец роскошного особняка, принимаешь меня в этой халабуде? Скажи мне самое страшное -- я готов выслушать правду...
-- Штраух, ты будешь смеяться...
-- Тебя бросила Маша и ты отдал особняк ей?
-- Нет.
-- Его у тебя отняли за долги?
-- Нет.
-- Так что же, наконец, произошло?
-- 50-й километр.
-- Ну и что?
-- Это далеко. Я на работу еду час двадцать и с работы час двадцать. Я шизею.
-- А когда ты строился, ты на это не обратил внимания?
-- Я был в таком замоте, что не обращал внимания ни на что.
-- А как же щебет птиц утром, плеск бассейна за окном и свежесрезанные розы в бокале на тумбочке?
-- Все в наличии. Но три часа в день тратить на дорогу я не в состоянии. Проще было снять квартиру.
-- Проще было купить квартиру.
-- Ты же знаешь, я всегда мечтал жить в загородном доме.
...А теперь лирическое отступление, дорогой читатель. О том, какое большое место занимают в нашей жизни безличные наречия типа "далеко", "жарко", "скучно". Они неумолимы, как Молох. И на самом деле они часто оказываются последним и самым весомым аргументом в многообразнейших жизненных ситуациях.
Моя подруга Марина, мечтающая выйти замуж за иностранца, приехала на днях из Турции. Рассказывала, как покупала драгоценности в одной из турецких лавок. "А сейчас,-- сказал ей хозяин, молодой красивый турок,-- я покажу вам совершенно потрясающую вещь. Только пройдемте в заднюю комнату". Марина поперлась в заднюю комнату. Где ее вниманию было предложено потрясающей красоты ожерелье. "Сколько?" -- спросила Марина. "Недорого",-- сказал красавец-турок. "Ну я так не могу",-- быстро сообразив, что к чему, сказала Марина. "Да я ничего плохого не хочу,-- засмущался турок,-- только потрогать". Марина задумалась. "Нет",-- наконец покачала она головой. "Почему?" -- удивился продавец. "Жарко",-- чистосердечно призналась неприступная красавица.
Так что бойтесь слов, заканчивающихся на "ко". Они, как показывает жизнь, окончательны и обжалованию не подлежат.
-- Ну а с тем домом что? Будешь продавать?
-- После того как я вложил в него столько денег, я не могу этого сделать. Потом, даже за те деньги, которые я потратил, продать его невозможно, ты же знаешь. Рынок стоит.
-- И что ты собираешься делать? -- спросил я Кольку.
-- Пока что я нанял охранника. Но он, понимаешь, капризный оказался...
Короче, охранник захотел простого человеческого счастья -- в отличие от неразумного Криницына -- и сказал, что без жены он там жить не будет. Колька не был деспотом. Тем более что понимал: баба в хозяйстве всегда сгодится. Убираться будет, готовить, цветочки поливать. Короче, разрешил привезти жену. Жена возникла не одна, а с тремя милыми детишками трех, девяти и одиннадцати лет. Ну не бросать же их одних в деревне, объяснила жена охранника. Колька напрягся. Но жена охранника пообещала, что дети не будут рвать цветы и безобразничать в доме и что их вообще будет не видно и не слышно.
Когда Колька с женой приехали в свой загородный дом в пятницу вечером, их встретила идиллическая картина. На английской лужайке играла в футбол свора деревенских мальчишек. На гамаке с газетой качалась теща охранника. Увидев Кольку с женой, она дружески помахала им рукой. В бассейне плескался младший сынок охранника. Сам охранник обосновался в баре и тихонечко попивал хозяйское виски.
А когда Колька толкнулся в собственную ванную, оттуда раздался женский визг. Это жена охранника принимала вечернюю ванну.
Может статься, и для чужих людей. Если в своих расчетах вы упустили какую-нибудь мелочь, по несчастью, оказавшуюся важной.Мы, дети галактики и граждане мира. И все потому, что выросли на коммунальных кухнях, в тесных хрущевках, где тесно, где натыкаешься на углы и не находишь себе места.
Где у вас спальня? В столовой. А где столовая? В гостиной. А где гостиная? В библиотеке. В итоге все спят в библиотеке. Любите книгу, источник знаний. Потому что любить еще кого-нибудь фиг получится: слишком много нас, таких любознательных, на квадратный метр. И у всех слух, как у доктора Айболита.
Квартирный вопрос -- этот стон у нас песней зовется.
А потому, как выедешь за пределы столицы -- о русская земля, ты уже вся под особняками.
Тут вам и маленькие Бастилии для маленьких Бастинд, и простые, как сермяжная правда, двухэтажные, красного кирпича домишки, похожие на собачьи будки, и ампир, похожий одновременно на ВДНХ в миниатюре и на бред пьяного кондитера.
Собственно, нынешняя история не о подмосковной архитектуре. А о том, до чего доводит стремление к отдельному, огороженному от остальных пространству.
У каждого -- своя мечта.
Вот мой приятель Сережа Колымагин мечтает заниматься любовью с женщинами разных национальностей. И даже собирает фотографии своего любвеобильного интернационала.
Подружка Марина хочет выйти замуж за богатого иностранца. Один желающий даже нашелся, но он был пятидесяти лет и безногий. Марина долго колебалась, но на брак все-таки не решилась.
А вот Колька Криницын, с которым мы вместе играем по средам в теннис, всю жизнь мечтал о загородном доме. Вернее, так: о Загородном Доме.
Началось все с того, что Колька на втором курсе женился на девушке Маше. И Колькина мама, не в силах справиться с ревностью к юной невестке, каждый вечер усаживала в кухне напротив себя Колю и начинала изливать душу. Колю она отпускала, когда понимала, что Маша дрыхнет без задних ног. Молодые скоро взбесились и сняли квартиру. А к маме стали ходить с цветочками и конфетками на 8 Марта и 31 декабря.
Потом Колька нашел хорошую работу, начал зарабатывать деньги и расти по службе. А в верхнем ящике тумбочки начала скапливаться пачечка дензнаков с милым, всепонимающим лицом американца Франклина. Тогда-то в сознании Кольки и замаячило сладостное видение: двух-, нет, трехэтажный дом. Ванная размером со спальню. А кухня размером с гостиную. Открытая терраса на втором этаже. Легкий бриз колышет тонкие занавески. Букет васильков на веранде и плетеные кресла в саду. Под сиреневыми кустами. Бассейн с подогревом. А рядом баня. Чтобы, как выбежал,-- бултых. И поплыл, и поплыл.
Картина была прекрасна настолько, что можно было бы уже ничего не делать -- только добавлять новые сладкие детали в уже существующий проект.
Но реальность брала свое, стоило только открыть глаза.
Колька вздохнул -- и начал строиться. Стройка была мучительна, потому что любая стройка в России -- на костях. То были кости Кольки Криницына.
Он не пожалел двух штук и заказал себе индивидуальный проект. Чтобы спальня -- как ванна, а ванна -- как гостиная.
Несмотря на то, что строила вроде бы известная фирма, строители оказались ярко выраженными даунами. И Колька, воспитанный в интеллигентной семье и всю жизнь свято веривший, что меж людьми нет разницы и все имеют равное право на уважение, был потрясен: оказывается, очень даже не случайно он получает хорошие деньги в крупной фирме, а эти ребята месят бетон. Разница между ними пролегала не только на вербальном, ментальном, визуальном и интеллектуальном уровнях. То были существа другой породы.
Каждый вечер после работы он мотался на стройку и ругался с прорабом. Утром до работы заезжал в магазины. Жена видела Кольку десять минут утром -- такого блестящего результата не удавалось достичь даже любящей свекрови,-- когда он пил кофе и менял сорочку.
Ад продолжался полгода. В подвале прорывало воду. Не работали кондиционеры. Провисал потолок. Были проблемы с электричеством.
Наконец дом был готов. Рабочие изгнаны. И дело осталось за малым. За обстановкой.
Плетеная мебель ехала на Колькину дачу из Англии, а плитка в ванную комнату -- из Италии. Оттуда же прибыли занавески и шелковый полог над супружеским ложем (в просторечии называемом "эх, кроватка!"). Кованые решетки на окнах первого этажа делал лучший художник по металлу. Весь дом был забит электроникой. И даже вода в туалете спускалась при нажатии на кнопочку пульта. Естественно, при таком же нажатии кнопочки открывались главные ворота и дверь в дом.
Долги, в которые влез Колька, можно было сопоставить только с долгами России МВФ. Но отступать было некуда: мечта жизни вот-вот должна была воплотиться в роскошный загородный особняк. И Колька, оглядывая новый дом, замирал от счастья: скоро, скоро он уже будет тут жить.
Гулянка по случаю заселения Кольки с женой в загородный особняк была грандиозная. Гости ходили по дому и сдержанно-завистливо хвалили дом. Колька излучал счастье. И если не считать того, что пяток гостей чуть было не утопли в бассейне, праздник получился на славу.
Сказать по правде, я не помню, как уезжал с дачи. Но еще три дня потом мне было настолько плохо, что сама мысль позвонить Криницыну вызывала похмельный синдром.
И вот пару месяцев спустя в раскаленной солнцем Москве встречаю Кольку. Привет-привет, поехали ко мне.
Ты что, говорю, у меня рабочий день, а ты за город предлагаешь тащиться.
-- Да какой за город,-- говорит Колька,-- тут рядом.
-- Ты что, квартиру купил? -- спрашиваю.
-- Я теперь бедный.
-- Да говори же ты, не тяни. Что случилось? Дом сгорел?
-- Не сгорел, тьфу-тьфу. Просто я тут неподалеку снимаю квартиру.
Скромная двухкомнатная квартирка, в которой мы оказались, не шла ни в какое сравнение с Колькиным роскошным особняком. Раскладной диван, низенький столик с кофе и коньяком, маленький телевизор.
-- Коля,-- сказал я,-- скажи мне просто, по-стариковски: что произошло? Почему ты, владелец роскошного особняка, принимаешь меня в этой халабуде? Скажи мне самое страшное -- я готов выслушать правду...
-- Штраух, ты будешь смеяться...
-- Тебя бросила Маша и ты отдал особняк ей?
-- Нет.
-- Его у тебя отняли за долги?
-- Нет.
-- Так что же, наконец, произошло?
-- 50-й километр.
-- Ну и что?
-- Это далеко. Я на работу еду час двадцать и с работы час двадцать. Я шизею.
-- А когда ты строился, ты на это не обратил внимания?
-- Я был в таком замоте, что не обращал внимания ни на что.
-- А как же щебет птиц утром, плеск бассейна за окном и свежесрезанные розы в бокале на тумбочке?
-- Все в наличии. Но три часа в день тратить на дорогу я не в состоянии. Проще было снять квартиру.
-- Проще было купить квартиру.
-- Ты же знаешь, я всегда мечтал жить в загородном доме.
...А теперь лирическое отступление, дорогой читатель. О том, какое большое место занимают в нашей жизни безличные наречия типа "далеко", "жарко", "скучно". Они неумолимы, как Молох. И на самом деле они часто оказываются последним и самым весомым аргументом в многообразнейших жизненных ситуациях.
Моя подруга Марина, мечтающая выйти замуж за иностранца, приехала на днях из Турции. Рассказывала, как покупала драгоценности в одной из турецких лавок. "А сейчас,-- сказал ей хозяин, молодой красивый турок,-- я покажу вам совершенно потрясающую вещь. Только пройдемте в заднюю комнату". Марина поперлась в заднюю комнату. Где ее вниманию было предложено потрясающей красоты ожерелье. "Сколько?" -- спросила Марина. "Недорого",-- сказал красавец-турок. "Ну я так не могу",-- быстро сообразив, что к чему, сказала Марина. "Да я ничего плохого не хочу,-- засмущался турок,-- только потрогать". Марина задумалась. "Нет",-- наконец покачала она головой. "Почему?" -- удивился продавец. "Жарко",-- чистосердечно призналась неприступная красавица.
Так что бойтесь слов, заканчивающихся на "ко". Они, как показывает жизнь, окончательны и обжалованию не подлежат.
-- Ну а с тем домом что? Будешь продавать?
-- После того как я вложил в него столько денег, я не могу этого сделать. Потом, даже за те деньги, которые я потратил, продать его невозможно, ты же знаешь. Рынок стоит.
-- И что ты собираешься делать? -- спросил я Кольку.
-- Пока что я нанял охранника. Но он, понимаешь, капризный оказался...
Короче, охранник захотел простого человеческого счастья -- в отличие от неразумного Криницына -- и сказал, что без жены он там жить не будет. Колька не был деспотом. Тем более что понимал: баба в хозяйстве всегда сгодится. Убираться будет, готовить, цветочки поливать. Короче, разрешил привезти жену. Жена возникла не одна, а с тремя милыми детишками трех, девяти и одиннадцати лет. Ну не бросать же их одних в деревне, объяснила жена охранника. Колька напрягся. Но жена охранника пообещала, что дети не будут рвать цветы и безобразничать в доме и что их вообще будет не видно и не слышно.
Когда Колька с женой приехали в свой загородный дом в пятницу вечером, их встретила идиллическая картина. На английской лужайке играла в футбол свора деревенских мальчишек. На гамаке с газетой качалась теща охранника. Увидев Кольку с женой, она дружески помахала им рукой. В бассейне плескался младший сынок охранника. Сам охранник обосновался в баре и тихонечко попивал хозяйское виски.
А когда Колька толкнулся в собственную ванную, оттуда раздался женский визг. Это жена охранника принимала вечернюю ванну.
ИВАН ШТРАУХ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
