Архивная публикация 2005 года: "Золотце мое"

Если вы любите паштет, ни в коем случае не смотрите, из чего его делают. К золоту это правило не относится. Оно выглядит «вкусно» и в виде банковских слитков весом 12 кг, и на женской шейке в виде невесомой цепочки. Корреспондент «Профиля» собственными глазами наблюдала подобную «золотую» эволюцию. Честно говоря, если бы появилась мода носить напоказ не золотые кольца и цепочки, а банковские слитки — я не устояла бы перед соблазном. Зрелище впечатляющее! Жаль, что на ювелирном заводе «Адамас» чистое золото 999,9-й пробы в слитках долго не залеживается. Его расплавляют (при температуре 1000 градусов), прокатывают и режут, добавляют в него в выверенных пропорциях серебро, медь и цинк, и в результате оно превращается в демократичный сплав 585-й пробы.

Помещение цеха крупного ювелирного завода, где «делают» золото, напрочь лишено романтического ореола — ни тебе дымящихся колб, ни прочего антуража трудовых будней алхимиков, бившихся над получением золота из чего бог послал. Все серьезно и технологично — одно итальянское оборудование стоит несколько сотен тысяч долларов! За смену здесь перерабатывают более 30 кг чистого золота в сплав. «Можем и больше — сколько дадут золота, столько и переработаем», — говорит пожилой мужчина, ловко доставая из печи поддоны с золотыми гранулами, напоминающими стружку из золоченой фольги. Поддоны стоят на полу, остывают. Трогаю золотое конфетти руками — вдруг что прилипнет. Увы, безрезультатно. Продолжаю бескорыстное путешествие по заводу.

После нескольких манипуляций с золотым полуфабрикатом получают проволоку, которая считается сырьем для изготовления цепочек. Ее диаметр не превышает 0,20—1,8 мм. Тонкая — для изящных плетений, толстая — для солидных увесистых изделий (привет «браткам» из 90-х). Впрочем, намотанная на специальные катушки проволока больше напоминает люрекс для рукоделия или материал для электротехнических работ, чем «исходник» для ценного подарка — золотой цепочки или браслета.

Скованные одной цепью

Пожалуй, самой захватывающей частью посещения ювелирного завода для меня стал визит в цех, где высокоточные заморские станки-автоматы с программным управлением (один стоит около $30 тыс.) плетут из золотой проволоки сотни метров цепочек — базовых моделей — за одну смену. На первый взгляд, процесс напоминает работу швейной машинки — в одно отверстие заправляется золотая проволока, из другого выходит цепь и наматывается на бобины. Начальник производства с гордостью поведал, что точно такими же станками оборудованы лучшие итальянские ювелирные фабрики. Следовательно, и дизайн цепочек там такой же.

С выходом цепочки из «швейной машинки» дело не заканчивается — пока это полуфабрикат, который еще должен пройти процесс обезжиривания, промывки и сушки перед тем, как другой умный агрегат приступит к пайке колечек, составляющих цепочку. После процесса пайки даже самую тонкую и изящную цепочку разорвать руками не получается. Однако, как известно, самой распространенной услугой ювелирных мастерских является именно восстановление разорванных цепочек. «Почему?» — спрашиваю. Оказывается, чтобы украшение ненароком не стало удавкой для его обладательницы, например, во время ограбления, ювелиры предусмотрительно оставляют так называемое слабое звено. Для этого одно звено специально слегка распаивают. И в случае достаточно мощного силового воздействия цепь рвется именно в этом месте.

После пайки полуфабрикат из цепочек поступает на дальнейшую обработку — опрессовку и продольную набивку, которые необходимы для выравнивания и калибровки цепочки, а также для изготовления ленточных (плоских) цепей.

Следующий этап — алмазная огранка на специальном станке. Уже спаянные, выровненные цепочки наматываются на барабан и шлифуются до приобретения блеска. Побочный продукт шлифовки — золотая пыль — поступает в специальную емкость. Ее потом перерабатывают и опять пускают в дело. Вот такое безотходное производство.

Конечный этап процесса требует ручного труда. В отдельной комнате женщины отмеряют нужную длину цепочки, разрезают полуфабрикат, прикрепляют оконцовочные элементы, замки и ставят оттиск завода. Вот и все!

Камень на шейку

Когда находишься в золотом цеху, очень трудно разговаривать о чем-либо ином, возвышенном и несуетном. Так и тянет обсудить золотую моду. Оказывается, в ювелирном производстве четко выражена сезонность. Погоде не подвластны только обручальные кольца, которые хорошо покупают и в дождь и в зной. Чего не скажешь о других изделиях.

Летом дамы открывают на обозрение декольте и прочие части тела, которые обязательно стараются украсить. Поэтому спросом пользуются традиционные цепочки, ручные и ножные браслеты и особенно любимые ювелирами цепочки на талию. Последние, понятно, длиннее обычных, весят больше и стоят соответственно.

Осень-зима — время колец и серег. Особенно с камнями. На заводе есть специальный отдел, куда поступают камушки. Здесь камни оценивают и классифицируют. В самых обыкновенных картонных коробочках, упакованные в бумагу, хранятся бриллианты, сапфиры, изумруды, рубины. Одни камушки мелкие, похожие на бисер, другие — размером в несколько карат. Среди них попадаются и совсем редкие — красный сапфир, например.

Сотрудница «каменного» отдела рассматривает бриллиант и, держа его пинцетом на весу, отмечает особенности камня, заметные лишь профессионалу. Меня больше беспокоит, что рука может дрогнуть и драгоценность потеряется.

— Действительно, камушки иногда «убегают». Но до сих пор все пропажи находились. Однажды бриллиант в несколько карат два месяца искали. Закатился в щель на полу, даже уборщица не заметила, — вспоминает женщина.

Я подумала, что уборщица, наверное, уже смотреть не может на золото-бриллианты. Когда все это вполне конвертируемое богатство сверкает на каждом шагу, восприятие притупляется. Оказывается, нет, сотрудницы завода с большим удовольствием оставляют часть зарплаты в ювелирном салоне при фабрике — золото не выходит из моды и, в отличие от той же зарплаты, лучше переживает инфляцию.