29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Архивная запись
  3. Архивная публикация 2006 года: "«Звездный городок» Елены Гагариной"

Архивная публикация 2006 года: "«Звездный городок» Елены Гагариной"

10 марта 1806 года император Александр I подписал указ об основании Музеев Кремля. Накануне 200-летнего юбилея хранилища его директор Елена Гагарина рассказала всю правду о кремлевских сокровищах. — Елена Юрьевна, а где были сокровища раньше, до царского указа?

— До этого древние регалии и символы царской власти, посольские дары и многое другое располагалось в кремлевских казнохранилищах и мастерских — это Казенный двор, Государева и Царицына мастерские палаты, Конюшенный приказ, Оружейная палата, приказы Золотого и Серебряного дела.

— А у вас лично есть любимые предметы в коллекции музея?

— Мне очень нравится коллекция коронационных костюмов членов императорской семьи.

— К юбилею, наверное, выставите что-нибудь особенное?

— 11 марта откроется главная юбилейная экспозиция — «Российские императоры и Оружейная палата». В мае привезем из Дрездена уникальную коллекцию драгоценностей из кабинета Августа Сильного. Также планируем две летние выставки за рубежом: в Великобритании, в Йельском университете, откроется экспозиция, посвященная русско-английским торговым и дипломатическим связям, а в Пекине, в императорском дворце, в рамках дней России в Китае, представим основное собрание Оружейной палаты Московского Кремля.

— Во время революций много экспонатов ушло на Запад?

— Как ни странно, из основного собрания практически ничего не пропало. Было лишь одно ограбление Патриаршей ризницы в 1918 году, которое совершили бандиты братья Полежаевы. Их поймали, но сокровища вернуть не удалось. Об этом ограблении напоминает Нарышкинское Евангелие со следами сорванного драгоценного оклада. Гораздо больше пострадали питерские сокровища — драгоценности дома Романовых, которые Временное правительство эвакуировало в Московский Кремль в 1917 году во время наступления немцев. Затем их изъяли в Гохран и частично продали. Сегодня некоторые вещи еще всплывают на аукционах. Например, недавно объявилось колье Екатерины II. Правда, у наших экспертов оно вызвало вопросы.

— Неужели проданное за $1,5 млн. на Sotheby’s колье Екатерины Великой — подделка?

— Я этого не говорила. Просто работники музеев не любят приобретать вещь, которая надолго пропала из поля зрения специалистов, а потом неожиданно где-то всплыла в измененном виде. Именно это и произошло с колье. В него могли быть вставлены другие камни, изменена оправа. Те фотографии, которые видели наши эксперты, не во всем совпадали с имеющимся у нас описанием этого колье.

— А какие сокровища в Кремле самые древние?

— Есть обломок топора-молота конца II тыс. до н.э., найденный при раскопках на территории Кремля, знаменитая шапка Мономаха, подаренная Ивану Калите ханом Золотой Орды, или, скажем, сокровища рязанского клада — произведения ювелирного искусства домонгольской Руси. А недавно мы приобрели замечательные височные украшения — колты ХII века.

— Музей часто пополняет коллекцию?

— Реже, чем хотелось бы. Это непростой процесс: мы государственная организация, покупаем все за государственные деньги и поэтому должны обосновывать необходимость приобретения. Бывает, вещь стоит всего $3 тыс., а иногда требуется и $250 тыс. Чтобы избежать ошибок и не приобрести подделку или вещь не музейного качества, при музее существует экспертный совет, он принимает решение о необходимости покупки. Затем мы посылаем запрос в Министерство культуры, которое дает добро и деньги. Спасибо им, отказов пока не было.

В декабре 2005 года благодаря спонсорам мы купили ювелирные изделия середины ХIХ — начала ХХ века мастеров круга Фаберже. Покупаем также церковную утварь, оружие, костюмы, иконы, но чаще всего — драгоценности. Они, кстати, являются одним из самых подделываемых видов антиквариата. Чтобы избежать ошибок, приобретаем вещи непосредственно у владельцев или у проверенных дилеров и проводим тщательную экспертизу. Иногда нам сбрасывают до четверти реальной стоимости предмета, так как понимают, что вещь попадет в музей, а не в частные руки.






«По сравнению с другими музеями возможностей заработать у нас больше».


— В аукционах участвуете?

— Нет, нам это не по карману. Хотя бывали случаи, когда частные лица приобретали вещи на аукционах и затем передавали музею.

— Неужели у вас проблемы с деньгами? Все гости столицы первым делом бегут именно в Кремль...

— Конкретные цифры о наших заработках и тратах мне бы приводить не хотелось, хотя я согласна с тем, что по сравнению с другими музеями возможностей заработать у нас больше. Но не надо забывать, что поддерживать в рабочем состоянии здания XVII—XIX веков довольно затратно, а их реставрация ложится именно на наши плечи.

Треть средств в бюджет музея дает государство, остальное зарабатываем сами — 70% дохода составляют средства, вырученные от экскурсий и лекций, 10—20% приносят коммерческие выставки и еще 10% — доход от сувенирных магазинов. Спонсоры помогают вывозить экспонаты за рубеж. Это стоит $200—500 тыс.

— Какие еще расходы у музея?

— Основные расходы как у всех — закупка оборудования и зарплаты, средняя зарплата сотрудника не менее $300. Кроме того, раз в год музей устраивает за свой счет научную программу для сотрудников: своеобразные курсы повышения квалификации в Италии, Франции, Великобритании. Отдельной строкой бюджета стоит реставрация архитектурных памятников, на которые государство выделило в этом году 86 млн. рублей.

— Вашим зарплатам любой отечественный музей может позавидовать. А какая зарплата у директора?

— Моя зарплата меня устраивает.

— Что изменилось в музее за время вашего руководства?

— Главным своим достижением за пять лет пребывания на посту директора я считаю предстоящее строительство нового комплекса, с выставочными залами, реставрационными мастерскими и запасниками.

— Где его построят?

— Знаете клумбу на Манежной улице, напротив дома Пашкова? Вот именно там и будет наш трехэтажный комплекс плюс еще два подземных этажа. Строительство начнется этим летом, и на него нам необходимо будет получить 1,5 млрд. рублей в течение нескольких лет.

— Когда вас, простую заведующую отделом английской графики ГМИИ им. Пушкина, назначили директором Музеев Кремля, говорили: какая же она «простая» — с таким-то папой? Вам в жизни помогало то, что вы — дочь первого космонавта, Юрия Гагарина?

— Все зависит от ситуации и от людей, с которыми сталкиваешься. Иногда быть ребенком знаменитых родителей совсем непросто: все вокруг ждут от тебя чего-то особенного.

А что касается моего перехода в Музеи Кремля, то опыт, приобретенный за годы работы в ГМИИ им. Пушкина, помог мне не растеряться на новом месте. Безусловно, в качестве директора я столкнулась с вопросами, которые до этого мне решать не приходилось. Появились определенные обязанности, об их существовании я раньше просто не задумывалась — например, регулярное участие в различных светских мероприятиях.

— Так вы светская дама?

— Скорее да, чем нет. По долгу службы часто бываю на приемах в посольствах, а наша территориальная близость к администрации президента обязывает принимать участие и в некоторых государственных торжествах.

— У женщины в такой ситуации главный вопрос — что надеть.

— У меня подобной проблемы нет. В основном я одеваюсь у Юлии Далакян.

— А как вы относитесь к разговорам о том, что гибель вашего отца была не случайной?

— Я бы не хотела давать никаких комментариев. Никто сейчас не знает, что там действительно случилось. Когда вскроются документы, лет через пятьдесят, тогда и узнаем.






«Иногда быть ребенком знаменитых родителей совсем непросто: все вокруг ждут от тебя чего-то особенного».


— У вас нет ностальгии по советским временам?

— Ностальгии нет, но мне жаль многих вещей, которые были раньше. Прежде всего советской системы образования. Например, наша школа в Звездном городке была очень сильной, особенно в изучении языков. Я до сих пор не знаю проблем в общении за границей именно благодаря школе.

Кроме того, в СССР у детей была масса возможностей: спорт, различные кружки. Теперь, даже если есть деньги, нужной секции может и не оказаться рядом. К слову, в СССР никто не боялся отпускать детей гулять, не водил их за ручку в школу.

— В работе Елена Гагарина — человек жесткий, а дома?

— Я очень люблю чистоту и комфорт и страшно переживаю, когда что-то ломается. Помните рекламу, когда появляется человек в униформе и говорит: «Я увожу ее (машинку) с собой»? На него смотрит женщина со слезами на глазах и спрашивает: «А как же я?» Так это про меня.

— Каков ваш идеал мужчины?

— Наверное, идеальный мужчина должен быть сильным, добрым и широким. Кстати, именно в русских мужчинах отсутствует скаредность, а широты хоть отбавляй. И еще я не терплю дураков.

10 марта 1806 года император Александр I подписал указ об основании Музеев Кремля. Накануне 200-летнего юбилея хранилища его директор Елена Гагарина рассказала всю правду о кремлевских сокровищах. — Елена Юрьевна, а где были сокровища раньше, до царского указа?

— До этого древние регалии и символы царской власти, посольские дары и многое другое располагалось в кремлевских казнохранилищах и мастерских — это Казенный двор, Государева и Царицына мастерские палаты, Конюшенный приказ, Оружейная палата, приказы Золотого и Серебряного дела.

— А у вас лично есть любимые предметы в коллекции музея?

— Мне очень нравится коллекция коронационных костюмов членов императорской семьи.

— К юбилею, наверное, выставите что-нибудь особенное?

— 11 марта откроется главная юбилейная экспозиция — «Российские императоры и Оружейная палата». В мае привезем из Дрездена уникальную коллекцию драгоценностей из кабинета Августа Сильного. Также планируем две летние выставки за рубежом: в Великобритании, в Йельском университете, откроется экспозиция, посвященная русско-английским торговым и дипломатическим связям, а в Пекине, в императорском дворце, в рамках дней России в Китае, представим основное собрание Оружейной палаты Московского Кремля.

— Во время революций много экспонатов ушло на Запад?

— Как ни странно, из основного собрания практически ничего не пропало. Было лишь одно ограбление Патриаршей ризницы в 1918 году, которое совершили бандиты братья Полежаевы. Их поймали, но сокровища вернуть не удалось. Об этом ограблении напоминает Нарышкинское Евангелие со следами сорванного драгоценного оклада. Гораздо больше пострадали питерские сокровища — драгоценности дома Романовых, которые Временное правительство эвакуировало в Московский Кремль в 1917 году во время наступления немцев. Затем их изъяли в Гохран и частично продали. Сегодня некоторые вещи еще всплывают на аукционах. Например, недавно объявилось колье Екатерины II. Правда, у наших экспертов оно вызвало вопросы.

— Неужели проданное за $1,5 млн. на Sotheby’s колье Екатерины Великой — подделка?

— Я этого не говорила. Просто работники музеев не любят приобретать вещь, которая надолго пропала из поля зрения специалистов, а потом неожиданно где-то всплыла в измененном виде. Именно это и произошло с колье. В него могли быть вставлены другие камни, изменена оправа. Те фотографии, которые видели наши эксперты, не во всем совпадали с имеющимся у нас описанием этого колье.

— А какие сокровища в Кремле самые древние?

— Есть обломок топора-молота конца II тыс. до н.э., найденный при раскопках на территории Кремля, знаменитая шапка Мономаха, подаренная Ивану Калите ханом Золотой Орды, или, скажем, сокровища рязанского клада — произведения ювелирного искусства домонгольской Руси. А недавно мы приобрели замечательные височные украшения — колты ХII века.

— Музей часто пополняет коллекцию?

— Реже, чем хотелось бы. Это непростой процесс: мы государственная организация, покупаем все за государственные деньги и поэтому должны обосновывать необходимость приобретения. Бывает, вещь стоит всего $3 тыс., а иногда требуется и $250 тыс. Чтобы избежать ошибок и не приобрести подделку или вещь не музейного качества, при музее существует экспертный совет, он принимает решение о необходимости покупки. Затем мы посылаем запрос в Министерство культуры, которое дает добро и деньги. Спасибо им, отказов пока не было.

В декабре 2005 года благодаря спонсорам мы купили ювелирные изделия середины ХIХ — начала ХХ века мастеров круга Фаберже. Покупаем также церковную утварь, оружие, костюмы, иконы, но чаще всего — драгоценности. Они, кстати, являются одним из самых подделываемых видов антиквариата. Чтобы избежать ошибок, приобретаем вещи непосредственно у владельцев или у проверенных дилеров и проводим тщательную экспертизу. Иногда нам сбрасывают до четверти реальной стоимости предмета, так как понимают, что вещь попадет в музей, а не в частные руки.






«По сравнению с другими музеями возможностей заработать у нас больше».


— В аукционах участвуете?

— Нет, нам это не по карману. Хотя бывали случаи, когда частные лица приобретали вещи на аукционах и затем передавали музею.

— Неужели у вас проблемы с деньгами? Все гости столицы первым делом бегут именно в Кремль...

— Конкретные цифры о наших заработках и тратах мне бы приводить не хотелось, хотя я согласна с тем, что по сравнению с другими музеями возможностей заработать у нас больше. Но не надо забывать, что поддерживать в рабочем состоянии здания XVII—XIX веков довольно затратно, а их реставрация ложится именно на наши плечи.

Треть средств в бюджет музея дает государство, остальное зарабатываем сами — 70% дохода составляют средства, вырученные от экскурсий и лекций, 10—20% приносят коммерческие выставки и еще 10% — доход от сувенирных магазинов. Спонсоры помогают вывозить экспонаты за рубеж. Это стоит $200—500 тыс.

— Какие еще расходы у музея?

— Основные расходы как у всех — закупка оборудования и зарплаты, средняя зарплата сотрудника не менее $300. Кроме того, раз в год музей устраивает за свой счет научную программу для сотрудников: своеобразные курсы повышения квалификации в Италии, Франции, Великобритании. Отдельной строкой бюджета стоит реставрация архитектурных памятников, на которые государство выделило в этом году 86 млн. рублей.

— Вашим зарплатам любой отечественный музей может позавидовать. А какая зарплата у директора?

— Моя зарплата меня устраивает.

— Что изменилось в музее за время вашего руководства?

— Главным своим достижением за пять лет пребывания на посту директора я считаю предстоящее строительство нового комплекса, с выставочными залами, реставрационными мастерскими и запасниками.

— Где его построят?

— Знаете клумбу на Манежной улице, напротив дома Пашкова? Вот именно там и будет наш трехэтажный комплекс плюс еще два подземных этажа. Строительство начнется этим летом, и на него нам необходимо будет получить 1,5 млрд. рублей в течение нескольких лет.

— Когда вас, простую заведующую отделом английской графики ГМИИ им. Пушкина, назначили директором Музеев Кремля, говорили: какая же она «простая» — с таким-то папой? Вам в жизни помогало то, что вы — дочь первого космонавта, Юрия Гагарина?

— Все зависит от ситуации и от людей, с которыми сталкиваешься. Иногда быть ребенком знаменитых родителей совсем непросто: все вокруг ждут от тебя чего-то особенного.

А что касается моего перехода в Музеи Кремля, то опыт, приобретенный за годы работы в ГМИИ им. Пушкина, помог мне не растеряться на новом месте. Безусловно, в качестве директора я столкнулась с вопросами, которые до этого мне решать не приходилось. Появились определенные обязанности, об их существовании я раньше просто не задумывалась — например, регулярное участие в различных светских мероприятиях.

— Так вы светская дама?

— Скорее да, чем нет. По долгу службы часто бываю на приемах в посольствах, а наша территориальная близость к администрации президента обязывает принимать участие и в некоторых государственных торжествах.

— У женщины в такой ситуации главный вопрос — что надеть.

— У меня подобной проблемы нет. В основном я одеваюсь у Юлии Далакян.

— А как вы относитесь к разговорам о том, что гибель вашего отца была не случайной?

— Я бы не хотела давать никаких комментариев. Никто сейчас не знает, что там действительно случилось. Когда вскроются документы, лет через пятьдесят, тогда и узнаем.






«Иногда быть ребенком знаменитых родителей совсем непросто: все вокруг ждут от тебя чего-то особенного».


— У вас нет ностальгии по советским временам?

— Ностальгии нет, но мне жаль многих вещей, которые были раньше. Прежде всего советской системы образования. Например, наша школа в Звездном городке была очень сильной, особенно в изучении языков. Я до сих пор не знаю проблем в общении за границей именно благодаря школе.

Кроме того, в СССР у детей была масса возможностей: спорт, различные кружки. Теперь, даже если есть деньги, нужной секции может и не оказаться рядом. К слову, в СССР никто не боялся отпускать детей гулять, не водил их за ручку в школу.

— В работе Елена Гагарина — человек жесткий, а дома?

— Я очень люблю чистоту и комфорт и страшно переживаю, когда что-то ломается. Помните рекламу, когда появляется человек в униформе и говорит: «Я увожу ее (машинку) с собой»? На него смотрит женщина со слезами на глазах и спрашивает: «А как же я?» Так это про меня.

— Каков ваш идеал мужчины?

— Наверное, идеальный мужчина должен быть сильным, добрым и широким. Кстати, именно в русских мужчинах отсутствует скаредность, а широты хоть отбавляй. И еще я не терплю дураков.

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».

Реклама
Реклама
Реклама