Архивная публикация 2006 года: "«Звездный городок» Елены Гагариной"
10 марта 1806 года император Александр I подписал указ об основании Музеев Кремля. Накануне 200-летнего юбилея хранилища его директор Елена Гагарина рассказала всю правду о кремлевских сокровищах. — Елена Юрьевна, а где были сокровища раньше, до царского указа?
— До этого древние регалии и символы царской власти, посольские дары и многое другое располагалось в кремлевских казнохранилищах и мастерских — это Казенный двор, Государева и Царицына мастерские палаты, Конюшенный приказ, Оружейная палата, приказы Золотого и Серебряного дела.
— А у вас лично есть любимые предметы в коллекции музея?
— Мне очень нравится коллекция коронационных костюмов членов императорской семьи.
— К юбилею, наверное, выставите что-нибудь особенное?
— 11 марта откроется главная юбилейная экспозиция — «Российские императоры и Оружейная палата». В мае привезем из Дрездена уникальную коллекцию драгоценностей из кабинета Августа Сильного. Также планируем две летние выставки за рубежом: в Великобритании, в Йельском университете, откроется экспозиция, посвященная русско-английским торговым и дипломатическим связям, а в Пекине, в императорском дворце, в рамках дней России в Китае, представим основное собрание Оружейной палаты Московского Кремля.
— Во время революций много экспонатов ушло на Запад?
— Как ни странно, из основного собрания практически ничего не пропало. Было лишь одно ограбление Патриаршей ризницы в 1918 году, которое совершили бандиты братья Полежаевы. Их поймали, но сокровища вернуть не удалось. Об этом ограблении напоминает Нарышкинское Евангелие со следами сорванного драгоценного оклада. Гораздо больше пострадали питерские сокровища — драгоценности дома Романовых, которые Временное правительство эвакуировало в Московский Кремль в 1917 году во время наступления немцев. Затем их изъяли в Гохран и частично продали. Сегодня некоторые вещи еще всплывают на аукционах. Например, недавно объявилось колье Екатерины II. Правда, у наших экспертов оно вызвало вопросы.
— Неужели проданное за $1,5 млн. на Sotheby’s колье Екатерины Великой — подделка?
— Я этого не говорила. Просто работники музеев не любят приобретать вещь, которая надолго пропала из поля зрения специалистов, а потом неожиданно где-то всплыла в измененном виде. Именно это и произошло с колье. В него могли быть вставлены другие камни, изменена оправа. Те фотографии, которые видели наши эксперты, не во всем совпадали с имеющимся у нас описанием этого колье.
— А какие сокровища в Кремле самые древние?
— Есть обломок топора-молота конца II тыс. до н.э., найденный при раскопках на территории Кремля, знаменитая шапка Мономаха, подаренная Ивану Калите ханом Золотой Орды, или, скажем, сокровища рязанского клада — произведения ювелирного искусства домонгольской Руси. А недавно мы приобрели замечательные височные украшения — колты ХII века.
— Музей часто пополняет коллекцию?
— Реже, чем хотелось бы. Это непростой процесс: мы государственная организация, покупаем все за государственные деньги и поэтому должны обосновывать необходимость приобретения. Бывает, вещь стоит всего $3 тыс., а иногда требуется и $250 тыс. Чтобы избежать ошибок и не приобрести подделку или вещь не музейного качества, при музее существует экспертный совет, он принимает решение о необходимости покупки. Затем мы посылаем запрос в Министерство культуры, которое дает добро и деньги. Спасибо им, отказов пока не было.
В декабре 2005 года благодаря спонсорам мы купили ювелирные изделия середины ХIХ — начала ХХ века мастеров круга Фаберже. Покупаем также церковную утварь, оружие, костюмы, иконы, но чаще всего — драгоценности. Они, кстати, являются одним из самых подделываемых видов антиквариата. Чтобы избежать ошибок, приобретаем вещи непосредственно у владельцев или у проверенных дилеров и проводим тщательную экспертизу. Иногда нам сбрасывают до четверти реальной стоимости предмета, так как понимают, что вещь попадет в музей, а не в частные руки.
«По сравнению с другими музеями возможностей заработать у нас больше». |
— В аукционах участвуете?
— Нет, нам это не по карману. Хотя бывали случаи, когда частные лица приобретали вещи на аукционах и затем передавали музею.
— Неужели у вас проблемы с деньгами? Все гости столицы первым делом бегут именно в Кремль...
— Конкретные цифры о наших заработках и тратах мне бы приводить не хотелось, хотя я согласна с тем, что по сравнению с другими музеями возможностей заработать у нас больше. Но не надо забывать, что поддерживать в рабочем состоянии здания XVII—XIX веков довольно затратно, а их реставрация ложится именно на наши плечи.
Треть средств в бюджет музея дает государство, остальное зарабатываем сами — 70% дохода составляют средства, вырученные от экскурсий и лекций, 10—20% приносят коммерческие выставки и еще 10% — доход от сувенирных магазинов. Спонсоры помогают вывозить экспонаты за рубеж. Это стоит $200—500 тыс.
— Какие еще расходы у музея?
— Основные расходы как у всех — закупка оборудования и зарплаты, средняя зарплата сотрудника не менее $300. Кроме того, раз в год музей устраивает за свой счет научную программу для сотрудников: своеобразные курсы повышения квалификации в Италии, Франции, Великобритании. Отдельной строкой бюджета стоит реставрация архитектурных памятников, на которые государство выделило в этом году 86 млн. рублей.
— Вашим зарплатам любой отечественный музей может позавидовать. А какая зарплата у директора?
— Моя зарплата меня устраивает.
— Что изменилось в музее за время вашего руководства?
— Главным своим достижением за пять лет пребывания на посту директора я считаю предстоящее строительство нового комплекса, с выставочными залами, реставрационными мастерскими и запасниками.
— Где его построят?
— Знаете клумбу на Манежной улице, напротив дома Пашкова? Вот именно там и будет наш трехэтажный комплекс плюс еще два подземных этажа. Строительство начнется этим летом, и на него нам необходимо будет получить 1,5 млрд. рублей в течение нескольких лет.
— Когда вас, простую заведующую отделом английской графики ГМИИ им. Пушкина, назначили директором Музеев Кремля, говорили: какая же она «простая» — с таким-то папой? Вам в жизни помогало то, что вы — дочь первого космонавта, Юрия Гагарина?
— Все зависит от ситуации и от людей, с которыми сталкиваешься. Иногда быть ребенком знаменитых родителей совсем непросто: все вокруг ждут от тебя чего-то особенного.
А что касается моего перехода в Музеи Кремля, то опыт, приобретенный за годы работы в ГМИИ им. Пушкина, помог мне не растеряться на новом месте. Безусловно, в качестве директора я столкнулась с вопросами, которые до этого мне решать не приходилось. Появились определенные обязанности, об их существовании я раньше просто не задумывалась — например, регулярное участие в различных светских мероприятиях.
— Так вы светская дама?
— Скорее да, чем нет. По долгу службы часто бываю на приемах в посольствах, а наша территориальная близость к администрации президента обязывает принимать участие и в некоторых государственных торжествах.
— У женщины в такой ситуации главный вопрос — что надеть.
— У меня подобной проблемы нет. В основном я одеваюсь у Юлии Далакян.
— А как вы относитесь к разговорам о том, что гибель вашего отца была не случайной?
— Я бы не хотела давать никаких комментариев. Никто сейчас не знает, что там действительно случилось. Когда вскроются документы, лет через пятьдесят, тогда и узнаем.
«Иногда быть ребенком знаменитых родителей совсем непросто: все вокруг ждут от тебя чего-то особенного». |
— У вас нет ностальгии по советским временам?
— Ностальгии нет, но мне жаль многих вещей, которые были раньше. Прежде всего советской системы образования. Например, наша школа в Звездном городке была очень сильной, особенно в изучении языков. Я до сих пор не знаю проблем в общении за границей именно благодаря школе.
Кроме того, в СССР у детей была масса возможностей: спорт, различные кружки. Теперь, даже если есть деньги, нужной секции может и не оказаться рядом. К слову, в СССР никто не боялся отпускать детей гулять, не водил их за ручку в школу.
— В работе Елена Гагарина — человек жесткий, а дома?
— Я очень люблю чистоту и комфорт и страшно переживаю, когда что-то ломается. Помните рекламу, когда появляется человек в униформе и говорит: «Я увожу ее (машинку) с собой»? На него смотрит женщина со слезами на глазах и спрашивает: «А как же я?» Так это про меня.
— Каков ваш идеал мужчины?
— Наверное, идеальный мужчина должен быть сильным, добрым и широким. Кстати, именно в русских мужчинах отсутствует скаредность, а широты хоть отбавляй. И еще я не терплю дураков.
10 марта 1806 года император Александр I подписал указ об основании Музеев Кремля. Накануне 200-летнего юбилея хранилища его директор Елена Гагарина рассказала всю правду о кремлевских сокровищах. — Елена Юрьевна, а где были сокровища раньше, до царского указа?
— До этого древние регалии и символы царской власти, посольские дары и многое другое располагалось в кремлевских казнохранилищах и мастерских — это Казенный двор, Государева и Царицына мастерские палаты, Конюшенный приказ, Оружейная палата, приказы Золотого и Серебряного дела.
— А у вас лично есть любимые предметы в коллекции музея?
— Мне очень нравится коллекция коронационных костюмов членов императорской семьи.
— К юбилею, наверное, выставите что-нибудь особенное?
— 11 марта откроется главная юбилейная экспозиция — «Российские императоры и Оружейная палата». В мае привезем из Дрездена уникальную коллекцию драгоценностей из кабинета Августа Сильного. Также планируем две летние выставки за рубежом: в Великобритании, в Йельском университете, откроется экспозиция, посвященная русско-английским торговым и дипломатическим связям, а в Пекине, в императорском дворце, в рамках дней России в Китае, представим основное собрание Оружейной палаты Московского Кремля.
— Во время революций много экспонатов ушло на Запад?
— Как ни странно, из основного собрания практически ничего не пропало. Было лишь одно ограбление Патриаршей ризницы в 1918 году, которое совершили бандиты братья Полежаевы. Их поймали, но сокровища вернуть не удалось. Об этом ограблении напоминает Нарышкинское Евангелие со следами сорванного драгоценного оклада. Гораздо больше пострадали питерские сокровища — драгоценности дома Романовых, которые Временное правительство эвакуировало в Московский Кремль в 1917 году во время наступления немцев. Затем их изъяли в Гохран и частично продали. Сегодня некоторые вещи еще всплывают на аукционах. Например, недавно объявилось колье Екатерины II. Правда, у наших экспертов оно вызвало вопросы.
— Неужели проданное за $1,5 млн. на Sotheby’s колье Екатерины Великой — подделка?
— Я этого не говорила. Просто работники музеев не любят приобретать вещь, которая надолго пропала из поля зрения специалистов, а потом неожиданно где-то всплыла в измененном виде. Именно это и произошло с колье. В него могли быть вставлены другие камни, изменена оправа. Те фотографии, которые видели наши эксперты, не во всем совпадали с имеющимся у нас описанием этого колье.
— А какие сокровища в Кремле самые древние?
— Есть обломок топора-молота конца II тыс. до н.э., найденный при раскопках на территории Кремля, знаменитая шапка Мономаха, подаренная Ивану Калите ханом Золотой Орды, или, скажем, сокровища рязанского клада — произведения ювелирного искусства домонгольской Руси. А недавно мы приобрели замечательные височные украшения — колты ХII века.
— Музей часто пополняет коллекцию?
— Реже, чем хотелось бы. Это непростой процесс: мы государственная организация, покупаем все за государственные деньги и поэтому должны обосновывать необходимость приобретения. Бывает, вещь стоит всего $3 тыс., а иногда требуется и $250 тыс. Чтобы избежать ошибок и не приобрести подделку или вещь не музейного качества, при музее существует экспертный совет, он принимает решение о необходимости покупки. Затем мы посылаем запрос в Министерство культуры, которое дает добро и деньги. Спасибо им, отказов пока не было.
В декабре 2005 года благодаря спонсорам мы купили ювелирные изделия середины ХIХ — начала ХХ века мастеров круга Фаберже. Покупаем также церковную утварь, оружие, костюмы, иконы, но чаще всего — драгоценности. Они, кстати, являются одним из самых подделываемых видов антиквариата. Чтобы избежать ошибок, приобретаем вещи непосредственно у владельцев или у проверенных дилеров и проводим тщательную экспертизу. Иногда нам сбрасывают до четверти реальной стоимости предмета, так как понимают, что вещь попадет в музей, а не в частные руки.
«По сравнению с другими музеями возможностей заработать у нас больше». |
— В аукционах участвуете?
— Нет, нам это не по карману. Хотя бывали случаи, когда частные лица приобретали вещи на аукционах и затем передавали музею.
— Неужели у вас проблемы с деньгами? Все гости столицы первым делом бегут именно в Кремль...
— Конкретные цифры о наших заработках и тратах мне бы приводить не хотелось, хотя я согласна с тем, что по сравнению с другими музеями возможностей заработать у нас больше. Но не надо забывать, что поддерживать в рабочем состоянии здания XVII—XIX веков довольно затратно, а их реставрация ложится именно на наши плечи.
Треть средств в бюджет музея дает государство, остальное зарабатываем сами — 70% дохода составляют средства, вырученные от экскурсий и лекций, 10—20% приносят коммерческие выставки и еще 10% — доход от сувенирных магазинов. Спонсоры помогают вывозить экспонаты за рубеж. Это стоит $200—500 тыс.
— Какие еще расходы у музея?
— Основные расходы как у всех — закупка оборудования и зарплаты, средняя зарплата сотрудника не менее $300. Кроме того, раз в год музей устраивает за свой счет научную программу для сотрудников: своеобразные курсы повышения квалификации в Италии, Франции, Великобритании. Отдельной строкой бюджета стоит реставрация архитектурных памятников, на которые государство выделило в этом году 86 млн. рублей.
— Вашим зарплатам любой отечественный музей может позавидовать. А какая зарплата у директора?
— Моя зарплата меня устраивает.
— Что изменилось в музее за время вашего руководства?
— Главным своим достижением за пять лет пребывания на посту директора я считаю предстоящее строительство нового комплекса, с выставочными залами, реставрационными мастерскими и запасниками.
— Где его построят?
— Знаете клумбу на Манежной улице, напротив дома Пашкова? Вот именно там и будет наш трехэтажный комплекс плюс еще два подземных этажа. Строительство начнется этим летом, и на него нам необходимо будет получить 1,5 млрд. рублей в течение нескольких лет.
— Когда вас, простую заведующую отделом английской графики ГМИИ им. Пушкина, назначили директором Музеев Кремля, говорили: какая же она «простая» — с таким-то папой? Вам в жизни помогало то, что вы — дочь первого космонавта, Юрия Гагарина?
— Все зависит от ситуации и от людей, с которыми сталкиваешься. Иногда быть ребенком знаменитых родителей совсем непросто: все вокруг ждут от тебя чего-то особенного.
А что касается моего перехода в Музеи Кремля, то опыт, приобретенный за годы работы в ГМИИ им. Пушкина, помог мне не растеряться на новом месте. Безусловно, в качестве директора я столкнулась с вопросами, которые до этого мне решать не приходилось. Появились определенные обязанности, об их существовании я раньше просто не задумывалась — например, регулярное участие в различных светских мероприятиях.
— Так вы светская дама?
— Скорее да, чем нет. По долгу службы часто бываю на приемах в посольствах, а наша территориальная близость к администрации президента обязывает принимать участие и в некоторых государственных торжествах.
— У женщины в такой ситуации главный вопрос — что надеть.
— У меня подобной проблемы нет. В основном я одеваюсь у Юлии Далакян.
— А как вы относитесь к разговорам о том, что гибель вашего отца была не случайной?
— Я бы не хотела давать никаких комментариев. Никто сейчас не знает, что там действительно случилось. Когда вскроются документы, лет через пятьдесят, тогда и узнаем.
«Иногда быть ребенком знаменитых родителей совсем непросто: все вокруг ждут от тебя чего-то особенного». |
— У вас нет ностальгии по советским временам?
— Ностальгии нет, но мне жаль многих вещей, которые были раньше. Прежде всего советской системы образования. Например, наша школа в Звездном городке была очень сильной, особенно в изучении языков. Я до сих пор не знаю проблем в общении за границей именно благодаря школе.
Кроме того, в СССР у детей была масса возможностей: спорт, различные кружки. Теперь, даже если есть деньги, нужной секции может и не оказаться рядом. К слову, в СССР никто не боялся отпускать детей гулять, не водил их за ручку в школу.
— В работе Елена Гагарина — человек жесткий, а дома?
— Я очень люблю чистоту и комфорт и страшно переживаю, когда что-то ломается. Помните рекламу, когда появляется человек в униформе и говорит: «Я увожу ее (машинку) с собой»? На него смотрит женщина со слезами на глазах и спрашивает: «А как же я?» Так это про меня.
— Каков ваш идеал мужчины?
— Наверное, идеальный мужчина должен быть сильным, добрым и широким. Кстати, именно в русских мужчинах отсутствует скаредность, а широты хоть отбавляй. И еще я не терплю дураков.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».