Гудбай Америка?

Диалог России и США пришел в точку, к которой он неизменно стремился последние лет десять. Крах политики «перезагрузки» в 2011 году задал нисходящую траекторию этих отношений. Редкие эпизоды сотрудничества, как, например, совместная инициатива по уничтожению химического оружия Сирии в 2013-м, не развивались во что-то системное и долгосрочное. «Внешнеполитическая надменность» не позволяла Вашингтону всерьез рассматривать бесконечные предложения Москвы «договариваться по значимым для обеих сторон темам». Российская реакция на внешние кризисы (Украина, Сирия) виделась американским элитам ревизионизмом увядающей державы.

Три кризиса Америки

Социально-политические расколы и приход Трампа и вовсе сделали Россию «токсичным фактором» внутренней американской политики. Отношения Соединенных Штатов с крупнейшей ядерной державой сузились до темы «вмешательства» этой державы в американские выборы и хакерские проникновения в компьютерные серверы одной из партий. Слово «сотрудничество» постепенно ушло из лексикона и сменилось на deconflicting (устранение конфликтных ситуаций), и то применительно лишь к Сирии. Перечень тем, которые можно просто спокойно обсуждать, сократился настолько, что их можно пересчитать по пальцам одной руки. Когда стало понятно, что даже такое обсуждение чревато санкциями и новыми антироссийскими кампаниями, утратил смысл формат президентских саммитов. Каналы коммуникации обрывались, диппредставительства закрывались, а вся интрига отношений свелась к вопросу: когда и за что США и их союзники введут новые санкции?

Демократы четыре года правления Трампа считают периодом «российского ига» в американской политике, избавиться от которого удалось лишь благодаря избранию Байдена. Он-то и поможет Америке восстановить мировые позиции. С этой точки зрения, Байден, назвав Путина «убийцей», не просто озвучил мнение значительной части истеблишмента США, но и сделал заявку: «Америка вернулась».

Страна, а не царство

Версий, почему эти слова были произнесены именно сейчас, много – от «бытовых» до конспирологических, политических и геополитических. Самое простое объяснение – это была неловкая реакция на провокационный вопрос журналиста: Байден действительно известен своими ляпами и в интернете даже получил прозвище «машины перлов» (gaffe machine). Любители конспирологии уверены, что всему виной борьба демократических кланов. Дескать, ведущий ABC Джордж Стефанопулос – близкий человек Клинтонов, которые хотят поскорее посадить в президентское кресло свою протеже, Камалу Харрис, и ради этого стараются подставить Байдена. К тому же у Хиллари Клинтон личная неприязнь к Путину, так что в этой ситуации для нее приятное совместилось с полезным. Белый дом, правда, вскоре заявил, что Байден о своих словах не сожалеет, поэтому, даже если в интервью он и «сболтнул лишнего», отыгрывать назад американцы не стали.

Есть еще версия, согласно которой, сказанное Байденом рассчитано на внутреннюю аудиторию: на контрасте с «мягким» в отношениях с Путиным Трампом показать, что теперь Америкой управляет настоящий, «жесткий» лидер. Либеральная пресса и блогосфера именно так и оценили поступок Байдена. Если эта версия верна, то получается, что «российский фактор» и лично Путина использовали для решения вопросов локальной американской повестки. А раз так, то ценность межгосударственных отношений с Россией для нынешней администрации – «три копейки в базарный день».

Чего России ждать от новой американской администрации

Наконец, «геополитический нарратив» утверждает, что слова президента США – это намеренное повышение ставок с целью еще сильнее дискредитировать Россию. Это может быть связано с намерением торпедировать «Северный поток-2», сорвать контракты на закупку третьими странами вакцины «Спутник V», нагнетанием противоречий внутри российского общества или «КНДРизацией российского режима» в глазах мирового сообщества. Целевая аудитория в таком случае – вне США.

Какую бы из этих версий ни принять на веру, обе предлагаемые Москве роли – внутреннего жупела или внешнего врага – не просто неприемлемы для российского руководства, а на неопределенно долгий срок исключают возможность договариваться о чем-либо с США.

Действительно, современный Китай, а не Россия, видится Вашингтону главным вызовом американскому доминированию в XXI веке. Но Россия стала свободно конвертируемой политической валютой на внутриамериканском рынке и в отношениях с союзниками. Это удобный, понятный элитам и некоторой части западной публики (хоть и не всем) противник, особенно когда его можно напрямую ассоциировать с президентом–выходцем из КГБ. Этим противником можно пугать, под «российскую угрозу» принимать какие-то законы и бороться с трампистами, требовать от западноевропейских союзников платить за американский «зонтик безопасности», восточноевропейским – под эту же угрозу – выделять ресурсы и размещать на их территориях контингенты, а азиатских партнеров стращать санкциями за покупку российских вооружений. При этом в США уверены, что как только Америке понадобится российское содействие по какому-то значимому вопросу, Москва поймет, простит и поможет. «Можно идти и одновременно жевать жвачку» – американский фразеологизм, которым Байден описал общий подход администрации к России в том же злополучном интервью.

По большому счету, почти всегда так и было. Россия полагала, что именно так «равновеликие державы» и должны взаимодействовать. США были убеждены, что иначе и быть не может – «русские же хотят почувствовать себя великими». Самое время Москве осознать, что «величие» должно определяться не умением угодить супердержаве и быть признанным ею в качестве «равного» – мировидение американских элит в принципе исключает признание кого-то равными себе, – а способностью сделать себя таковыми в критически значимых отраслях – военной и цифровой сферах, техноплатформах, экономике, здравоохранении.

Шар цвета хакер

Отзыв российского посла из Вашингтона – реакция на слова Байдена, но к переоценке отношений с США взывала вся логика их развития в последние несколько лет. Парадигма девяностых годов символически канула в Лету в мюнхенской речи Путина в 2007-м (а содержательно еще раньше), парадигма нулевых – с присоединением Крыма весной 2014-го. Нынешний эпизод – очередная «точка отсечения». Но даже теперешнее состояние может быть промежуточной станцией: в ближайшие недели США обещали дополнительные «меры вразумления» России за «попытку информационного влияния», теперь на выборах-2020 и хакерские проникновения по т.н. «делу SolarWind».

Намерения сжигать мосты Москва пока не выказала и, вероятно, будет ориентироваться на то, какие еще шаги предпримут американцы. Не исключено, что в итоге Россия пойдет на снижение уровня отношений. Если к радикальным мерам Москва не готова – лучшим решением на текущем этапе может стать «стратегическая пауза», – время серьезно подумать, есть ли сейчас в отношениях с США что-то, чем в принципе нужно дорожить, и чего вообще Россия хочет от Америки. В любом случае продолжение отношений в прежней логике – это новые разочарования и ложные надежды на «перезагрузку».

Автор – директор Центра перспективных американских исследований ИМИ МГИМО