С союзниками вообще вопрос непростой. Нередко можно услышать, что эпоха настоящих, полноценных военно-политических союзов миновала: десятилетия однополярного мира и последовавший затем сдвиг в сторону многополярности привели к тому, что единственная устойчивая форма альянсов – это «коалиции желающих» вроде той, которую собирали США для участия в операциях в Ираке и Афганистане. Оставляя в стороне вопрос о том, были ли вообще времена, когда правители и правительства исполняли все взятые на себя обязательства, если те противоречили их интересам, можно констатировать: правители в наши дни избегают давать твердые обещания и безоговорочные гарантии. Участие в альянсе теперь – скорее возможность заявить о солидарности с глобальным или региональным гегемоном в расчете на экономические и политические выгоды. По этой модели действуют сейчас правительства Швеции и Финляндии.
В случае Индии это соображение не работает. Во-первых, она сама претендует на роль великой державы, обладающей всеми соответствующими атрибутами и доминирующей в регионе Южной Азии и Индийского океана. Причем Индия с каждым годом становится все сильнее и в экономическом, и в политическом плане. Во-вторых, индийцы хорошо помнят, как их предки столетиями умирали за интересы Британии, орошая своей кровью джунгли Аракана, пески Месопотамии и поля Фландрии.
Именно поэтому ключевой идеей индийского политического дискурса остается концепция стратегической автономии: никогда больше мать-Индия не свяжет себя обязательствами, которые вновь заставят ее отправлять своих детей на смерть за чужие интересы. Эту линию Индия проводила и в годы холодной войны, проводит и теперь – уже в формате «мультиприсоединения»: участвовать в любых форматах, но без обязательств.
Сверхдержава или фашистское государство – куда ведет Индию Нарендра Моди
При этом сообщения анонимных источников, на которые ссылаются западные СМИ, возможно, действительно имели место. В индийской политической культуре существует традиция дозированных утечек и сливов информации, и в данном случае они служат определенной цели: снизить давление со стороны западных стран, которые уже год с лишним требуют от «крупнейшей демократии мира» присоединиться к антироссийскому фронту.
Благодаря таким сообщениям в Европе и США формируется имидж Индии как страны, которая с пониманием относится к позиции Запада и в целом ее поддерживает, хотя по экономическим причинам открыто объявить об этом не может. В результате все довольны, а Нью-Дели по-прежнему покупает дешевую российскую нефть.
Куда большее недоумение вызывают отечественные патриоты, осуждающие Индию на основании публикаций в западных СМИ. Вроде бы очевидно, что пресса служит оружием информационной войны: в США и ЕС она прямо поддерживает украинскую позицию, принимая на веру все заявления Киева и закрывая глаза на неприятные факты, включая военные преступления украинцев. Тем не менее люди, проклинающую западную пропаганду за ложь о России, готовы безоговорочно верить ее информации про Индию.
…В 1965 году норвежский историк Олав Ристе для обозначения позиции Норвегии в Первой мировой войне придумал термин «нейтральный союзник» – The Neutral Ally. Официально Норвегия в войну не вступала, но, обладая огромным торговым и рыболовным флотом, а также залежами полезных ископаемых, помогла Британии пережить подводную блокаду. Индия, превращающаяся сейчас в крупнейший импортно-экспортный хаб для России, помогает нашей экономике выжить под санкциями. Раздувать истерию в отношении своего нейтрального союзника – по меньшей мере неразумно.
Автор – руководитель Центра Индоокеанского региона ИМЭМО РАН
