Съезды правящей в Китае коммунистической партии вообще больше похожи на защиту диплома или диссертации. Всё, что могло произойти, уже произошло, а на самом съезде есть место только для церемониала и торжественного объявления результатов.
Как складывалась судьба Си Цзиньпина до того, как он стал лидером КНР
Логика повестки и кадровых решений определяются всем ходом пятилетнего политического цикла, тянущегося от одного съезда до другого. К тому же съездам предшествует целый ряд формальных и неформальных мероприятий (таких как традиционная летняя встреча партийных руководителей на морском курорте в Бэйдайхэ), на которых обсуждаются и утрясаются все спорные вопросы, включая самые важные – кадровые.
А уже сам съезд – это набор церемониальных практик типа заслушивания и обсуждения доклада генерального секретаря в региональных группах делегатов. Скажем честно, зарубежному наблюдателю они не всегда интересны и понятны. Но ведь и съезд – штука, предназначенная для внутреннего употребления, а не для экспорта. Неслучайно китайцы так тянут с объявлением конкретных дат начала и окончания мероприятия, словно подчеркивая, что они не собираются делать из съезда представление для мировых СМИ.
Впрочем, элемент шоу в этом году все же был, когда неожиданно в объективы камер попало, как из зала заседаний под руки вывели «почетного делегата» съезда Ху Цзиньтао, предшественника Си Цзиньпина на посту национального лидера. Это сразу же дало повод для кривотолков об обострении фракционной борьбы и полном разгроме «внутренней оппозиции», признаком которого якобы и стало прилюдное унижение бывшего руководителя.
Впрочем, подтверждений этой точке зрения нет, а самое простое объяснение, скорее всего, и является самым верным. 79-летний Ху давно и серьезно болен и покинул зал по медицинским показаниям. Нет ничего удивительного в том, что ему могло стать плохо в самый неподходящий момент. Так что не стоит искать черных кошек в темной комнате – особенно если их там нет. В конце концов, неслучайно, что Ху посадили на почетное место подле Си Цзиньпина, а его соратник Вэнь Цзябао, с которым связан период относительно либеральной политики в середине нулевых, остался сидеть в зале и после наделавшего столько шуму инцидента.
Однако и без этого неловкого момента можно было констатировать, что съезд завершился полной победой линии Си Цзиньпина. Все и так понимали, что по итогам мероприятия товарищ Си будет переизбран на новый пятилетний срок во главе партии и расставит на ключевые партийные должности своих людей. Но реальность превзошла ожидания.
Политическое пространство оказалось настолько зачищено, что среди семи членов Постоянного комитета Политбюро (высшего ареопага власти в Китае) не оказалось ни одного политика, который не был бы связан напрямую с Си Цзиньпином. А «вторым лицом» в партии и будущим главой правительства стал малоизвестный за пределами КНР, но лично преданный генсеку Ли Цян, ранее никогда не занимавший должностей в центральных ведомствах, – на своем последнем месте работы он возглавлял Шанхай, где в этом году устроил жесткий двухмесячный локдаун.
На самом съезде очень много говорилось о единстве партии, сплоченной вокруг «ядра» – Си Цзиньпина. Много было рассуждений о политической философии КПК, ее фокусе на социальном развитии, интересах человека. При этом ничего конкретного о том, как эти интересы будут обеспечиваться, сказано не было.
Все это добавляет толику скептицизма в оценках итогов съезда. Да, Си Цзиньпин максимально усилил свои позиции во главе КПК. Но контроль над партией сам по себе не может быть целью, это лишь средство для достижения целей социально-экономического развития. Да, этот контроль беспрецедентен для периода китайской истории, начавшегося после смерти Мао Цзэдуна. Но так ведь и вызовы перед Китаем стоят беспрецедентные: усиливающееся давление со стороны Запада, технологический разрыв с США, резко обострившаяся «тайваньская проблема», замедление темпов экономического роста, все никак не заканчивающаяся эпидемия коронавируса.
И справится ли с этими вызовами новая команда Си, подобранная по принципу лояльности, а не компетентности, – большой вопрос.
