"Душа": мультфильм о смысле жизни, сепарации и джазе

Как и для многих недавних работ Pixar, для «Души» Пита Доктера важна тема смерти, причем не только как предмета исследования. Как, например, и в картинах «Вверх» или «Вперед», смерть становится импульсом для развития сюжета и характеров. Но если в случае первых двух умирают близкие люди центральных персонажей, то в случае с «Душой» в загробный мир – уже как в «Тайне Коко» – попадает главный герой. Впрочем, пока он жив, потому что ему удается схитрить.

Мужчина средних лет Джо Гарднер, которого в оригинале озвучивает Джейми Фокс, работает школьным учителем музыки на полставки, и ничего, кроме тоски, это занятие у него не вызывает. На весь оркестр – одна талантливая и увлеченная ученица, не о такой жизни он мечтал. А мечтал он реализоваться как джазовый пианист: любовь к этой музыке ему привил в отрочестве ныне уже покойный отец, приведя однажды в джаз-клуб. Так что, когда Джо предлагают перейти на полную ставку в школе, это радует только его мать, которая считает потенциальную карьеру клубного музыканта неправильным выбором. Конечно, на самом деле она беспокоится за будущее сына (а как же страховка и соцгарантии?), но Джо ощущает это как отсутствие такой необходимой ему поддержки и понимания. И вот герой внезапно обретает шанс изменить свою жизнь (вопреки желаниям матери). Бывший ученик предлагает Джо выступить в знаменитом клубе вместе с популярным среди любителей джаза бэндом. Окрыленный успехом на репетиции, Джо летит по улицам Нью-Йорка, не смотря под ноги, и падает в канализационный люк.

"Фрагменты женщины": отмеченный в Венеции фильм о потере ребенка

Пытаясь убежать от смерти, Джо случайно попадает в мир еще не рожденных душ и становится наставником для своевольной души Двадцать Два (ее озвучивает Тина Фей). Самые великие люди в мире – от Коперника до Линкольна и Матери Терезы (тут следует ряд шуток) – пытались убедить ее отправиться уже наконец на Землю, но Двадцать Два не видит ничего привлекательного в реальной жизни. Героиня не может понять, в чем заключается ее страсть, предназначение, а без этого в любом случае свое «место проживания» не сменишь – ведь не только характер, но и таланты, интересы закладываются еще на этапе бестелесного существования души. Но Джо ее заинтригует, и Двадцать Два обещает ему постараться помочь попасть-таки на самый важный концерт в его жизни.

В Pixar прекрасно умеют придумывать необычные миры, но вселенная, в которой обитают еще не рожденные души, сделана с особым изяществом: абстрактные, напоминающие рисунки Пабло Пикассо проводники душ с медитативными голосами, сине-полупрозрачные просторы, от которых веет одновременно обреченностью и спокойствием. На контрасте наполненный шумом, цветом, вкусом, запахом Нью-Йорк действительно в хорошем смысле сбивает с ног – оказавшуюся там опьяневшую от восторга Двадцать Два легко понять. Благодаря героине мы можем увидеть реальность, будто впервые, незамутненным взглядом, взглядом ребенка (да, душе Двадцать Два много веков, но чувственного, реального опыта у нее совсем мало).

В «Душе» можно отыскать много смысловых пластов, и, пожалуй, не самый очевидный, но один из самых важных связан с отношениями родителя и ребенка, наставника и подопечного. Они в «Душе» зачастую токсичны: Джо явно расстраивает материнское недовольство его жизненными приоритетами, но такую же модель отношений он логичным образом неосознанно выстраивает с Двадцать Два, его ученицей, а по сути ребенком, пусть и не родным.

"Фестиваль Рифкина": идеальное завершение года от Вуди Аллена

Когда Двадцать Два, как ей кажется, находит смысл своего существования, Джо тут же его обесценивает, отменяет, доведя тем самым воспитанницу до полного отчаяния. «Душа» оказывается картиной о необходимости сепарации, о том, что нужно вовремя отпустить в большой мир свое кровное или не кровное дитя – что довольно радикально для Disney c его семейными ценностями. Отпустить, предварительно, конечно, одарив любовью и одобрением жизненного выбора.

Другое дело, что этот выбор может быть неверным – это Джо осознает благодаря Двадцать Два, которая оказывается мудрее него, как ученик или ребенок порой оказывается в какой-то момент мудрее учителя или родителя. На фоне Двадцать Два и ее радостного интереса к людям Джо внезапно начинает выглядеть не талантливым страдальцем, а лишенным эмпатии эгоистом. Таковым его делает зацикленность на собственной творческой реализации, популярности – он становится одержимым, забывает о других людях и об их чувствах.

Транслируемая Двадцать Два мысль о том, что жить надо ради самой жизни и ее маленьких радостей и открытий, иначе счастья не видать, не кажется такой уж оригинальной. Но связанный с этим призыв отказаться от гонки за успехом в нынешний век культа профессиональных достижений звучит радикально – и уж тем более для анимации, сделанной для зрителей почти любого возраста. Это уже какая-то картина Джима Джармуша получается (в «Патерсоне» гениальный поэт работает водителем автобуса, не стремясь ни к чему иному, в «Ночи на Земле» таксистка отказывается от предложения поработать в Голливуде). Но одно дело успех, а другое – вдохновение и джаз (что, по сути, одно и то же). Вот их предавать нельзя, а найти можно в чем угодно.