Очень ценная бумага

Один экземпляр журнала «Профиль», который читатель сейчас держит в руках, – это 32 листа формата А4. Во времена Ивана Грозного такое количество чистой бумаги стоило целых 4 копейки. Для сравнения: в России того времени квалифицированный плотник, крайне востребованный тогда мастер, зарабатывал всего 50 копеек в год! Бумага годовой подшивки «Профиля» четыре с половиной века назад стоила бы в Москве, как приличная лошадь…

Тогда это был высокотехнологичный товар, который наша страна покупала в Италии и Франции. Первую русскую печатную книгу, знаменитый «Апостол» Ивана Федорова, отпечатали в 1564 году именно на французской бумаге. При тираже 2 тыс. экземпляров рыночная цена такого количества чистых листов достигала 700 руб. За эту сумму тогда в России можно было купить четыре сотни лошадей или триста рабов‑холопов.

Так что коммерция по импорту бумаги в Россию при Иване Грозном была весьма выгодным занятием. В оптовой торговле бумага считалась на «стопы» – пачки по 480 листов. Примечательно, что уже тогда наиболее распространенный размер бумаги примерно соответствовал современному формату А2 (420х594 мм).

Английские купцы привозили французскую бумагу в Архангельск и продавали ее оптом по 50 копеек (чуть более 30 граммов серебра) за «стопу», при том что у производителя во Франции «стопа» стоила пол-экю (эквивалент 15 граммов серебра). В Москве же при продаже в розницу «стопа» бумаги уходила за 1 рубль 20 копеек, или чуть более 80 граммов серебра.

Государство при Иване Грозном брало с привозной бумаги таможенную пошлину, но весьма небольшую – четверть копейки со «стопы». Одним словом, даже с налогами и транспортными расходами такой бизнес четыре с лишним века назад давал весьма внушительную прибыль.

С учетом высоких цен на иностранную бумагу уже при Иване Грозном задумались об «импортозамещении» и тогда же столкнулись с европейскими «санкциями». Русский царь попытался вывезти из Западной Европы мастеров, знающих новые технологии. По его заданию некий саксонец Ганс Шлитте нанял десятки специалистов, в том числе «бумажных мастеров». Однако по пути в Россию все они были арестованы в портах Германии по просьбе Ливонской конфедерации, прибалтийских наследников Тевтонского ордена, опасавшихся, что европейские технологии усилят Московское царство.

Иван Грозный пытался жаловаться германскому императору Карлу V. Тот вроде бы соглашался с доводами своего российского коллеги, но помочь не смог или не захотел. Ливонцы так и не пропустили мастеров в Россию, а одного, пытавшегося нелегально пробраться через границу, даже казнили. Именно «дело Ганса Шлитте», когда Россия осталась без европейских специалистов, в том числе «бумажных мастеров», подтолкнуло Ивана Грозного начать Ливонскую войну за выход к портам Балтики.

Спустя несколько лет России все же удалось заполучить некоего «богемца» Мартина Зауера, с помощью которого купец Федор Савинов на реке Уча (ныне в Пушкинском районе Московской области) построил «бумажную мельницу». Как минимум два листа, произведенных на этой мануфактуре, уцелели до наших дней. Один из них хранится в Датском Королевском архиве – это датированное 26 сентября 1570 года письмо Ивана Грозного датскому королю Фредерику II.

Бумага тогда была очень дорогим товаром, поэтому производящие ее мастера на каждом листе ставили свой водяной знак (историки-букинисты называют их филигранями). Первая русская бумага тоже имела такую филигрань – водяной знак с надписью «Царь Иван Васильевич всеа Руси князь великий московский». Второй такой лист обнаружили уже в XX веке в одном из монастырей Архангельской области.

Первая в России бумажная фабрика так и не стала массовым производством, обслуживая лишь секретарей первого русского царя. Возможно, она не справилась с западными конкурентами. Ведь сразу после смерти Ивана Грозного на русском бумажном рынке появились голландцы. Потеснив английских купцов, они стали приво-зить в Архангельск бумагу собственного изготовления, продавая ее оптом по небывало низкой цене – всего 40 копеек за «стопу».