Король и шут: 50 лет Сергею Шнурову, лидеру группы "Ленинград"

Первые из могикан

На рубеже веков не было соцсетей, да и интернет еще не пришел «в каждую избу». Поэтому весть о том, что появилась некая группа «Ленинград», в которой 20 страшных пьяных пузатых мужиков наяривают музыку с таким неистовством, будто в последний раз перед казнью, передавалась из уст в уста. То была эпоха небольших интеллектуальных алкоклубов вроде ОГИ в Потаповском в Москве, и послушать «Ленинград» люди набивались в них, как сельди в бочку.

Очень-очень редко по радио можно было поймать песню «Новый год», записанную, когда в «Ленинграде» еще пел Игорь Вдовин. Слушая ее, трудно было отделаться от впечатления, что это лидер культовой группы «Ноль» Федор Чистяков вышел из подполья, крепко выпил и решил исполнить что-то в стиле Аллы Пугачевой.

Вскоре Вдовина у микрофона сменил основатель коллектива и бас-гитарист Сергей Шнуров: «Надо было рычать, как тигр, а он мяукал, как котенок». Очень напоминает историю любимой Шнуром группы Motörhead – ее создатель Лемми тоже не собирался становиться лицом коллектива, предпочитая оставаться просто басистом, но, не найдя подходящего фронтмена, вынужденно стал им сам.

Голая правда

«Ленинград» нес с собой настроение веселого разгула, снятия всех комплексов и отмены всех табу. Эту миссию группа на себя взяла не сразу. Команда возникла в 1997 году из увлечения Шнура певцом Аркадием Северным и желания делать что-то подобное в жанре электрической блатной музыки. В 1999-м при помощи Леонида Федорова из «АукцЫона» был записан первый альбом «Пуля». Поклонников у этой пластинки немного, хотя есть единицы, предпочитающие ее всему, что «Ленинград» сделал после. «Пуля» звучал как эстетский эксперимент, стилизация, напоминающая проект Гарика Сукачева и Александра Ф. Скляра «Боцман и Бродяга». Сам Шнуров позже называл альбом фальшивым.

Однако «Ленинград» быстро перерос изначальную концепцию. От нее остались лирический герой – поддатый похотливый мужлан – и разухабистая духовая секция, которая теперь работала в жанре ска. В 1990-х ска хорошо играла питерская команда «Два самолета», но «Ленинград» нашел способ делать эту музыку не просто весело, а грязно и отчаянно. По духу эта версия ска хорошо сочеталась с модной в те годы балкано-цыганщиной из фильмов Кустурицы.

Сарафанное радио сработало на отлично – скоро многочисленный «Ленинград» со своими поклонниками уже не влезал в маленькие клубы, а песни из альбома «Дачники» (2000) крутило «Наше радио».

На сцене группа звучала в сто раз мощнее, чем в записи. Помещения, где она выступала, вибрировали от животной энергии. Будучи по паспорту моложе, на сцене Шнур и музыканты его первого состава выглядели, как мужики под 40: полуголые или в растянутых майках работяги, отдыхающие после заводской смены.

Если на первых порах Шнур еще позволял себе выходить к микрофону в женском платье, то вскоре со всякой гендерной двусмысленностью было покончено: «Ленинград» распирало от мачизма. Нередко музыканты выступали голыми.

Дичь на продажу

Сначала аудиторию Шнура иронично определяли как «студентов филфака», подразумевая, что простым гражданам лирический герой его песен – небритый и нетрезвый полугопник – хорошо знаком и потому неинтересен, но зато привыкшим к тепличным условиям юношам и девушкам он кажется чем-то удивительным.

И, надо сказать, немалую роль в пропаганде «Ленинграда» сыграли именно филологи-интеллектуалы из столичного глянца: авторитетной в те годы «Афиши», GQ и иже с ними.

«Ленинград» транслировал в мир радостный пофигизм и раздолбайство – бальзам на душу посеревшим от вечного стресса офисным работникам. Представить себе, что герой песни «Супер Гуд» ходит к психологу, было невозможно – разве что не по своей воле, в рамках принудительного лечения от алкоголизма.

Сверхзадачей Шнура стало внедрение рок-н-ролльного гедонизма в суровую российскую действительность. Музыка «Ленинграда» не просто «приглашала оторваться», как большинство рок-композиций. В ней был этот самый дикий отрыв, а не одни лишь разговоры о нем.

Меняя маски, Шнуров сохранил пофигистический шарм до седин – теперь он предпочитает называть это качество «Ленинграда» эсхатологическим восторгом: то есть когда даже приближение конца света вызывает лишь жизнерадостный смех.

Светлое прошлое

Журналисты быстро раскусили Шнура, выяснив, что за образом «дикого мужчины» («яйца, табак, перегар и щетина») стоит довольно умный и тонкий человек. Возник вопрос доверия, ведь имитатору мы сопереживаем не так сильно, как оригиналу. Не кипяченая ли водичка у Шнура в бутылке из-под водки?

Оказалось, что аморалист Шнуров учился чуть ли не в семинарии, прямо как какой-нибудь классик русской литературы или, допустим, Сталин. Но на самом деле то была не православная семинария, а три курса лютеранского Теологического института.

Сын советских инженеров, после школы, где его за жизнерадостный нрав звали Шуриком, Сергей поступил в Ленинградский инженерно-строительный институт, но, бросив его, выучился на реставратора изделий из дерева.

Не найдя достойных объектов для реставрации, Шнуров переквалифицировался в кузнеца. Братва 1990-х нещадно истребляла друг друга, и заказов на дорогие кованые могильные ограды хватало. С наступлением более спокойных времен этот источник дохода иссяк, и чуткий к новым веяниям Сергей освоил компьютерный дизайн. По отзывам клиентов, был очень аккуратным и ответственным. Параллельно Шнур вместе с несколькими будущими участниками «Ленинграда» играл в экспериментальном коллективе «Ухо Ван Гога» – первой и, возможно, единственной андеграундной группе, выступавшей под фонограмму.

Одно из последних мест работы, предшествовавших всероссийской славе, было уже в шоу-бизнесе: промоушн-директором радио «Модерн». Но, где бы ни трудился Шнур, его бывшие коллеги не могут вспомнить ничего в поведении нашего героя, что напоминало бы «дикого мужчину». Никакого пьянства и даже сигарет – только предельная вменяемость.

Похоже, Шнуров соблазнился придуманной себе ролью – уж слишком она была привлекательна, слишком удачно играла на всем том, что в приличном обществе принято подавлять. И несколько лет лидер «Ленинграда» увлеченно жил, как пел: пьяные приключения, драки, случайные связи и прочий рок-н-ролл. Но, даже сильно заигрываясь, он умел выйти сухим из воды там, где его собутыльники тонули.

Со временем Шнуров без особого сожаления расстался с этим стилем жизни и даже бросил пить. Обвинения в предательстве идеалов его не волнуют, ведь он уверен, что, даже если все от него отвернутся, он найдет способ заинтересовать собой заново. Возможно, он однажды даже перестанет ругаться матом.

Метаморфозы дикого мужчины

Медийную живучесть Шнура обеспечивают его способность меняться, адаптироваться к новым условиям и умение балансировать на грани конъюнктуры и издевательства. Если бы он остановился на образе маргинала времен раннего «Ленинграда», то рано или поздно надоел бы публике и доживал бы свой век в узком кругу верных поклонников.

Но Шнур менялся, раз в несколько лет «выкатывая» новую версию себя и своей группы. И каждый раз эта перезагрузка позволяла не просто держаться на плаву, а обеспечивала новый прирост аудитории, пока расти (в пределах России) стало просто некуда.

Условно говоря, «первый Шнур» и первый «Ленинград» закончились в 2002 году, когда лидер провел серьезную чистку состава группы, заменив непослушных артистов на управляемых и конструктивных музыкантов из питерской группы Spitfire.

Из рассказов друзей, коллег и прочих современников, собранных Максимом Семеляком в книге «Ленинград: невероятная и правдивая история группы», понятно, что Шнур хороший стратег и манипулятор. И это касается управления не только многочисленным коллективом, но и вниманием публики.

Когда есть деньги

В 2003-м Шнур атаковал российский музыкальный рынок альбомом с характерным названием «Для миллионов» и саундтреком к популярнейшему фильму года «Бумеру» Петра Буслова. Рингтон из этого фильма прописался на бесчисленном множестве телефонов. В эпоху рингтонов Шнур заработал на них не меньше, чем на сытных корпоративах.

В «Бумере» звучала старая песня «Ленинграда» про «мне бы в небо», но новому Шнуру вся эта есенинщина была уже чужда. Теперь ему хотелось не в небо, а в банк. И деньги полились рекой.

В отличие от большинства российских музыкантов, Шнур не делал вид, что деньги ему безразличны, что он выше этого. Во-первых, потому что хотел быть, как западные рок-звезды, которые смакуют свое богатство, и даже упрекал Шевчука за то, что тот при своей славе не носит дорогие шубы и не разъезжает на «Хаммере». Во-вторых, он понимал, что такой фрик, как он, никогда не будет похож на типичного миллионера, сколько бы ни заработал.

Хотя на первых порах приходилось отшучиваться. «Раньше вы пели «денег ведь нам платят, как кот наплакал», а что скажете теперь?» – допытывались у него журналисты на пресс-конференции. «Все то же самое, – отвечал Шнур, – просто кот стал плакать больше».

Модернизированный лирический герой «Ленинграда» отражал изменения в социально-имущественном статусе самого Шнура: алкоголя и мата не стало меньше, но теперь его интересовали не столько пьяные шатания, сколько возможность взять от жизни все, как было принято говорить в рекламных слоганах того времени. Сквозь веселое раздолбайство начали проступать черты предприимчивого и даже ушлого человека. Корреспондент журнала Rolling Stone сообщал в заметке, что случайно встреченный им в самолете Шнур с гордостью демонстрировал только что приобретенную машинку для пересчета купюр.

Серега и Серж

Бывший в то время мэром Москвы Юрий Лужков удачно пропиарил «Ленинград», запретив матерщинникам выступать на столичных площадках. Благодаря этому только что выскочившая из андеграунда и начинавшая становиться неприлично популярной группа сохранила привлекательный статус запретного плода. Запрет не распространялся на приватные выступления, да и после того, как на праздновании 300-летия Санкт-Петербурга Людмила Путина была замечена танцующей под песню «WWW», Шнуров знал, что сила на его стороне.

Отметив растущую славу «Касты», чуткий к конъюнктуре Шнур сделал заход в русский рэп. Но поспешил – до начала массивной хип-хоп-волны было еще долгих пять лет, и рэп Шнура не заинтересовал ни профильную аудиторию в широких штанах, ни простых обывателей. Виноград был еще зелен, и Шнур, обидевшись, открестился от рэпа, заявив, что этот жанр требует многословия, а мужик не должен столько говорить.

Зато Шнур хорошо прижился на российском ТВ и в кино, снявшись в десятках фильмов и десятках передач. На большом экране музыкант смотрелся не слишком убедительно, исполняя разновидности сценического образа, только без привычного огонька. Пожалуй, органичнее и необычнее всего была роль водителя трейлера в мелодраме Владимира Карабанова «Слон» (2010).

В многочисленных интервью того периода перед зрителем представал уже не щербатый хулиган, а тяготеющий к респектабельности артист с бородой и длинной шевелюрой, гипотетический компаньон Высоцкого или Сержа Генсбура. Его Джейн Биркин стала юная актриса Оксана Акиньшина, отношения с которой подробно освещались светскими хроникерами.

Главный котик страны

Со славой и деньгами пришла некоторая монотонность жизни, которую Шнуров попытался преодолеть, распустив «Ленинград», казалось бы, на пике экономической рентабельности (в конце 2008-го). Его новая группа «Рубль» играла злой и остроумный хард-рок. Но на «Рубль» публика почти не реагировала, а привыкшему к большим залам артисту было тоскливо возвращаться в маленькие клубы. Заодно Шнур выяснил, что он еще не царь Мидас и одного его имени недостаточно, чтобы привлечь внимание к проекту.

Не выдержав унижения непопулярностью, в 2011 году Шнур вернулся к проверенному бренду и возродил «Ленинград» под лозунгом «Снова живы для наживы». И нажива не замедлила появиться, причем в таких объемах, на которые приближавшийся к 40-летию Шнуров, возможно, и не рассчитывал. Ведь популярность «Ленинграда» нового созыва шагнула за границы рок-аудитории и распространилась на все население страны – от малых детей до глубоких старцев.

Шнуров заново пересобрал поп-конструктор под названием «Ленинград», добавив в него несколько существенных деталей: женский вокал и вообще песни от женского лица, а также беззастенчиво эстрадный уклон. Теперь группа звучала, как если бы музыкантов из советского ресторана накормили сильнейшими психостимуляторами.

Изменилась и производственная стратегия «Ленинграда». Оценив возможности YouTube, Шнур запустил своего рода сериал из регулярно выпускавшихся музыкальных клипов, каждый из которых был мини-фильмом. Лучшие из них сняли режиссеры Илья Найшуллер («Кольщик», «Вояж») и Анна Пармас («Экспонат», «В Питере – пить»).

От «Экспоната» (она же песня про лабутены) в 2016-м было невозможно укрыться нигде. С этого года Шнур закрепился на Первом канале: сначала вел шоу «Про любовь», затем «Главный котик страны», затем был наставником в двух сезонах «Голоса». Это значит, что теперь о нем узнали даже те, кто по каким-то причинам прежде не ведал о существовании группы «Ленинград». Чтобы проникнуть еще глубже под кожу российской поп-музыки, Шнур взялся писать песни для Григория Лепса. Человек из подполья, трикстер, внедрившийся в высшие эшелоны попсы, – это по меньшей мере забавно.

В 2018 и 2019 годах «Ленинград» установил два рекорда посещаемости для стадионных концертов в России, собрав на питерской «Газпром Арене» сначала 65 110 зрителей, а затем 67 115. Дальше последовал уже предсказуемый ход: Шнур ликвидировал группу и почти сразу восстановил ее, но уже с совсем другими музыкантами, обескуражив прежних коллег.

Скучно на вершине

Музыка Шнура последних лет напоминает игру на понижение. Ни его продюсерский проект «Зоя», ни низкобюджетные видеочастушки, в которых он обшучивает сюжеты из ленты новостей, не вяжутся со статусом артиста-рекордсмена.

Но это не значит, что Шнур перестал удивлять. В 2019-м он стал членом Общественного совета при комитете Госдумы по культуре, наряду с Андреем Макаревичем (признан иноагентом), митрополитом Тихоном (Шевкуновым) и другими известными лицами.

Присоединение заядлого матерщинника к такой чинной компании вызвало немало шуток, а вот когда в следующем году Шнур вступил в "Партию Роста" и стал ее сопредседателем, осталось лишь недоуменно пожать плечами. Выглядело все так, что Шнур решил пойти в политику, но маршрут выбрал очень неожиданный. В 2021 году председатель партии Борис Титов поведал, что Шнуров собрался участвовать в выборах в Госдуму, но затем артист отказался от этой идеи. После этого его деятельность в партии затихла.

В 2020–2022 годах Шнур занимал пост генерального продюсера телеканала RTVI. Среди прочего предпринял довольно смелую по нынешним временам командировку в Хабаровск, где проходили митинги в поддержку бывшего губернатора Сергея Фургала.

Политические взгляды Шнурова всегда были очень размытыми, из-за чего порой случались недоразумения. Либеральная оппозиция записала музыканта в союзники (может быть, руководствуясь логикой: «раз бузотёр, значит, наш человек») и очень оскорблялась всякий раз, когда лидер «Ленинграда» предпринимал сатирические выпады в адрес ее героев, будь то защитники Химкинского леса, Ксения Собчак или Александр Невзоров (признан иноагентом). Двое последних, кстати, в недавнем прошлом числились в друзьях Шнурова.

Выпады действительно были неожиданными и недобрыми, но Шнур никому и никогда не присягал на верность. У него талант высмеивать, а не воспевать, с такими навыками нечего делать среди людей со строгими принципами.

Вместе с составом «Ленинграда» Шнуров резко поменял и круг общения. Богему и старых друзей сменили бизнесмены и политики. Говорят, это связано с женитьбой музыканта на Ольге Абрамовой, дочери уральского миллиардера Валерия Абрамова.

Шнуров говорит, что ни в коем случае не хочет быть стареющей рок-звездой. Можно ли верить на слово человеку, который столько раз выворачивал наизнанку свои и чужие слова? Лучше просто подождать и посмотреть, как он выкрутится на этот раз.