Муки Му: Петру Мамонову – 70 лет

Кремень

Вроде бы странно называть рок-н-ролльщиком ставшего теперь таким благообразным и православным Петра Николаевича. Его амбиции давно лежат в иной сфере. Мамонова явно не соблазняют идеология вечной молодости и лавры Мика Джаггера, в 77 лет скачущего по сцене с резвостью подростка. Скорее наоборот, он любит поговорить о старости и смерти. И все же, что бы он ни делал, у него всегда получается рок-н-ролл в глубинном понимании термина: природный, первобытный, игнорирующий все условности и светские приличия драйв.

Совершив столь непонятную для многих трансформацию из хмельного дебошира и антиклерикала в набожного аскета, Мамонов продолжает выпадать из всех рамок и систем. Он давно уже не эпатирует, но люди по-прежнему смотрят на него с опаской – как на дремлющий (а вовсе не остывший) вулкан. Мамонов называет себя клоуном, но с ним шутки плохи.

С самого начала он играл юродивого, а это особая роль. Юродивый чудит, шокирует, говорит неудобную правду. При этом к нему полагается относиться серьезно, к его словам прислушиваться. Юродивый неуязвим, вернее, уязвим до такой степени, что любой выпад против него лишен смысла: хуже, чем он сам себе, никто посторонний этому человеку сделать не может. Но выдержать эту роль сможет далеко не каждый, да и желающих юродствовать всегда мало: большинству нужно быть приличными, солидными людьми.

Петру Николаевичу странным образом удавалось совмещать юродство и солидность. Он статен, крепок, весом и рассудителен. И при этом в любой момент готов юродствовать.

Имя Петр означает «камень», и оно очень подходит Мамонову. Здесь много оттенков. Во-первых, кремень. Во-вторых, твердый, древний, тяжелый – может и придавить.

Школа пьяного мастера

Мамонов с молодости тяготел к солидности, внушал уважение. Уже в ранние годы своей группы «Звуки Му» он был «Петя, отец родной» (название концертного альбома 1986 года) и Петром Николаевичем.

Музыкой Мамонов занялся поздно, в 30 лет. Некоторые легенды рока в этом возрасте уже отправляются на тот свет. До «Звуков Му» Петр не то чтобы скучал: он был ярким богемным человеком, известным в Москве и Ленинграде, тусовался, развлекался, дрался. Работал в типографии и немного переводил стихи с норвежского (его мать была литературной переводчицей со скандинавских языков).

Когда ему было 25, он в первый раз едва не умер: в драке Мамонову проткнули заточенным напильником грудь. Прежде чем впасть в кому на месяц, Петр Николаевич с этим напильником, торчащим из груди, догнал трамвай, на котором супротивник пытался бежать с поля боя, и расквитался с обидчиком.

Вообще, Мамонов – классический представитель избранной категории людей, чьи трюки «повторять в домашних условиях» категорически не рекомендуется. На пути, которым он шел, умирает примерно каждый первый нормальный человек. Ему случалось, например, выпить вместо водки растворитель и выжить (в отличие от пившего с ним товарища).

В начале 1980-х этот безбашенный кутила, уже лишившийся в пьяных похождениях нескольких важных для артиста зубов, спел свои первые песни под гитару друзьям. Друзья остолбенели: дело было не только в песнях, но и в том комплексном впечатлении, которое производил Петр, когда начинал выступать. Это была мощь.

Шоумен

На сцене Мамонов вытворял такое, что у советских зрителей глаза выкатывались из орбит. Да что советских – столь оригинального шоумена не встречал даже англичанин Брайан Ино, ветеран глэм-рока, продюсер Дэвида Боуи, U2 и Talking Heads. Ино предложил «Звукам Му» выпустить на Западе пластинку.

На концертах Мамонов дергался, как припадочный, пускал слюну, извивался, падал на сцену, замирал, как статуя. Его состояние порой не понимали даже близкие друзья. «Петя, стой смирно, не извивайся у микрофона», – требовал строгий Василий Шумов, лидер группы «Центр», продюсировавший первый альбом «Звуков Му» «Простые вещи» (1988). По мнению нормального музыканта, корячиться допустимо на людях, а в студии, когда тебя никто не видит, эти штучки надлежит оставить. Но Мамонов продолжал извиваться.

«Звуки Му» были одним из самых оригинальных явлений в русском роке. И это заслуга не только Мамонова, но и Александра Липницкого, басиста и великолепного организатора, и других музыкантов группы.

Они могли бы прославиться и за рубежом, но собственноручно запороли свой успех. Сначала разочаровали Брайана Ино: англичанин хотел представить русскую группу во всей ее первобытной хтонической жути, а Мамонов требовал гладкого звучания, «как у людей». К моменту начала американских гастролей музыканты успели перессориться, и ни о каком вдохновенном покорении Запада речи уже не шло. Вернувшись на родину и произведя на свет мрачнейший альбом «Транснадежность» (1991), этот культурный феномен прекратил свое существование. Дальше Петр Николаевич был исключительно сам по себе.

«Досуги-буги» давай!»

В 1990-х перспективы Мамонова выглядели неопределенно: слишком неуживчив, чтобы играть в группе, слишком сильно пьющий, чтобы остаться в живых. Но в 45 лет произошел перелом: дойдя до ручки, Петр начал постепенно обращаться к Богу. Вскоре мир получил нового Мамонова: деревенского отшельника, превращающего каждое интервью в долгий монолог о вере и записывающего совсем уж странные альбомы исповедальных плачей под тревожно-тоскливое бренчание гитары. Старые песни играть отказывался даже за очень большие деньги.

Однако ранняя музыка «Звуков Му» была слишком хороша, чтобы ее просто так забыть. Главная претензия рок-общественности к Мамонову звучала примерно так: «Религия религией, но почему бы тебе не вернуться в прежнюю роль? Давай снова сыграем «Бутылку водки», «Люля-кебаб» или «Досуги-буги», как тогда. Такое добро пропадает!» Увы, «как тогда» больше не получится: и Мамонов принял свое окончательное решение, и Липницкий трагически погиб недавно, утонув в реке.

Долгое время Липницкий и друзья пытались не дать материалу пропасть, играя легендарные песни без Мамонова в группе «Отзвуки Му». Но без Петра это было уже не то.

Мамонов – человек напряжения: он создавал его, исполняя свои песни в прошлом, и продолжал создавать, отказываясь играть их в настоящем. Эта повисшая нота «утраты при жизни» до сих пор не дает многим покоя. После исчезновения «Звуков Му» ничего равного по силе на русской сцене не появилось.

Формально «Звуки» никуда не исчезали, они просто видоизменялись согласно с крутой и не признающей ничьих возражений волей Петра Николаевича. В 1990-х Мамонов собирал новые составы группы, в которой уже не было первоначальных участников, и записывал с ними альбомы «Грубый закат» (1995) и «Жизнь амфибий как она есть» (1996). С конца 1990-х под вывеской «Звуки Му» выходили фактически его сольные пластинки: «Электро Т» (2002), «Мыши 2002» (2003), «Зелененький» (2003).

Дискография Мамонова обрывается на альбоме 2005 года «Сказки братьев Гримм» – с тех пор вот уже 16 лет ни одной новой пластинки, хотя концерты артист дает исправно. Но по большому счету Россия знает его вовсе не как лидера великих и вопиюще некоммерческих «Звуков Му». Для всей страны Мамонов – это отец Анатолий из фильма «Остров».

Совет старца

В начале нулевых было популярно реалити-шоу «Семейка Осборнов», показывавшее будничную жизнь «короля тьмы» Оззи Осборна и его домочадцев. Оззи рассказывал, как однажды в аэропорту его остановила пожилая дама и попросила автограф, сообщив, что очень любит телепередачу. Дама поинтересовалась, куда Осборн держит путь, и, узнав, что летит на гастроли, воскликнула в изумлении: «Так ты еще и музыку играешь?!» Вот так примерно и с Петром Николаевичем.

«Остров» стал его звездным часом, если говорить о народной славе. Хотя она Мамонова, кажется, не сильно интересует. Фильм Лунгина вышел в нужное время – в середине 2000-х, когда духовное и церковное возрождение в нашей стране было еще живым явлением, а не казенной формулировкой. Сейчас многие сцены «Острова» смотрятся, может быть, наивно, но тогда Лунгин и Мамонов задели зрителя за живое. В отце Анатолии было много от Петра Николаевича, много по-настоящему выстраданного. Мамонов говорит, что после фильма к нему на улице и в храме стали обращаться за советами, как к старцу.

На слуху была и следующая роль – в «Царе» (2009) того же Павла Лунгина. Опять же и в свинцово-тяжелом самодержце недвусмысленно проглядывал Мамонов, каким мы его знаем.

Так что для широкой публики он прежде всего актер. Причем дюжина других его великолепных киноролей – от врача-наркоторговца в «Игле» (1988) и алкосаксофониста в «Такси-блюзе» (1990) до мрачного ученого в «Пыли» (2005) и невыносимо энергичного папаши в «Шапито-шоу» (2011) – известны намного меньше, да и преимущественно тем, кто и так хорошо знает Мамонова.

Далеко не все поклонники фильма «Остров» в курсе, что Мамонов играет в театре: с начала 1990-х он поставил с десяток моноспектаклей, по назначению используя свой талант быть «человеком-оркестром» (в данном случае человеком-труппой), способным тотально притягивать к себе внимание и удерживать его на себе бесконечно долго. «Лысый брюнет», «Полковнику никто не пишет», «Есть ли жизнь на Марсе?», «Шоколадный Пушкин» – на эти спектакли всегда было трудно достать билеты. Но опять же ломились на них те, кому не нужно было ничего объяснять про «Петю, отца родного».

Отец Анатолий жжет

Впрочем, недавно и у самой широкой публики появилась возможность узнать, кто же такой «отец Анатолий» на самом деле. За два месяца до нынешнего юбилея, в середине февраля, Мамонов внезапно атаковал оба главнейших отечественных телеканала, Первый и «Россию-1». Три вечера подряд в прайм-тайм (!) лидер авангардных «Звуков Му» исповедовался перед многомиллионной аудиторией: дважды у Бориса Корчевникова в «Судьбе человека» и один раз в «Док-токе» у Ксении Собчак. Чтобы заслужить такую честь, в современной России нужно по крайней мере вляпаться в какой-нибудь безобразный скандал. Но Мамонов просто рассказывал о своей жизни, которую телеведущие как раз и пытались представить как одно сплошное скандальное происшествие.

Но Петра Николаевича не так-то просто уложить в стандартный формат. И восторженному Корчевникову, и настроенной на «разоблачение» Собчак пришлось иметь дело с динамитом, который лучше не кантовать. Дерзнув перечить Мамонову, Собчак получила по голове советом родить 10 детей и жить в послушании у мужа. Скажи это кто другой, поднялся бы крик. А с Мамоновым и спорить как-то не получается. Кремень.

Полжизни Петр Николаевич пестует имидж охающего пенсионера («старость... усталость», пел он еще 20 лет назад), при этом у него, как мало у кого из ровесников, отлично налажена связь с молодыми поколениями. Так было 20 лет назад, когда Мамонов работал с командой «Свои 2000», так продолжается и сейчас, когда его концерты собирают множество совершенно юных, родившихся после распада «Звуков Му» людей.

Нонконформизм всегда в цене, а сегодня особенно. Когда человеку со всех сторон – и пиарщики, и чиновники – навязывают правила поведения, он начинает искать способы жить поперек. Мамонов – убедительный пример артиста, который знает, как оставаться клевым, плюя на моду, тренды и указы. Не говоря уже о том, что «Звуки Му» вечно актуальны и свежи.

«Приличным человеком» он так и не стал: слушая его февральские телеоткровения, обыватели хватались за голову. «Какой он, оказывается, страшный!», – резюмировала моя соседка. Но все же и у этой публики есть тайная надежда, что Мамонов – это действительно отец Анатолий. Кто знает, хоть и юродивый, но зато вдруг может и чудеса сотворить.