Объявленный Годом театра 2019‑й оказался богатым на скандалы

Театральный мир быстро отреагировал шуткой об аналогичном слиянии Большого и Малого театров в «Средний». А если серьезно, то решение стало неожиданным для всех, и для профессионального сообщества также. Председатель Союза театральных деятелей Александр Калягин выступил с резким заявлением, назвав это волюнтаризмом. Худрук Александринки Валерий Фокин, продвигавший «замечательную идею» как органичный процесс ради воплощения художественных задач, на СТД обиделся, написал открытое письмо и вышел из состава союза.

Худрук Волковского Евгений Марчелли не видел в объединении «ни одного минуса». А вот труппа, жители города и ярославский губернатор Дмитрий Миронов отреагировали негативно. Более 200 человек вышли на акцию в знак протеста, а Общественная палата области собрала 6 тыс. подписей противников идеи.

Несмотря на уже подписанный указ, процесс приостановили. Через несколько месяцев Марчелли ушел из театра по собственному желанию – весь этот скандал происходил на фоне открытого конфликта худрука и директора Алексея Туркалова, последний также высказывался против объединения. В итоге заведение покинули оба. Накануне очередного сезона волковцы получили нового руководителя – Сергея Пускепалиса, который ради этого назначения спешно покинул МХАТ им. Горького. К слову, Пускепалис ярославскую труппу знает прекрасно: он был здесь главным режиссером в 2009–2011 годах, его проект победил на конкурсе развития театра, который проводил Минкульт.

Оперное закулисье

Важная кадровая потеря произошла в Перми – из театра оперы и балета все же ушел Теодор Курентзис, проработавший там 8 лет. По официальным сообщениям, причиной стало «непонимание его деятельности со стороны властей региона». Неоспоримо, что Курентзис сделал Пермь важной точкой на оперной мировой карте.

Пока он остается здесь художественным руководителем международного Дягилевского фестиваля, который возглавлял с 2012 года. Но в целом музыкальный мир пережил минувший год, кажется, без особых потрясений. Концертные залы предлагали десятки программ, и сделать правильный выбор иногда было сложно. Государство стало развивать сеть виртуальных концертных залов в рамках нацпроекта «Культура», благодаря чему в небольших городах и поселках можно транслировать концерты, например, Московской филармонии.

Театры в 2019-м продолжали ставить оперы, современные в том числе. Московский музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко поставил оперу «Влюбленный дьявол» современного российского композитора Александра Вустина. Сейчас в «Стасике» в работе еще две современные оперы, которые пишутся специально по заказу.

Впрочем, главная оперная драма развернулась в Метрополитен-опере: труппу покинул Пласидо Доминго, против которого двадцать женщин выдвинули обвинения в сексуальных домогательствах. На этом завершилось его сотрудничество с театром, где он проработал 51 год.

Вслед за Метрополитен еще несколько оперных компаний отменили выступления певца. А вот в российской столице Доминго ждут в апреле, правда, в качестве дирижера.

Музейные находки

Музеи в 2019-м, кажется, продолжали переживать настоящий ренессанс. Выставки, лекции, мастер-классы – все это есть в достатке сейчас в каждом заведении, будь то столица или регионы. Зрители преданно по-прежнему стояли в очередях на моновыставки русских классиков. На одной из них – посвященной Куинджи – и случилась самая скандальная кража последних лет. 27 января почти на глазах у изумленной публики картину «Ай-Петри. Крым» похитили из Инженерного корпуса Третьяковской галереи, куда она была передана Русским музеем на временную выставку.

Уже на следующий день картину нашли в подмосковном Одинцово, а преступника – Дениса Чуприкова – задержали. Русский музей вскоре отреагировал на произошедшее с большой долей юмора, выпустив линейку сувениров по мотивам полотна. В конце сентября 2019-го похитителя приговорили к трем годам колонии строгого режима. Однако до сих пор остается загадкой, как при современных средствах наблюдения и охраны такое в принципе стало возможным.

Одновременно Третьяковская галерея начала активно расширяться. Во‑первых, в апреле музей получил целиком здание на Крымском Валу в Москве. Так, часть, которую раньше занимал ЦДХ, теперь именуют Западным крылом ГТГ. Сейчас идет техническое обследование, а реконструкцию планируют начать в 2023-м. Пока же там проходят временные выставки, а в перспективе должна открыться постоянная экспозиция, в которой, по словам директора ГТГ Зельфиры Трегуловой, «не будет ни зашоренности, ни каких-то ограничений».

Одновременно Третьяковка получила здание филиала в Самаре – фабрику-кухню завода имени Масленникова, уникальную постройку в форме серпа и молота, один из шедевров советского конструктивизма. Официальное открытие филиала намечено на 2022 год. Видимо, московским музейщикам не дают покоя лавры Эрмитажа, который давно располагает такими представительствами в разных странах мира. И тут нужно вспомнить еще одно слияние этого года – объединение ГМИИ им. Пушкина и Государственного центра современного искусства. Важность этого события, может, и не столь очевидна на первый взгляд, но недооценивать его нельзя.

ГЦСИ в течение многих лет был главной структурой с региональными филиалами, занимавшейся современным искусством на официальном уровне, – недаром он «государственный». В 2016-м центр по инициативе Минкульта вошел в структуру РОСИЗО, деятельность ГЦСИ становилась не столь заметной, одновременно был похоронен проект строительства нового современного здания в Москве. Летом 2019-го стало известно о том, что ГЦСИ объединяют с ГМИИ им. Пушкина, – музей как раз активно развивает направление «Пушкинский XXI», и вполне вероятно, что после решения всех организационных проблем от этого слияния выиграют все.

Один из главных выставочных проектов года как раз был связан со «старым» ГЦСИ. Уральская биеннале современного искусства (в Екатеринбурге у центра был один из самых мощных филиалов) прошла осенью, ее темой стало бессмертие. Что, впрочем, неудивительно: в начале XXI века цифровое и даже генетическое бессмертие стало почти реальностью (об этом говорят многие ученые-футурологи), так что эта тема актуальна как никогда.

Современное искусство отреагировало быстро и точно. «Открывая возможности других вариантов будущего, выставка предлагает радикально пересмотреть отношения между жизнью и смертью в контексте нашего материалистического поиска бессмертия», – утверждали кураторы в аннотации к основному проекту. Биеннале завершилась в декабре, но вот выставка параллельной программы, которую многие критики назвали чуть ли не лучшей, теперь переехала в Новосибирск. «Урал Мари. Смерти нет» исследует культуру марийцев и их отношение к смерти. Антропологическая исследовательская работа превратилась в мультимедийный проект с видео, фотографиями, объектами и инсталляциями.