Долгая война с поляками за Украину в XVII веке стоила России не менее 10 млн руб., или всех доходов государства за 6–7 лет. По итогам боев и походов Москве досталась лишь половина Украины по левому берегу Днепра. Даже город Киев по условиям перемирия требовалось возвратить полякам.
Но отдавать столицу Древней Руси в Москве очень не хотели – Киев, «вотчина извечная государя нашего», был наглядным символом московских претензий на все древнерусское наследие. У поляков выторговали, что русский гарнизон останется в городе временно, «на срок в два года». Чтобы успокоить польское дворянство, русский царь обещал выплатить им 200 тыс. руб. компенсации за разрушенные восставшими казаками имения.
В итоге временное оказалось постоянным – все следующие 20 лет Москва под разными дипломатическими предлогами затягивала «отдачу» Киева. Пока на новых переговорах о «вечном мире» в 1686 году польским послам не заявили, что город «не уступят без крови» («az do krwi i golow polozenia nie ustapimy», как доносили польские посланцы в Варшаву).
Россия воспользовалась тем, что полякам, к тому времени втянувшимся в большую войну с Турцией, стало не до возвращения былых владений. Но право грубой силы, позволявшее не отдавать обещанное, требовалось облечь в дипломатические формы. Поэтому полякам намекнули, что Москва за Киев готова платить.
Польским магнатам денег хотелось, но открыто продать кусок своего государства, да еще имеющий столь символическое значение, они тоже не могли. И стороны начали долгие переговоры о сумме, которую Россия заплатит Польше «по братской дружбе и любви» – именно так дипломаты в 1686 году официально сформулировали назначение платежа. Фактически же началось долгое и страстное обсуждение цены, по которой Москва купит Киев у Варшавы.
Торговались несколько месяцев в стиле восточного базара. Изначально польские послы назвали сумму 4 млн злотых (800 тыс. руб.), в ответ русские дали свою цену, в 26 раз меньшую, – 30 тыс. руб. Польские послы эмоционально обозвали русское предложение «шуткой» и патетически восклицали, что «сердце их вынято» вместе с Киевом. В ответ московские бояре меланхолично согласились «прибавить к прежнему что доведется».
800 тыс. рублей в то время равнялись половине всех доходов государства Российского за год. И поляки в торге уступили первыми, снизив запрос до 3 млн злотых, или 600 тыс. руб. Через месяц переговоров и эта сумма упала в три раза.
Примечательно, что ход дипломатической торговли обе стороны фиксировали очень тщательно. И русские, и поляки подробно записывали все психологические реакции дипломатов‑соперников: кто как смотрел, как говорил, когда повышал голос и т. п. Поэтому историки теперь знают буквально по минутам, когда фаворит царевны Софьи князь Голицын кричал на польских послов «wielkim glosem» и когда глава польской делегации, познаньский воевода Кшиштоф Гжимултовский «тяжко» смотрел на литовского канцлера Огинского.
На 200 тыс. руб. переговоры застряли – московские бояре уперлись и предложили полякам ехать домой. Те неделю демонстративно готовились к отъезду, после чего сообщили, что согласны и на 150 тысяч. Следующие две недели переговоров сэкономили Москве еще 4 тыс. руб. – в итоге два славянских государства сторговались на 146 тыс.
Сумма эта соответствовала примерно 10% годового бюджета России в то время. Но проблема заключалась в том, что ее требовалось собрать и передать полякам серебряной наличностью, то есть перевезти через границу 7 тонн драгоценного металла. В итоге возник новый дипломатический скандал, когда груженные серебром телеги в мае 1686 года застряли в грязи под Смоленском из-за весенней распутицы.
Поэтому свои 7 тонн серебра за Киев поляки получали целый год в три приема. Больше всего в Москве опасались, что выплаченные суммы пойдут на укрепление польской армии. Но полученные деньги Варшаве на пользу не пошли – местные магнаты тут же поделили их между собой. А Москва, купив Киев и «вечный мир» с поляками, тут же начала готовить первый поход на Крым…
