Многовато будет

Сергей Гуриев приехал в Россию впервые за последние три года. Летом 2013 года он оставил пост ректора Российской экономической школы (РЭШ) и эмигрировал во Францию, опасаясь того, что может стать фигурантом «дела экспертов». Незадолго до этого он вместе с другими экономистами усомнился в правомерности второго приговора Михаилу Ходорковскому и несколько раз вызывался на допросы по этому поводу в СК. После этого Гуриев преподавал в парижской Школе политических наук (Sciences Po), а в ноябре 2015 года стал главным экономистом ЕБРР. В пятницу он приехал в Москву, чтобы представить ежегодный макроэкономический отчет банка и поучаствовать в нескольких конференциях.

На одной из них, организованной газетой «Ведомости» под названием «Эффективные инструменты роста», Гуриев рассказал о том, как обстоят дела с экономикой в развивающихся странах, в том числе и в России. Их ВВП за последние 20 лет в целом растет быстрее, чем в развитых странах. Однако это не всегда значит, что население получает прямую выгоду от этого процесса. По данным ЕБРР, 56% жителей стран с развивающейся экономикой за последнее время не ощутили резкого увеличения доходов или вовсе стали зарабатывать меньше. Соответственно, выгоду от перехода к рыночной экономике получили только 44% населения, а наибольшую пользу из него извлекли всего 2-3% самых богатых и образованных граждан.

При этом доходы 20-30% самых бедных жителей развивающихся стран росли быстрее, чем в среднем в этих же странах, отметил Гуриев. Этот парадокс он объяснил тем, что «более бедные страны и должны были расти быстрее. Но для большинства населения в посткоммунистических странах рост доходов был ниже, чем рост ВВП на душу населения». Самым тяжелым периодом для России главный экономист ЕБРР назвал отрезок с 1989 по 1996 годы, когда потери граждан от реформ оказались наиболее чувствительными. Всего же с 1989 года доходы россиян в среднем выросли на 70%, но это, по словам Гуриева, не должно вводить в заблуждение — большая часть личного обогащения пришлась на ограниченный круг наиболее состоятельных людей.

России не удалось избежать главной проблемы развивающихся стран — неравенства доходов населения. «У нас непропорционально велика доля миллиардеров, если сравнивать ее с уровнем ВВП. Это само по себе неплохо, но люди задаются вопросом: как эти люди стали богатыми», — отметил банкир. В России, по его словам, сложилась уникальная ситуация, когда большинство крупных бизнесменов заработали свой капитал в сырьевом секторе. В других развивающихся странах, в том числе, в Китае или Южной Америке, такой тенденции нет.

Проблема неравенства в уровне доходов в России является многоплановой, считает главный экономист Евразийского банка развития (ЕАБР) Ярослав Лисоволик. «Она и отраслевая с точки зрения дисбалансов, и с точки зрения регионального развития — у нас одно из самых высоких неравенств в мире. Ну и проблема распределения доходов населения тоже имеет свои последствия для экономического роста, поэтому тут я соглашусь со своим коллегой из ЕБРР», — рассказал он в беседе с «Профилем». Лисоволик видит выход в том, чтобы сделать структуру экономического развития более диверсифицированной.

Гуриев назвал три основных фактора успешности экономики страны. Все они взаимосвязаны между собой. Это качество государственного управления, инклюзивность экономики (то есть равный доступ граждан ко всем ресурсам) и ее постоянный рост. «Россия не является самой коррумпированной страной в мире, но для своего уровня дохода она является, безусловно, более коррумпированной, чем сопоставимые страны, страны с сопоставимым уровнем дохода. Качество госуправления необходимо для того, чтобы выгоды от реформ распределялись справедливо. Если люди видят, что политическая система устроена так, что выгоды от реформ распределяются не избирателям, а какой-то узкой группе людей, которая находится у власти, то такие реформы не являются устойчивыми. Но при этом нет ответа, который бы заключался в том, что люди хотят распределения фиксированного размера пирога. Если мы будем говорить только об инклюзивности и не будем говорить о росте, то будет идти речь именно о распределении пирога, и это невозможно без конфликтов. Если нет роста, то перераспределение — это всегда распределение за чей-то счет. Нельзя перераспределять фиксированный размер пирога, чтобы при этом не было проигравших. Поэтому важны инклюзивность и рост», — заключил экономист.

При этом Гуриев подчеркивает, что российским властям есть, чем гордиться. Прежде всего, это касается умения преодолевать кризисы. «Да, действительно, преодолевать кризисы мы за последнее время научились, — говорит Лисоволик. — Но тут мы, можно сказать, ходим по кругу. В 1998 году был бюджетный кризис, к 2008 году мы накопили «подушку безопасности», но тут на первый план вышел кризис частных предприятий. Сейчас у них дела лучше, чем восемь лет назад, но истощилась та самая «подушка». Можно говорить о некой цикличности».

«У России также есть серьезные достижения с точки зрения построения финансовой системы, плавающего курса рубля, развития финансовых инструментов в местной валюте. С точки зрения остальных показателей пока есть потенциал для улучшения», — отметил Гуриев. Например, улучшить ситуацию можно, выполнив знаменитые «майские указы» президента: «Если осуществить вот эти меры, которые предлагал ЕБРР или Владимир Путин, мне кажется, мы жили бы в стране с более высоким уровнем доходов, с более высокой конкуренцией, а также и с более высокой инклюзивностью». На вопрос о том, поддерживает ли он экономическую политику российских властей, Гуриев ответил, что ЕБРР не критикует действия своих акционеров, в том числе правительства РФ.

Говоря о перспективах российской экономики, Гуриев рассказал, что ЕБРР прогнозирует на будущий год ее рост на 1,2%: «Мы согласны в целом с прогнозом МВФ, который предполагает, что темпы роста вырастут до 1,5% и останутся такими на несколько лет вперед. Действительно, в сценарии «статус-кво», где Россия остается изолированной от мировой экономики и мировых финансовых рынков, где в России не происходит структурной реформы, и при этом цены на нефть остаются на таком уровне, на котором они находятся сейчас, трудно найти источники более быстрого роста. Это не означает, что более быстрый рост невозможен, но для него необходимы преодоление изоляции и реформы».