Греческий переполох

Глубина сострадания

Должны ли мы рыдать, простирая руки, над Грецией? Срочно собирать по евро с носа, чтобы помочь ей в беде? Да нет, конечно. Не стоит забывать, что это богатая страна, по всем классификациям отнесенная к индустриальным, развитым. ВВП на душу населения в Греции в 2014 г. - $21,7 тыс., в России – $12,9 тыс. В расчете на человека Греция в 1,7 раза богаче России (МВФ, 2014).

Средняя продолжительность жизни – 81 год, 19-е место в мире. Россия – 69 лет,122-е место в мире (ООН, 2013 г.). Море, рыба, персики, оливковое масло, чистый воздух. Туризм, морской транспорт – ведущие отрасли.

Зажиточней, чем Россия. Какие виллы на островах! Вольному воля! Счастья точно больше, чем на наших сереньких, как воробей, пространствах, придавленных государством.

Но чья вина, что Греция стала самым злостным должником в мире? Нужно ли там искать, по нашей привычке, внешние темные силы, полные происков и непристойных желаний к этой знойной красавице?

Скорее «нет», чем «да». В Греции собирается меньше половины налогов и квази-налогов, причитающихся к уплате (Ekathimerini, 2013). В ЕС она считается одной из самых коррупционных стран. Замечательный способ оценить размеры бардака – индекс коррупционности (Corruption Perception Index – 2014, «Transparency International”). За Грецией – 69-е место в мире, за Россией – 136-е.

Четверть экономики Греции – в серой зоне (Россия – больше 40%) (Всемирный банк). Самая «серая» из всех стран Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Когда экономики падают, их спасает теневой сектор. Он дает пропитание, работу, он служит амортизатором, чтобы окончательно не пропасть. Греция давно бы восстала, если бы не была полна фальшака, Луисов Виттонов, Диоров. Знаменитые греческие сараи, набитые торговыми марками «люкс» за никакие деньги.

Экспансия, а затем банкротство

Что же случилось, откуда долги, если столько веселья и счастья в колыбели европейской цивилизации? История, хорошо знакомая любому владельцу бизнеса. В 2000 – 2007 гг. – слишком быстрый рост, экспансия, бум инвестиций, во многом за счет долгов, дефицита бюджета. Греция в это время – одна из самых «стремящихся вперед» стран ЕС. Госдолга в это время – уже многовато, 90 – 100% ВВП (выше, чем сегодня в среднем по ЕС). Перегруженность долгами при экспансии бизнеса, невозможность переварить все новые сегменты – хорошо всем известная причина многих банкротств. Любая заминка может выбросить на обочину. Этой «заминкой» для Греции стал мировой кризис 2008 – 2009 гг., а дальше – по нарастающей. В 2012 г. госдолг составлял уже 146% ВВП.

Вивисекция как метод лечения

Именно тогда чуть не пришел первый дефолт, а за ним - вторая волна мирового кризиса. Было много шума, угрозу сняли, но чем? Взамен финансовой помощи от «Большой Тройки» (ЕС, МВФ, ЕЦБ) Греция была подвергнута всем мыслимым и немыслимым вивисекциям со стороны ЕС и МВФ. За списание части госдолга – повышение налогов, урезание пенсий и зарплат, сокращение госаппарата, урезание бюджетных расходов.

Ответ на все это от греков был незамысловат и прост. Падение производства, безработица, приход к власти левых, медленный возврат к росту к концу 2014 г., чтобы опять обрушиться.

За время лечения со стороны ЕС и МВФ норма инвестиций в Греции сократилась с 18,3% ВВП (2009) до 10,6% ВВП (2014 г.). Нация, которая почти ничего не инвестирует. В России – чуть меньше 20% ВВП. Тоже плохо.

Инфляция – 16 – 21%. Это нам хорошо знакомо. Немудрено, что на выборах победили левые.

Налоги – с 38% ВВП в 2009 г. поднялись до 44 – 45% ВВП в 2013 – 2014 гг. Выздоравливать при таких налогах – почти невозможно. В России – 37%. Тоже плохо, тяжело.

После победы левых в конце 2014 г. началось бегство капитала, потихоньку стал разворачиваться банковский кризис, началось сползание в «зону падения» и к дефолту.

А нам то что?

Даже если не думать о глобальных последствиях происходящего, то все, что происходит в Греции затрагивает наши интересы. Хотя ее доля во внешней торговле России очень невелика – всего лишь 0,8% в 2014 г., в абсолютном измерении это – неплохой кусок положительного сальдо торгового баланса, больше $6 млрд (ФТС). Россия покрывает больше 70% потребности Греции в газе. И, наконец, Греция – это перевалочный пункт в будущем «Турецком потоке», точка захода российского газа из Турции в пространство ЕС.

И еще, конечно, Кипр, основной офшор для России, примерно 40% оборота прямых иностранных – входящих и выходящих – инвестиций. Кипр и Греция – по сути, единое пространство. Экспозиция Кипра на Грецию – ключевая часть рисков Кипра, что блистательно доказала недавняя история с кризисом банковской системы этой страны и вынужденной финансовой помощью России.

Самые большие риски для России, между тем, в том, что называется «цепной реакцией системного риска». В повторении осени 2008 г., когда банкротство всего лишь одного банка «Леман Бразерс» вызвало по цепочке «причин – следствий» глобальный кризис и -- самое жестокое падение экономики и финансового сектора в России, крупную девальвацию рубля.

Как занести из Греции новый кризис в Россию?

Стандартный сценарий прост. Он хорошо знаком нам по 1997 и 2008 гг. Мы увидим укрепление доллара к евро, падение цены на нефть и другое сырье, рост цены на золото, которое в минуты роковые становится из обычного металла спасительной гаванью. Рост процента в зоне евро, особенно в ее южной и восточноевропейской частях, резкое удорожание кредитных дефолтных свопов. Дальше – падение европейского рынка облигаций и акций, особенно банков, и, значит, рыночной стоимости залогов, под которые ЕЦБ предоставляет рефинансирование банкам в ЕС. В стандартном сценарии кризиса должны последовать «маржин коллы» и паника, на практике – прольется спасительный денежный дождь от ЕЦБ.

Что потом - неизвестность. В 2010 – 2014 гг. настроено много сеток финансовой безопасности, относящихся как к финансовым институтам на уровне микро- (рекапитализация, ужесточение требований к принимаемым рискам), так и на уровне макро- (макропруденциальный надзор, стабилизационные фонды в структуре ЕС). Как это сработает, насколько смягчит удары – вопрос.

А что Россия? Для нас это финансовая инфекция, шок, занесенный из-за рубежа. Стандартно наш рынок отвечает на внешние шоки с рычагом, с усилением в 1,5 – 3 раза. А в 2011 – 2012 гг., когда греческий рынок акций падал отвесно, то это немедленно, в той же размерности передавалось в Москву, Алма-Ату и Киев. Все это возможно, потому что и сегодня нерезиденты формируют более 40% рынка акций, более 15% валютного рынка, более 40% срочного рынка, более 15% рынка облигаций, прежде всего государственных. Вслед за усилением доллара к евро – падение российского рубля и к тому, и к другому (именно так это и бывает в моменты повышенной волатильности), рост процента, провалы на рынках акций и облигаций, скачок в вывозе капитала, маржин коллы, черные дыры в активах банков других финансовых институтов, рос системного риска в России, каналом которого является финансовый сектор.

Для слабеющей экономики России, которая и так находится на нисходящей траектории, реализация такого сценария была бы крупным «толчком в спину», могла бы резко усилить кризис у нас дома. И, конечно, на фоне всеобщей сумятицы стала бы еще вероятнее новая вспышка на востоке Украины.

Но случится ли этот сценарий?

Будет ли «греческий шок» в глобальных финансах?

Что случится, после того, как ЕС, по сути, заявил: Греции: «Да кто ты такая? Да иди ты, со всей своей несгибаемостью и непреклонностью!».

Если бы это случилось 2 – 3 года назад, то последствия однозначные – новая волна мирового финансового кризиса.

Но сегодня пока все идет, скорее, нестандартно и заставляет задуматься о том, что все обычные реакции финансовых рынков – глобальных и внутренних – характерные для 1990-х – 2000-х гг. – могли измениться.

В связи с греческими событиями, несмотря на всю их драматичность, пока лишь легкие сотрясения почвы. Спекулятивная волатильность. Отыгрыши вверх без прямого намерения немедленно упасть. Усиление доллара к евро, падение цены на нефть – по чуть – чуть.

Понятно, что все это – первые наблюдения, и их, может быть, недостаточно для объяснения происходящего, и, может быть, еще нужно рассуждать и о том, как обычно это делают, что греческие риски давно включены в динамику рынка. Но все-таки вялость, замедленность реакций глобальных рынков просто подталкивают и к более глубоким суждениям

Почему?

Финансовые рынки, с одной стороны, обзавелись сетками безопасности.

Но еще важнее то, что частный долг Греции банкам и другим частным инвесторам, который абсолютно преобладал в начале 2010-х гг., почти полностью, кроме отдельных облигаций с длинными сроками погашения и коротких казначейских обязательств, перемещен в балансы официальных кредиторов. И позиция рынка по отношению к «Большой Тройке» и прочим официальным инстанциям: «У вас долги, вот и разбирайтесь с Грецией сами!».

Что еще в реакции рынков? Бывает, что экономики беременны ростом. И то, что в другие времена, когда раны от кризисов свежи, вызывает новые волны боли и печали, позже, когда все хотят расти и много рисков уже списано, просто не замечается. Рынки, не обращая внимания, идут дальше.

Что же все-таки случится?

Пока сценарии просматриваются только на один – два хода. Экономическая неизвестность, как принято сейчас говорить. Глубина финансовых шоков, их влияние на реальный сектор в ЕС, на другие экономики – неизвестны, хотя очень высокая волатильность – прогнозируема.

Хорошо известно только одно – что состояние экономики Греции и ее финансов, в частности, таковы, что не меньше, чем на 10 - 15 лет превратятся в острую головную боль и источник рисков для всей Европы.

Сценарий первый – «да» условиям, выставленным ЕС, на референдуме, отставки, новые выборы, скучнейшая и длинная история новых переговоров, выкручивания рук и содержания Греции десяток - другой лет на коште у ЕС. Вечная головная боль, к которой могут присоединиться приступы такой же боли у стран южной и «восточноевропейской» периферии ЕС.

Сценарий второй – «нет» на референдуме, а дальше интерактивный квест, который должен закончиться либо выходом Греции из зоны евро, либо – это самый изящный вариант – введением в оборот параллельной валюты, новой драхмы, которая будет обращаться наряду с евро.

Что дальше? Шоки, финансовые взрывы, расстрелы валют, спекулятивный рай, колебания рынков на пределе, но все-таки? Драхма немедленно резко упадет к евро, вспышка инфляции, обесценение греческих активов, их немедленная скупка нерезидентами (не будем забывать, что Греция пока «развитая страна»). Обретение Грецией способности быть эмиссионным центром немедленно создаст второй госбюджет - в драхмах, удержит на плаву банки и платежную систему (они будут до последнего рефинансироваться центральным банком), временно решит все проблемы с пенсионными и другими фиксированными обязательствами правительства. Немедленно начнет формироваться жизнеспособный краткосрочный госдолг в драхмах. Есть шансы, что дешевая драхма подстегнет греческую экономику, особенно если она будет объявлена конвертируемой и появится во внешнем обороте.

Чем в это время будет заниматься ЕС, будет ли резко ставить вопрос о выходе из зоны евро? Неизвестно, потому что только введение параллельной валюты дает возможность всем сохранить свое лицо и продолжить переговорную игру «кто кого».

Все сценарии для России – более – менее нейтральны, кроме падений и разрушений сразу после «нет» на референдуме и, во-вторых, в случае выхода Греции из зоны евро. В этом случае, действительно, пространство неизведанного.

Еще одна неприятность может возникнуть, если Греция вдруг утратит способность рефинансировать свой краткосрочный долг на основе размещений казначейских обязательств, примерно раз в три месяца. Неплатежи в этом сегменте могут также вести к «цепным реакциям системного риска». Реальная опасность в том, что держателями этого долга являются частные инвесторы. Будущие потери – не у официальных кредиторов, а на балансах частных. Рынки должны особенно живо воспринимать такие потери. В июле таких моментов – на $3 млрд (WSJ).

Для нас все это означает только одно – скучно не будет, много приключений на российском рынке вслед за тем, что происходит в греческом театре. И, конечно же, особые времена и особое внимание, обращенное на управление своими активами, на их качество, ликвидность, способность абсорбировать риски, идущие от «лебедей» всех цветов и разновидностей.