Деноминация – это плохо?
Судя по дискуссиям в соцсетях, у многих россиян довольно смутное представление о том, что такое деноминация. Одни путают ее с девальвацией, хотя это далеко не родственные понятия. Другие до сих пор считают деноминацию предвестником скорого дефолта. Видимо, жив еще в памяти экономический кризис 1998 года, когда следом за избавлением рубля от нескольких нулей был объявлен технический дефолт. Между тем деноминация – это чисто механическая мера, которая в теории не должна оказывать существенного влияния на жизнь страны.
«Какое-то время деноминация может создавать путаницу старых и новых цен, но в целом у нее нет негативных последствий. В 1998 году дефолт не был последствием деноминации, просто так неудачно сложились обстоятельства. Обычно деноминация позволяет выпустить более защищенные купюры, снизить уровень мошенничества и помочь населению лучше разбираться с деньгами. Другое дело, что купюры нового образца при желании можно выпустить и без деноминации», – объясняет «Профилю» главный экономист консалтинговой компании «ПФ Капитал» Евгений Надоршин.
Будет ли деноминация в 2020 году?
Российские власти отрицают какие-либо планы в этом направлении. Председатель Центробанка Эльвира Набиуллина заявила, что возможность проведения деноминации ее ведомством не рассматривается – с номиналами денежных купюр в стране все в порядке.
А глава Совета Федерации Валентина Матвиенко и вовсе назвала разговоры о возможной реформе «абсолютной провокацией». Но не все поверили властям.
С одной стороны, людей несложно понять. История помнит случаи, когда власть сама себе противоречила. Например, не прошло и месяца со дня очередного заявления бывшего председателя ЦБ Сергея Дубинина о несвоевременности разговоров о деноминации, как тогдашний президент Борис Ельцин подписал указ о ее проведении.
С другой стороны, сегодня для деноминации действительно нет объективных причин. По крайней мере, об этом говорит большинство экспертов.
Зачем нужно «резать нули»?
По сложившейся мировой практике деноминация проводится для борьбы с инфляцией, когда цены на товары так высоки, что можно запутаться в расчетах даже в продуктовом магазине. Например, в июне 1997 года цена буханки хлеба в России составляла порядка 2300 рублей, а стоимость набора из 25 основных продуктов питания достигала 226000 рублей. Деноминация избавила рубль от трех нулей, и люди перестали быть «миллионерами».
Остановка по требованию: почему ЦБ нет смысла снижать ключевую ставку
В современной России инфляция находится на низком уровне. По данным Росстата, в прошлом году она составила 3,05%, что на 1,22% меньше, чем годом ранее. По прогнозу ЦБ, с учетом проводимой денежно-кредитной политики годовая инфляция в 2020 году составит 3,7–4,2%. Но это все равно низкий показатель. Для сравнения: уровень инфляции в годовом исчислении в 1997 году составлял 11%.
«Сейчас то количество нулей, которое есть на купюрах, проблем людям не создает. Нет сложностей и с тем, чтобы распознавать купюры разных номиналов, – говорит Евгений Надоршин. – Более того, на фоне ситуации с коронавирусом рекомендуется рассчитываться безналичными способами. При таком раскладе деноминация имеет гораздо меньшее значение по той простой причине, что в первую очередь она касается наличных купюр».
Как переход на безнал связан с деноминацией?
Финансовые технологии помогают бороться с неконтролируемым оборотом бумажных денег. Страны Азии во главе с Китаем уже практически полностью перешли на безналичный расчет. Европа, традиционно страдающая от избытка наличности, тоже встала на этот путь. Например, в 2015 году во Франции снизили порог оплаты товаров наличными до тысячи евро. Ограничения при финансовых расчетах планирует ввести и правительство Германии.
В России подобных жестких лимитов нет. В сделках с физлицами бумажные купюры могут использоваться в любых суммах. Между тем недостатка в наличных не ощущается в том числе потому, что они больше не являются определяющими для экономического взаимодействия россиян.
По данным Сбербанка, в 2020 году доля безналичной оплаты товаров и услуг впервые превысила у россиян наличные траты. Согласно опросу Райффайзенбанка, в условиях пандемии почти 42% россиян старались расплачиваться преимущественно картой, 45% использовали карты и немного наличности, и только 13% предпочитали бумажные деньги.
Правда, некоторые эксперты обращают внимание на рекордный рост объема наличных денег весной 2020 года. Действительно, спрос на бумажные деньги в стране подрос. По данным Центробанка, с начала года показатель наличности вырос на 16,9%, а основной всплеск эмиссии пришелся на март-июнь. Но это объясняется не столько спросом на бумажные деньги у физлиц, сколько уходом бизнеса в тень. В начале августа показатели наличных в обращении уже вернулись к докризисным значениям, судя по статистике ЦБ.
Возможна ли деноминация по другим причинам?
Теоретически да. К примеру, власти решат ввести в оборот национальную валюту с «новыми лицами» или усовершенствовать технологии защиты купюр. Тогда вполне резонно провести обмен старых дензнаков на новые.
Делай деньги: как российской экономике поможет налог на богатых
Также деноминация может выявить незадекларированные доходы граждан. Но для того, чтобы успешно провести отъем неучтенной наличности, реформа должна проходить стремительно. Когда в ноябре 2009 года Северная Корея решила срезать несколько нулей у национальной валюты, на обмен наличности населению дали всего неделю. В современной России так не получится. В отличие от реалий КНДР и советского времени, сегодня россияне могут быстро избавиться от бумажных купюр. Например, обменять на иностранную валюту, перевести деньги на депозит, совершить крупную покупку или открыть брокерский счет.
Конечно, можно провести деноминацию из идеологических побуждений. Сыграть на возвращении «советских скрижалей» вроде курса доллара по 70 копеек. Но подобное оценят далеко не все граждане. Во-первых, россияне готовы отказаться от копеек: согласно опросу банка «Открытие», только 38% наших граждан считают эти монеты «национальным символом страны».
А во-вторых, как бы эксперты ни доказывали обратное, похоже, что деноминация вызовет ассоциации не с временами СССР, а с бедами 1990-х, посеяв панику среди населения. Проводить подобные эксперименты, когда социальное недовольство и без того находится на высоком уровне, вряд ли разумно для тех, кто пытается сохранить стабильность.
