Эти электронные площадки выступают посредниками между заказчиком и исполнителем. Клиенты платформ числятся самозанятыми или зарегистрированы как ИП. Но многие продолжают работать без какого-либо официального оформления.
Численность таких работников в России достигает нескольких миллионов. Только самозанятыми, по данным Минэкономики, к концу 2020 года на учете ФНС числилось 1,8 млн человек. Их совокупный вклад в ВВП – около 200 млрд рублей, а сумма уплаченных налогов – почти 10 млрд рублей.
Ну а теневой сектор можно оценить только приблизительно. Наверняка он в несколько раз больше официального. Статус таких работников законодательно не прописан. Они не платят налогов. Отсутствует и какая-либо социальная защита. Поэтому в случае болезни или в иных трудных жизненных ситуациях «нелегалы» могут рассчитывать только на самих себя.
Вместе с тем есть и преимущества в новой системе трудовых отношений, получившей название платформенной занятости. Так, по данным Центра стратегических разработок и ОНФ, средний доход курьеров сегодня превышает средний доход по региону во всех исследованных городах, кроме Москвы. А где-то этот показатель выше в два раза.
Будьте гибкими: пандемия COVID-19 увеличит армию фрилансеров
Гибкость графика и низкий порог входа в профессию, которые предлагают соискателям интернет-платформы, в период кризиса помогают улучшить статистику по безработице и открывают возможности для дополнительного заработка не только молодежи, но и представителям старшего поколения.
Ситуацию в этом сегменте экономики достаточно подробно раскрывает доклад Института социальной политики Высшей школы экономики (НИУ ВШЭ). Авторы исследования постарались разобраться с понятийным аппаратом. В частности, они предлагают считать платформы не виртуальными работодателями, а инструментом с функционалом посредника, который позволяет сводить спрос на труд с предложением.
Российский опыт не уникален. В том же направлении развиваются другие экономики. По оценке Международной организации труда, общее количество интернет-платформ за 10 лет увеличилось в пять раз: с 142 в 2010 году до 777 в 2020 году. 49% из них – сервисы доставки, 36% объединяют фрилансеров в сфере IT-технологий, чуть менее 14% – такси.
Оценки количества занятых через платформы сильно разнятся. Независимые исследования и официальная статистика за рубежом показывают разброс от 0,3% до 22% от численности взрослого населения и видят перспективы дальнейшего активного роста.
То же самое ожидает и российский рынок труда. Так, согласно прогнозу Росстата, к 2030 году платформы начнут обеспечивать работой едва ли не каждого пятого россиянина трудоспособного возраста.
В докладе ВШЭ отмечается, что в большинстве стран мира идет дискуссия о законодательных мерах для формализации платформенной занятости. Однако конкретные решения пока нигде не приняты. Сами же платформы стараются избегать прямого найма персонала, а спорные вопросы с работниками и клиентами решать в суде.
В мировой практике выделяются два типа интернет-платформ. Первый – web-based, обеспечивающие фриланс и аутсорсинг. Они сводят заказчика и исполнителя, который готов выполнять оплачиваемую работу удаленно. Второй тип – ocation-based, в рамках которых услуги оказываются очно, в какой-то локации, а исполнителями часто выступают третьи лица (наглядный пример – водители такси и автомобилей доставки).
Система ценообразования также бывает двух типов. В одном случае стоимость услуги определяют алгоритмы платформы. При этом искусственный интеллект исходит из соотношения спроса и предложения. Другой вариант, когда цену устанавливает сам исполнитель, правда, на прайс могут влиять и договоренности с клиентом. Как говорится, это – свободный рынок.
Существующие различия затрудняют поиски оптимального решения по формализации платформенной занятости. Лучше всего, вероятно, обстоят дела в европейских странах, где регулирование социального законодательства для самозанятых не сильно уступает нормам, действующим в отношении наемных работников. В Норвегии и Голландии для них уже сегодня доступен практически полный пакет социальных гарантий.
Однако властям приходится искать компромисс или альтернативу. Это предполагает, что соцпакет для самозанятых может быть совсем иным по наполнению, чем для сотрудников, официально трудоустроенных на предприятиях и в организациях.
Минтруд России ранее высказывался в пользу введения особого регулирования в сфере платформенной занятости. Как показал опрос заинтересованных сторон, так называемых стейкхолдеров, проведенный НИУ ВШЭ, у нас позиции госорганов и интернет-платформ по этому вопросу ближе, чем во многих других странах.
Налицо понимание «позитивных социальных и экономических эффектов платформенной занятости», равно как и высоких рисков, связанных с попытками вписать ее в формат традиционных отношений по найму, подчеркивается в исследовании.
По факту, стейкхолдеры объективно заинтересованы в сотрудничестве. Они считают, что поиск баланса в регулировании займет определенное время и должен опираться не на административный ресурс и принуждение, а на инициативы и опыт платформ. Кроме того, необходимо создавать добровольные страховые инструменты, которые должны быть поставлены в зависимость от степени включенности гражданина в платформенную экономику.
По словам заместителя директора Института социальной политики ВШЭ Оксаны Синявской, платформенная занятость не вписывается в формат традиционных отношений по найму. Любая попытка механически распространить на этот сегмент социальные гарантии традиционного найма грозит обрушить всю систему.
При таком раскладе Россия может, что называется, не вписаться в экономику шестого технологического уклада, экономику знаний, которую невозможно построить на трудовых принципах начала XX века. «Нужно осовременивать законодательную базу, а не пытаться сломать новые формы экономики под существующие законы», – убеждены в ВШЭ.
В качестве альтернативы предлагается ввести мягкое регулирование и расширить возможности добровольного страхования определенных рисков при сохранении статуса самозанятости. Еще одно предложение – разделить платформенную занятость на несколько типов и для каждого сформировать отдельную нормативную базу. Точно так, как для разного вида предпринимательства в России в свое время была сформирована собственная правовая база.
Приоритет, как представляется, должны получить работники, для которых платформенная занятость – единственная и они имеют официальный статус самозанятых.
Что касается их вовлечения в социальное страхование, то это дело сугубо добровольное. Инициатива может исходить как самих самозанятых, так и от интернет-платформ, которые государство может мотивировать некими преференциями.
Эти выводы совпадают с общественным мнением. Опросы показывают: больше половины россиян считают, что самозанятые должны сами решать, платить или нет взносы в государственные социальные фонды, чтобы иметь законную возможность оформить больничный или декретный отпуск. Такая точка зрения преобладает среди представителей целевой аудитории студентов и специалистов с высшим образованием из коммерческого сектора.
Любопытны и другие факты. До 70% респондентов подтвердили, что слышали о возможности зарегистрироваться самозанятым. Знают, как это сделать, 33%, а 30% признались, что впервые слышат о такой возможности официально трудиться.
Наиболее информированы жители Москвы и Санкт-Петербурга (87%), люди с высшим образованием (83%) и те, кто находятся на пике трудоспособного возраста – респонденты 35–44 лет (80%) и 45–59 лет (74%). Эти обстоятельства следует учитывать профильным ведомствам, переформатируя законодательство с учетом происходящих изменений на российском рынке труда.
Автор – доцент базовой кафедры ТПП РФ «Развитие человеческого капитала» РЭУ им. Г.В. Плеханова
