Основу российского экспорта в Китай по итогам прошлого года составили минеральные продукты (74,37% от общего объема экспорта), древесина и целлюлозно-бумажные изделия (7,62%), продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье (4,98%), металлы и изделия из них (5,74%), машины, оборудование и транспортные средства (3,44%), а также продукция химической промышленности – 3,69%. Причем за десять лет структура российского экспорта в Китай практически не изменилась (см. график).
КНР, в свою очередь, в 2021 году поставляла в Россию: машины, оборудование и транспортные средства (60,77% от общего объема российского импорта), текстиль и обувь (9,19%), продукцию химической промышленности (11,03%), металлы и изделия из них (7,44%), а также продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье (1,99%). Структура китайского импорта также с годами почти не меняется (см. график).
Несмотря на почти двукратный рост доли КНР в общем объеме российской внешней торговли, сама Россия никогда не была для Китая крупнейшим торговым партнером и обычно занимала 9–13‑е места, пропуская вперед такие страны, как Вьетнам, Малайзия или Бразилия (см. таблицу).
Однако значимость России для Китая определяется вовсе не объемом торговли. Для Пекина важно, что Россия – очень крупный и при этом надежный поставщик таких критически важных ресурсов, как нефть и природный газ.
Риски и вызовы
За последние десять лет Россия и Китай достигли серьезных результатов в торговом сотрудничестве. Однако, учитывая геополитическую обстановку, вероятно, в будущем столь же стремительно наращивать экономическое взаимодействие уже не получится. Препятствовать этому будут следующие факторы.
Во-первых, это антироссийские санкции. Многие крупные китайские компании не хотят сотрудничать с российскими партнерами из страха потерять доступ к некоторым западным технологиям, а также рынкам Америки и Европы, которые по емкости и перспективам больше и лучше российского. Правда, по мере развития американо-китайского соперничества эта ситуация может измениться. Но пока рынки Евросоюза и Соединенных Штатов остаются приоритетными для компаний из КНР.
Во-вторых, это низкие темпы роста российской экономики, ее малый масштаб по сравнению с другими торговыми партнерами Китая, а также высокая вероятность сокращения потребительского спроса в России в краткосрочной и среднесрочной перспективе – опять же из-за санкций.
В-третьих, это немногочисленность российских производств, чья продукция может быть интересна китайским потребителям. По этой причине не удается существенно расширить долю товаров, а не природных ресурсов в структуре российского экспорта в Китай.
Одним из следствий перечисленных ограничений является незначительный объем российско-китайской торговли по сравнению, например, с китайско-южнокорейским торговым оборотом, а также малое число совместных цепочек создания добавленной стоимости.
Вместе с тем как внешние, так и внутренние факторы, определяющие развитие России и Китая, скорее всего, будут способствовать расширению двусторонней торговли. Усиление соперничества Пекина и Вашингтона и предпринятые США в рамках этого процесса действия (санкции, повышенные импортные пошлины и т. д.), а также пока менее выраженная, но нарастающая европейско-китайская конкуренция подталкивают КНР к расширению сотрудничества с другими регионами, интеграционными объединениями и странами. Китай постепенно балансирует свои крупнейшие экспортные рынки – Соединенные Штаты и Евросоюз – за счет формирования новых в странах Африки, Латинской Америки, Юго-Восточной Азии, Евразии, в том числе и в России.
Несмотря на стремление китайских властей изменить экономическую модель развития страны, сделав приоритетом не экспорт, а внутреннее потребление (стратегия «двойной циркуляции»), в краткосрочной и среднесрочной перспективе КНР по-прежнему будет нуждаться во внешней экономической экспансии как одном из факторов поддержания темпов роста ВВП, приемлемых для достижения основных внутренних социально-экономических целей. Это значит, что Китаю необходимо будет расширять и углублять сотрудничество с другими странами, включая Россию.
Учитывая стратегические планы Пекина по общему «озеленению» экономики (декарбонизация), снижению доли угля в энергобалансе страны и, соответственно, увеличению доли газа Россия дополнительно усилит свою значимость для Китая в этой сфере.
Следует отметить, что планы по доведению российско-китайского товарооборота до $200 млрд к 2024 году, озвученные еще в 2019‑м, а затем, 4 февраля 2022‑го, закрепленные в дорожной карте по итогам российско-китайского саммита в Пекине, пока не пересматривались. Даже с учетом санкционных рисков, а также проблем, связанных с выстраиванием новых логистических маршрутов и схем оплаты товаров, доведение объема российско-китайской торговли до $200 млрд выглядит реальным.
Россия, в свою очередь, заинтересована в развитии торгово‑экономического сотрудничества с Китаем, во‑первых, для сбыта энергоносителей, металлов, различных природных ресурсов и других товаров, оказавшихся под запретом в Евросоюзе и странах, поддержавших антироссийские санкции, и, во‑вторых, для получения оборудования, которое по той же причине теперь нельзя купить в Германии, Америке или других государствах коллективного Запада. Даже с учетом рисков и ограничений, связанных с возможностью попадания под вторичные санкции, Китай становится для России почти безальтернативным поставщиком технически сложной продукции.
Автор – к. э.н., зав. Сектором экономики и политики Китая ИМЭМО им. Примакова РАН
