Купи трусы в последний раз

Распродажи! Покупай или проиграешь!

В пятницу, 27 ноября американское поветрие – распродажи после Дня благодарения – достигло и наших берегов. Если я не ошибаюсь, российский покупатель празднует массовый сезон скидок в конце ноября уже в третий раз, а в китайских онлайн-магазинах это впервые. Скидки серьезные – от 20 до 50 и более процентов.

В этом сезоне действительно надо торопиться с покупками на зарубежных онлайн-площадках, потому что Федеральная таможенная служба (ФТС) жестока, как никогда раньше, она недавно объявила о своих планах обложения интернет-посылок из-за рубежа.

Товары из иностранных интернет-магазинов стоимостью до 22 евро будут по-прежнему ввозиться беспошлин, от 22 до 150 евро – облагаться по единой ставке 10–15 евро, дороже 150 евро – 10–15 евро плюс 30% от таможенной стоимости.

Сейчас не облагаются таможенными платежами посылки стоимостью до 1000 евро и весом до 31 кг. Вопрос снижения этой нормы обсуждается уже несколько лет, но такое жесткое снижение впервые. Раньше речь шла о начале обложения посылок со стоимости 150 или 250 евро.

В жестком таможенном обложении заинтересованы наши торговые сети и особенно наши интернет-магазины, которые просто не могут конкурировать с низкой стоимостью китайского ширпотреба, а по многим товарам – даже с американскими онлайн-площадками из-за запрета в нашей стране параллельного импорта. В обход российских официальных дилеров зарубежных компаний наши компании импортировать такие товары не могут, а люди (стоимость товара до 1000 евро) – пожалуйста. Угроза нашим торговым сетям нешуточная – недавно китайцы объявили, что в этом году услугами китайских интернет-магазинов воспользовались 25 миллионов россиян – каждый шестой житель страны.

В 2014 году голосование на портале РОИ (Российская общественная инициатива) против снижения стоимости интернет-посылок для целей таможенного обложения собрало свыше 100 тыс. голосов и было направлено на рассмотрение рабочей группы федерального уровня. 2 октября 2014 года было принято решение: так как пока нормативных актов, снижающих стоимость необлагаемых зарубежных интернет-покупок, нет, то и отменять нечего, а поэтому просто направить на рассмотрение, обсудить, принять во внимание и т. п.

Понятно, что наше государство всегда готово поддержать любую инициативу, ведущую к росту доходов бюджета. Главная причина, почему это все еще обсуждается, но не принято, вовсе не мнение покупателей или широкие протесты в Сети. России неразумно принимать такие решения самостоятельно, потому что действует зона свободной торговли в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Односторонние запреты приведут к новой логистике интернет-поставок – через территорию наших партнеров по ЕАЭС (Казахстан, Белоруссия, Армения, Киргизия).

Нынешняя норма в 1000 евро установлена на всей территории ЕАЭС, за исключением Белоруссии, – ее новая логистика поставок не испугала, и она уже снизила эту планку. Договориться внутри ЕАЭС не удается уже несколько лет, спасибо за это прежде всего твердой позиции Казахстана. Но в этом году Россия, похоже, готова взять пример с Белоруссии и ввести новые нормы обложения интернет-посылок в одностороннем порядке.

Кажется, наш президент и правительство в последнее время не раз говорили о моратории на повышение налогов? Вы все еще верите в это?

Распродать Сбербанк?

Герман Греф, президент и председатель правления Сбербанка, заявил в интервью немецкому изданию Handelsblatt о его возможной полной приватизации. Сейчас Банк России владеет 50% плюс 1 голосующая акция Сбербанка. «25% мог бы сохранить у себя во время переходного периода Центробанк. Но в принципе ничто не говорит против полной приватизации Сбербанка», – заявил Греф.

Это интересное заявление на фоне того, что приватизация в стране практически остановлена, а в бюджете наблюдается значительный дефицит. За 10 месяцев этого года государство получило в федеральный бюджет средств от продажи акций и иных форм участия в капитале всего 5,2 млрд руб. (данные Федерального казначейства). И это при том, что, согласно закону о бюджете, доходы от приватизации в 2015 году должны составить 158,5 млрд руб.

Одна только частичная приватизация Сбербанка могла бы наполнить казну до запланированного уровня. В 2012 году ЦБР продал 7,58% акций Сбербанка за $5,2 млрд (159,3 млрд руб.). По некоторым данным, покупателями на всю сумму выступили нерезиденты. Сейчас Греф предложил продать втрое большую часть акций Сбербанка, а цена акций на ММВБ главного банка страны в рублях сейчас даже выше, чем в октябре 2012‑го. Курс рубля, правда, вдвое ниже – это значит, что при продаже акций за рубежом за валюту ее пересчет в рубли дал бы примерно ту же оценку Сбербанка (и доходы государства), что и три года назад, а продажа 25% его акций могла бы принести до 0,5 трлн руб. в прибыль Центробанка, а из нее – в бюджет. Этой суммы вполне хватило бы на серьезные государственные мероприятия – например, на индексацию пенсий в 2016 году под уровень инфляции и повышение зарплат бюджетникам.

Но Греф исходил, конечно, не из этих соображений, он говорил про то, что частные акционеры могут лучше контролировать руководство компанией. На месте главного собственника Сбербанка (ЦБР) можно было бы и обидеться… Кто эти люди, которые могут контролировать лучше ЦБР?

На сайте Сбербанка среди его собственников можно найти только 2 категории – ЦБР (52,32% уставного капитала) и некие «акции Банка, находящиеся в публичном обращении, собственники которых не установлены (в том числе принадлежащие миноритарным акционерам)», – 47,68%. Среди аффилированных лиц раскрываются очень немногие частные миноритарии, которые вместе не наскребут и 0,01%. Небольшая часть остальных акций банка – в открытом обращении на ММВБ, Лондонской фондовой бирже, допущены к торгам на Франкфуртской фондовой бирже и на внебиржевом рынке США. А владельцы большей их части спрятаны за зарубежными номинальными держателями, и установить их невозможно. Формально доля иностранцев в Сбербанке, наверное, выше 40%.

Но Греф говорит не о номинальных держателях, а о крупных инвестиционных фондах – ведь номинальные держатели акций голосовать на собраниях акционеров не могут. «Крупные инвестфонды», которые владеют небольшой долей акций Сбербанка (обращающейся на биржах), вероятно, как раз и являются той группой акционеров, с которыми Грефу работать удобнее и приятнее, чем с Центробанком… После такого рассуждения, согласитесь, как-то по-новому играет заявление Германа Грефа о необходимости структурных реформ в стране, имея в виду под ними и приватизацию Сбербанка…

Напуганные «Трансаэро»

Время для авиакомпаний сейчас не лучшее – они слетают этой осенью, как листья с деревьев. Не успела закончиться история с «Трансаэро» (государство настояло на полном разгроме компании и выводе ее на банкротство), как случился теракт с самолетом компании «Когалымавиа». А теперь вот очередное спасение «Ютэйр»…

Кредиторы компании, явно напуганные банкротством «Трансаэро», согласились на все, лишь бы не было войны… то есть банкротства. В конце октября «Ютэйр» получила госгарантии на 9,5 млрд руб., а 20 ноября – синдицированный кредит 11 банков (во главе со Сбербанком) на сумму 43 млрд руб. Условием и того, и другого является допэмиссия акций компании. 26 ноября «Ютэйр» объявила о допэмиссии на сумму 25 млрд руб. Все средства – от допэмиссии и синдиката банков на общую сумму 68 млрд руб. – пойдут на погашение и урегулирование текущей задолженности компании.

Кому нужны акции авиакомпании с такими долгами? Только что «Трансаэро» и за рубль оказалась никому не нужна… Однако Дума Ханты-Мансийского автономного округа (ХМАО) уже одобрила увеличение расходов бюджета в этом году на 11,5 млрд руб., а Тюменской области – на 2,5 млрд руб. Все эти поправки – для приобретения акций «Ютэйр». Остальное выкупит мажоритарный акционер – НПФ «Сургутнефтегаза». Таким образом в конце года ХМАО получит 38,8% в уставном капитале «Ютэйр», Тюмень – 8,4%, а пакет НПФ «Сургутнефтегаза» сократится с 62,6% до 46,9%. Впрочем, операционный контроль останется, вероятно, все-таки у нынешнего главного собственника.

Вот что удивительно в этой истории. На конец сентября долг «Ютэйр» составлял 84,5 млрд руб. (в т. ч. банкам – 54,8 млрд руб.). Цифры, совершенно сопоставимые с «Трансаэро». Да и суммы убытков по 2015 году сопоставимы. И размер предоставленных госгарантий двум авиакомпаниям почти совпал. Но «Трансаэро» продали «Аэрофлоту» за 1 рубль, а когда тот отказался брать компанию даже за рубль, жестко обанкротили. А с «Ютэйр» все иначе. Почему?

Еще в прошлом году, когда в тяжелой ситуации оказались и «Трансаэро», и «Ютэйр», все были уверены, что именно последней дадут обанкротиться, а первую спасет государство. Иски о банкротстве посыпались на «Ютэйр» на 9 месяцев раньше, чем на «Трансаэро», – еще в декабре 2014 года. Однако вот вам результат: дело о банкротстве «Ютэйр» в середине ноября 2015-го закрыто в связи с отзывом кредиторами своих исков, а банкротство «Трансаэро» неизбежно, потому что компания разгромлена. Банкротство в нормальной рыночной ситуации означает, как правило, смену собственника, переоценку стоимости актива, реструктуризацию долгов. Для клиентов компании это все может пройти вообще незаметно – она продолжает работать, как работала. С «Трансаэро» все было совсем не так…

Конечно, «Трансаэро» вела себя излишне демонстративно и не реагировала на текущий кризис, как когда-то, в 2008–2009 годах, – не сокращала парк самолетов и убыточные перевозки, надеясь на помощь государства. А «Ютэйр» уже в первом квартале 2015 года сократила число самолетов со 115 до 71 и по итогам 9 месяцев этого года уменьшила пассажироперевозки более чем на треть. Однако чрезвычайные меры «Ютэйр» никак не изменили ситуацию в целом – остались и текущие убытки, и огромные долги.

Вероятно, все дело в другом. Прежде всего «Трансаэро» – намного более лакомый кусочек благодаря своим международным рейсам. И более «легко проглатываемый». За «Трансаэро» не стоял никто. И она надеялась на то, что является системообразующей компанией с хорошими связями в среде госчиновников и государство будет ее спасать… Всего этого оказалось недостаточно.

А за «Ютэйр» стоят «Сургутнефтегаз» с невероятными $30 млрд свободных денег на счетах и сибирские регионы, где компания – почти монополист в авиаперевозках, особенно местных, вертолетных. «Трансаэро» можно было «припереть к стенке» и забрать за рубль, а с «Ютэйр» такой номер не прошел бы ни в каком случае. Наконец, история с «Трансаэро» наглядно показала банкам, что «худой мир лучше доброй ссоры» и банкротство авиакомпании им ничего не даст, кроме фиксации убытков по невозвращенным кредитам и убыткам по возвращенным из лизинга самолетам. Второй такой удар им был совсем не нужен. Поэтому они предпочли договариваться.