– По данным Росстата, число бедных в России превысило 20 млн. Жителям каких регионов наиболее тяжело адаптироваться к условиям нынешнего кризиса?
– Это, скорее, вопрос не регионов, а социальных групп. Первая уязвимая группа – семьи с детьми, это повышенная иждивенческая нагрузка. Детские пособия мизерные, зарплата родителей падает. Но у этой категории и ранее был повышенный уровень бедности: когда общий ее показатель составлял 12%, то детской – 17%. Вторая группа – пожилые. Ранее пенсионеры как раз имели пониженный уровень бедности, потому что по закону пенсия должна была доводиться до прожиточного минимума. Но сейчас ситуация с отстающей индексацией пенсий – 4% при инфляции 13,6%, и эти люди попадают в более уязвимую группу. Причем у пенсионеров это не только вопрос доходов, но прежде всего доступности лекарств, цены на которые росли фантастическими темпами.
Если брать региональный разрез, то нужно смотреть, где больше детей и пожилых. Детей больше в северокавказских республиках и Тыве. Но там вообще непонятно, какие доходы у населения: на Кавказе очень много теневых, а в Тыве – натуральных (свои стада и т. д.). По статистике, там риски максимальные, а что реально – надо смотреть, какие там каналы межсемейной поддержки, трансферты от родственников, доходы от натурального хозяйства.
Что касается пожилых, то более всего уязвимы пенсионеры крупных городов. Именно в них быстрее растет стоимость жизни – народ там богаче, и цены можно задирать. Во‑вторых, это Центральная Россия и Северо-Запад, где очень много пенсионеров. Но там все-таки прожиточный минимум не так высок, как в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге или Тюмени. Цены так высоко не загонишь, так как очень низкий платежеспособный спрос. Если брать регионы с высоким уровнем бедности, то это в первую очередь Северный Кавказ. Повышенный уровень бедности в Сибири и на Дальнем Востоке, потому что там стоимость жизни выше. Из депрессивных регионов это Курган, Киров, Кострома, ну так там и не жили хорошо.
– А в чем причина высокой доли населения с доходами ниже величины прожиточного минимума в таких небедных регионах, как, например, Якутия (17,4%) или Красноярский край (16,6%)?
– Большая часть населения Республики Саха – это якуты (49,9%, согласно Всероссийской переписи 2010 года. – «Профиль»). Значительная их часть проживает в сельской местности, где доходы никакие. При этом и в Якутии, и в Красноярском крае очень высокая дифференциация доходов. Поэтому прожиточный минимум задран – там надо поднимать пенсии, пособия для бедных. Например, в Белгородской области вы этого не увидите – там нет такой дифференциации по доходам. А в сырьевых регионах она есть всегда. В Мирном, Удачном, Якутске, Нерюнгри зарабатывают намного больше, чем в сельской Якутии. То же самое и в Красноярском крае, где есть Норильск и Красноярск с относительно высокими доходами и периферия, где все очень печально.
– Верно ли, что далеко не всегда на соцрасходах экономят наиболее бедные регионы?
– Это вопрос балансирования бюджета. Сегодня только 7–8 регионов достаточно зарабатывают, чтобы сбалансировать свои расходы и доходы. Это Москва, Санкт-Петербург, Тюменская область, ХМАО, ЯНАО, Ненецкий АО и Сахалин. У остальных – катастрофа. Сейчас на человеческом капитале больше всего экономит Москва. При том, что по итогам 2015 года доходы города выросли на 8%, расходы сократились на 5%. Еще больше они снизились на культуру (- 19%), на здравоохранение (- 10%), на образование (- 6%), на поддержку ЖКХ (- 11%). Так что не менее доходов важна политика властей.
Социальная защита пока сокращалась в наименьшей степени. Только в 16 регионах расходы бюджетов на нее в номинальном выражении сократились. Для сравнения: на образование – в 46 регионах, на культуру – более чем в 50. Соцзащита – это «священная корова», выборы на носу. Поэтому пособия не режут, их просто не индексируют, за счет этого растет уровень бедности, ведь инфляцию никто не отменял.
– Если кризис будет долгим, какими темпами будет расти число бедных?
– Зависит от темпов инфляции, а это прямая связка с парой рубль–доллар, с ценой на нефть. Если опять обвалится рубль, инфляция вырастет, бедность будет расти быстрее. Если все заморозится на сегодняшнем, пусть и плохом уровне, то дальше надо смотреть, что будет не столько с пособиями, сколько с зарплатами.
Будет ли еще один промышленный спад, будет ли опять расти неполная занятость. В этом случае в семье появляются люди, которые работают, но зарабатывают очень мало. И тогда мы рискуем вернуться в 90‑е с их уникальной ситуацией: тогда 50% бедняков составляли семьи с работающими родителями, которые получали такую зарплату, что, имея двух детей-иждивенцев, не могли выйти за прожиточный минимум.
Многое будет зависеть от динамики промышленности, от спектра услуг: если он и дальше будет сжиматься, то в первую очередь будет терять работу городское население – торговля, современные сервисы. Посмотрим следующие месяц-два, как аукнется очередная девальвация на промышленности. Сейчас цены падают на все наши экспортные товары (медь, металлы, уголь, целлюлоза), а не только на нефть. Вероятно, промышленность ждет еще один медленный спад.
– У каких регионов в таких условиях лучшие возможности для адаптации и за счет чего?
– У нефтегазовых. Они вряд ли будут снижать объемы добычи. А раз так, то не будет сильно сокращаться занятость. Зарплату индексировать вряд ли будут. Но там более высокая степень устойчивости. Другое дело, что в этих регионах колоссальная дифференциация по доходам, глубина бедности выше. Вторая группа регионов, где будет чуть полегче, – Юг. Пищевая промышленность пока в небольшом плюсе. То есть рабочие места в базовых отраслях, скорее всего, сокращаться не будут. Правда, нет развития – очень мало инвестиций, а значит, и новых рабочих мест. Но люди там кормятся с подворья, с огорода. В аграрных областях в этом смысле всегда легче.
– Есть ли некий порог, ниже которого люди уже не смогут сокращать свое потребление?
– Уже минус 10% розничной торговли. Это уровень 2006–2007 годов, и что, тогда люди не жили? Конечно, это болезненно. Российский средний класс тоже беднеет, теряя уже привычные возможности – нормально отдыхать, учить детей, лечиться… Когда вы утрачиваете привычный образ жизни, это психологически даже более болезненно, чем просто сокращение доходов.
Но когда всем сверху говорят, что «кругом враги» и «надо затянуть пояса», очень «антипатриотично» устраивать разборки с властью. Она на это и рассчитывает и еще больше гонит волну по медиа. Когда-то эта дурь перестанет действовать, но пока работает и как долго еще будет, не понимает никто.
