Паника на рынках

«Идеальный шторм» мировых рынков

Говорят, как встретишь новый год, так его и проведешь. Этот новый год запомнится рынкам надолго. Два главных негативных тренда, проявившихся в конце прошлого года – падение Китая (фондового рынка и юаня) и падение цен на нефть, – ударили совместно, усиливая друг друга. Всего за полмесяца – к 15 января:

– цена на нефть Brent снизилась на 20%, с 37,3 долл./барр. до менее 30,

– китайский и японский фондовые индексы Shanghai Composite и Nikkey225 теряют 10%,

– американские Dow Jones и S&P500 – 8%, высокотехнологичный Nasdaq – 10%,

– европейский Euro Stoxx 50 – 9%.

Конечно, и наши финансовые рынки не устояли на месте: рублевый фондовый индекс ММВБ упал на 8%, долларовый РТС – на 13% (данные на 19.00 мск 15.01.2016).

В общем, ничего нового, действуют все те же причины, что и в прошлом году, хотя именно в январе их действие наложилось друг на друга. Нефть летит вниз, потому что:

1. Чрезмерное предложение нефти на рынке.

2. Рост процентной ставки в США и вероятный рост курса доллара к миро– вым валютам.

3. Ожидаемое наращивание объемов добычи Ираном после снятия с него санкций. Политические разногласия, не дающие странам ОПЕК координировать добычу нефти, желание Саудовской Аравии притормозить нефтяные инвестиции в Иран и наращивание им добычи, да и по американским сланцам ударить, а то они оказались слишком финансово устойчивы.

4. Слабость экономик еврозоны и Китая, что сдерживает спрос на нефть.

Фондовый рынок Китая сыпется из-за замедления экономики. На самом деле это только кажется, что 7 или 9% роста ВВП в год – разница небольшая. Инвесторы боятся не 7% роста, а того, что замедление продолжится. И быстро выяснится, что такого объема производства цемента или стали, таких объемов строительства стране не нужно, и это может привести к полноценному кризису в Китае, сначала отраслевому, а потом и общему, когда посыпятся банки. Иностранные, да и китайские инвесторы нервничают. И любой повод легко превращается в панику. Текущее фондовое падение началось в США в самом конце прошлого года и спровоцировало спад китайского рынка, а тот, в свою очередь, – спад остальных фондовых рынков, вернувшись бумерангом обратно в США.

Хотелось бы сказать, что шторм уже позади, ведь падение за пару недель этого года уже составило на фондовых рынках больше, чем за весь прошлый год. Но, увы, рынок продолжит падение. Как долго оно продлится, сказать сейчас сложно. Возможно, мы как раз в середине этого падения.

Цены на нефть наверняка дойдут до 25 и, возможно, до 20 долл./барр. Есть прогнозы и о 10. Дневные графики основных фондовых индексов показывают на продолжение спада, об этом же говорят технический анализ и рекомендации брокеров по всем основным мировым индексам (и российским, конечно, тоже): «активно продавать».

Новогодняя загадка рубля

Удивила реакция рубля, точнее, вялость этой реакции на откровенную панику мировых рынков – он упал всего с 72,9 до 77,5 руб./долл., т.е. на 6%. Валютных интервенций ЦБ не было, вне биржи ЦБ также не продавал валюту – долг банков по валютным кредитам РЕПО почти не изменился. Так что это не игры ЦБ, а состояние валютного рынка в стране.

Почему рубль так слабо отреагировал на панику мировых рынков?

1. Падение цен на нефть пока еще не сказалось в полной мере на нашем платежном балансе – задержка тут 2–3 месяца по нефти и 6–7 по газу.

2. В I квартале 2016 года выплаты по внешнему долгу составят меньше, чем в одном декабре-2015 ($21,4 млрд против $22,9 млрд, по данным ЦБ).

3. Закрытый туризм по основным направлениям (прежде всего Египет) привел к сокращению оттока валюты по неторговому счету.

4. Против рубля спекулятивно никто не играет, наоборот, явно видна игра за рубль. Возможно, сказывается заинтересованность основных игроков валютного рынка в стабильном рубле (они же взяли у ЦБ почти 25 млрд долл. в РЕПО – это как проблемы валютных должников в прошлом году, им крайне невыгодно падение рубля). А возможно, рыночным игрокам что-то очень надо от ЦБ, и они предпочитают не злить его и ловить его настроения «на лету»: Сбербанк хочет приватизироваться, ВТБ – как обычно, денег и т.д.

Чего ждать от рубля в ближайшем будущем?

Конец первого и второй кварталы будут не так благоприятны для рубля, как начало года, по всем позициям.

Уже с февраля реальные поступления валюты в страну будут уменьшаться из-за падения цен на нефть, и чем дальше, тем сильнее.

Выплаты по внешнему долгу, наоборот, возрастают. II квартал – $30,1 млрд, в т.ч. $13,8 млрд – в июне.

Туризм так или иначе преодолеет административные преграды – либо откроются Египет и Турция, либо будут найдены адекватные заменители – Таиланд, Индия, Вьетнам, Болгария и др. Люди начнут покупать валюту под отпуска и предварительно оплачивать туры.

Весь 2015 год и начало 2016-го банки удерживались от валютных спекуляций. Но ухудшение экономической ситуации в стране, потеря прибыли и заметное увеличение напряжения на валютном рынке могут сподвигнуть их на пусть еще слабые, но попытки заработать на падении рубля.

Критические для рубля – конец апреля и конец мая – начало июня. Вялая реакция рубля на события на финансовых рынках в январе – скорее, это не разрыв его динамики с динамикой цен на нефть, а всего лишь запаздывание в реакции. Вполне возможно, что вскоре мы снова увидим гиперреакцию рубля на нефть.

2016 год: спад вместо роста

Из-за падения нефти и рубля Минэкономразвития еще в декабре – не успели просохнуть чернила под подписанным Владимиром Путиным бюджетом-2016 – пообещало пересмотреть прогноз на 2016 год. Потому что ясно, что лежащий в основе бюджета прогноз уже нереалистичен. История прошлогоднего бюджета повторяется буквально: тогда тоже в декабре МЭР начал пересчитывать прогноз, Минфин – бюджет, и в марте в Думу был внесен совершенно новый по параметрам бюджет.

По некоторым данным, МЭР внес в правительство прогноз с тремя вариантами цен на нефть: 40, 30 и 25 долл./барр. Про самый жесткий сценарий с $25 министр Алексей Улюкаев сообщил, что дефицит федерального бюджета увеличится с нынешних 3% до 7–7,5%. Достоянием гласности стали подробности только варианта с $40 (см. таблицу).

Как видим, снижение цен на нефть ведет к потере $20 млрд по счету текущих операций (это около 1,5 трлн руб.). Рубль хоть и слабеет, но остается заметно меньше текущего уровня, то есть министерство видит перспективу его укрепления в текущем году.

В результате рост ВВП на 0,7% сменил спад на 0,8%. Ускоряется спад инвестиций и, главное, потребления населения. Потому что если низкие цены на нефть продержатся долго (как недавно высказались Путин, Улюкаев и Силуанов), то единственное, что реально может вытянуть из спада российскую экономику, – это рост платежеспособного спроса людей. Без него бессмысленно все.

Никаких усилий на этом направлении правительство прилагать не собирается и только постоянно задается вопросом: «где взять на это деньги?». А все варианты прогноза – только тупая реакция на падение нефтяных цен, без какой-либо попытки воздействовать на ситуацию активно мерами госполитики. Между тем выяснилось, что у Минфина деньги есть, и немалые.

Сколько денег у Минфина в «заначке»?

Министр финансов Антон Силуанов еще в декабре поставил перед правительством вопрос о пересмотре бюджета – сокращении расходов бюджета-2016 на 10%. Известно об этом стало только после Нового года. Последние его заявления – о том, что сокращение расходов на 10% позволит сэкономить 0,5 трлн руб. Немного странно, ведь 10% от нынешнего бюджета – это 1,6 трлн руб., вероятно, сокращение коснется только трети расходов бюджета.

Потом мы услышали объяснение Силуанова, что 10% – это не секвестр, а сокращение по предложениям самих министерств и ведомств. А секвестр, как известно,– это пропорциональное урезание по всем статьям, кроме защищенных.

Наконец, правительство не будет спешить с пересмотром бюджета, а, как и в прошлом году, внесет его в Думу в марте–апреле. С одной стороны, правительство можно понять: ведь неизвестно, насколько упадет еще цена на нефть. Не пересматривать же бюджет каждый месяц? Но с другой – это означает обязательство финансирования расходов без какого-либо их урезания лишние 3 месяца…

И только под конец этой истории стали понятны реальные мотивы чиновников. Оказалось, в бюджете есть «заначка» – неиспользованные министерствами и ведомствами средства прошлогоднего бюджета. Они у Минфина уже прошли по «расходам», ушли с его счетов на счета министерств, но фактически израсходованы не были. По данным РБК, только по закрытым статьям эта сумма составила 850 млрд руб. Плюс глава Счетной палаты Татьяна Голикова на Гайдаровском форуме заявила о наличии неиспользованных остатков бюджета-2015 в размере 235 млрд руб. Потом представитель СП пояснил расхождение цифр тем, что Голикова имела в виду только открытую часть бюджета. Но в реальности это, конечно, не так. Голикова имела в виду неиспользованный остаток бюджета-2015 на счетах Минфина. А сколько еще осталось на счетах министерств и ведомств в «открытой части», пока остается загадкой. Наверняка эта сумма не меньше, чем по «закрытым» статьям.

У правительства таким образом в «заначке» даже не 1 трлн руб. (что подхватила наша пресса), а 1,5–2 трлн, а возможно, и больше.

Второй способ оценки дает еще большую сумму. Исходя из последних поправок в бюджет-2015, утвержденных за месяц до окончания года (28 ноября 2015 г.), расходы бюджета должны были составить 15,4 трлн руб., а согласно опубликованной на сайте Минфина информации, бюджетные ассигнования по расходам по состоянию на 1 января 2016 года составили всего 12,8 трлн руб. Где же оставшиеся 2,6 трлн руб.?

Но и это не все внутренние резервы бюджета. Голикова заявила о том, что потенциальными резервами также могут стать сокращение дебиторской задолженности (выданные бюджетом авансы на сумму 4,1 трлн руб. на 1 октября 2015 г.) и снижение нарушений при исполнении федерального бюджета (440 млрд руб. за 2015 год, предварительные данные).

Плюс, не забываем, еще полтриллиона в резервном фонде правительства в бюджете-2016. С такой «подушкой безопасности» не секвестр нужен, а элементарное наведение порядка в госфинансах.

А как стыдно при таких резервах Минфина отказываться от социальных обязательств государства! Например, индексации пенсий вслед за инфляцией. Напомню, они проиндексированы всего на 4% при прошлогодней инфляции почти в 13%. Для неполной индексации в 12% надо было бы 660 млрд руб., которые в бюджете, оказывается, есть. Но обещанная вторая индексация пока правительством даже не рассматривается.

Самые светлые идеи января

С удивительными откровениями, явно не оцененными прессой по заслугам, выступила на Гайдаровском форуме первый зампред ЦБР Ксения Юдаева. Оказывается, безопасный уровень госдолга для России – 25–30% к ВВП. Только потом начинается быстрая самовозгонка долга, потому что он у нас заметно дороже, чем в развитых странах. Сейчас госдолг около 15% ВВП. Таким образом, Центробанк фактически призвал удвоить госдолг.

Этого мало, Юдаева заявила, что нормально финансировать дефицит бюджета не резервными фондами бюджета (которых до выборов президента-2018 наверняка не хватит), а займами и наращиванием госдолга. А это около 15 трлн руб. Что предполагает на ближайшие три года дефицит бюджета не в 3%, а в 6% при сохранении резервных фондов бюджета. А при трате их хотя бы наполовину – и все 8% дефицита бюджета.

Вот это уже нормальная заявка на стимулирующую экономическую политику. Напомню, что в США во время последнего кризиса на пике дефицит бюджета доходил до 10% ВВП.

Но если предложить Юдаевой продолжить свои рассуждения в таком же духе, наверняка окажется, что мы не так ее поняли, неверно истолковали и т.д. А жаль. Ведь это одна из двух светлых идей, прозвучавших на форуме.

Второй идеей стала приватизация. Силуанов хочет получить от нее 1 трлн руб. за два года. Улюкаев поддержал приватизацию Сбербанка и ВТБ. А ведь вполне реально получить эту сумму (и даже много больше) за один 2016 год, если выполнить программу приватизации на 2014–2016 годы. Согласно ей, должна быть проведена приватизация 6 крупных компаний – «Внуково», «Шереметьево», «Аэрофлота», «Роснефти», «Ростелекома» и «Совкомфлота». А в бюджете-2016 учтены только «Совкомфлот» и общие доходы от приватизации в мизерном размере – 33,2 млрд руб. Бюджет планирует сорвать программу приватизации. А что если ее выполнить?