Секвестр, как и было сказано
Программу 10-процентного сокращения незащищенных статей расходов бюджета глава Минфина Антон Силуанов представил еще в конце июня. К слову, в российском законодательстве нет понятия «защищенные» или «незащищенные» статьи, однако власти под защищенными подразумевают расходы на зарплаты бюджетникам, на здравоохранение, социальные выплаты и т. д.
Секвестр – мера вполне ожидаемая, если учесть текущие показатели. Напомним, согласно финансовому документу, по итогам года мы должны иметь дефицит бюджета 2,9 трлн руб. Но уже в мае дефицит составил 3,4 трлн руб., в июне сократился до 2,6 трлн, а в последнюю декаду июля, по предварительным данным, перевалил за 3,5 трлн руб. Это неофициальные данные и цифра не окончательная, тем не менее мы видим, что дефицит растет.
Как заявил Силуанов, расходы в 2024 году, вероятно, превысят плановые показатели, а параметры дефицита, по его словам, обсуждаются «в зависимости от тех задач, которые будут стоять на следующий год». То есть нельзя исключать, что плановый показатель дефицита 1,4% ВВП будет пересмотрен в большую сторону.
При обвальном сокращении нефтегазовых доходов, которое мы наблюдаем – на середину июля они упали примерно вдвое к аналогичному периоду прошлого года, – найти дополнительные источники покрытия дефицита практически невозможно. Перспектив быстро нарастить выручку от продажи нефти и газа не просматривается – хорошо, если в среднесрочной перспективе удастся сохранить поступления на нынешнем уровне. По данным Минфина, ненефтегазовые доходы в январе–июне в годовом исчислении увеличились на 17,8%, до 8,999 трлн руб., но эта сумма образовавшуюся дыру не закроет. Так что волей-неволей приходится резать расходы.
Что резать будем
Анонсируя предстоящее сокращение расходов, Антон Силуанов подчеркнул, что оно не коснется оборонных статей, пенсий и пособий, выплачиваемых государством, а также расходов на социальную сферу.
Сможет ли топливный сектор и впредь вытягивать отечественную экономику
Любое урезание бюджетных расходов – это плохо, тем не менее есть сферы, где секвестр проходит относительно безболезненно. Можно отложить, например, строительство каких-нибудь инфраструктурных капитальных проектов, пояснил «Профилю» советник по макроэкономике гендиректора компании «Открытие Инвестиции» Сергей Хестанов. Скажем, Ленского моста, который должен связать Восточную Сибирь с портами Охотского моря. «Конечно, он нужен, но жили мы без этого моста десятилетиями, наверное, еще несколько лет проживем, – говорит Хестанов. – Такие проекты откладываются относительно безболезненно». Или ремонт дорог: наиболее значимые магистрали будут поддерживаться в надлежащем состоянии, а менее нагруженные – финансироваться по остаточному принципу. В конце концов, мы помним состояние дорог в 1990-е: никого такое положение дел не радует, но как-то ведь ездили.
Впрочем, урезаемые 450 млрд руб. расходов проблему бюджетного дефицита, скорее всего, не решат, и властям придется принимать дополнительные меры для его сокращения. Теоретически таких мер довольно много, и все они в той или иной степени будут задействованы. Рассмотрим основные.
Предыдущие секвестры
Пока чиновники стараются избегать слова «секвестр»: текущие сокращения называют приоритизацией расходов. Последний раз Минфин резал расходные статьи федерального бюджета в 2020-м, во время пандемии COVID-19, чтобы сбалансировать бюджет на 2021–2023 годы. Тогда благодаря приоритизации расходов удалось сэкономить в 2021 году 927 млрд руб., в 2022-м – 970 млрд руб., а в 2023-м – 900 млрд руб.
До этого секвестировать расходные статьи правительству приходилось в 2016 году в связи с резким падением цен на нефть – в январе баррель просел до $34. Однако до реального сокращения дело не дошло, поскольку уже к ноябрю цены поднялись до $53 за баррель и продолжили расти.
Заплатка на бюджет
Итак, можно попытаться нарастить доходы через повышение налогов. Однако здесь большого пространства для маневра у государства нет, иначе ответом на усиление налоговой нагрузки станет сокращение деловой активности, а это сейчас нежелательно. Тем не менее, по версии Сергея Хестанова, какое-то повышение налогов мы, вероятно, увидим.
Можно увеличить заимствования – этот процесс тоже идет. Но и здесь есть проблемы: чтобы занять достаточно много, необходимо предложить высокую процентную ставку, а это не решение проблемы, а только перенос ее в не очень далекое будущее. Поэтому заимствования будут наращиваться, но тоже очень дозированно.
Можно ослабить рубль, что мы и наблюдаем сейчас. Но значительное ослабление валюты чревато ростом инфляции, а для ее обуздания Центробанку придется повышать процентную ставку, то есть подмораживать экономику. Так что и это инструмент ограниченного использования.
Время от времени чиновники заводят разговор о новой приватизации. Теоретически идея хорошая, но в нынешней обстановке найти иностранных инвесторов – задача совершенно фантастическая. А все внутренние инвесторы, по сути, уже задействованы. Возможно, какие-то активы государству удастся продать, но вырученные деньги вряд ли решат проблему.
Еще у нас есть Фонд национального благосостояния (ФНБ), можно взять деньги оттуда. Однако мы не знаем, как будут развиваться события в 2024 и 2025 годах. Так что израсходовать сейчас весь стратегический запас – не самая хорошая идея. «Я думаю, что в какой-то мере ФНБ наверняка задействуют, но постараются значительную часть фонда сохранить, чтобы не остаться без резервов, если в будущие годы ситуация кардинально ухудшится», – заметил Сергей Хестанов.
Будем ли резать дальше
Следующий важный вопрос: стоит ли нам ждать новых сокращений расходов до конца текущего года? Главный научный сотрудник Института экономики РАН Игорь Николаев полагает, что еще одного секвестра в этом году не будет, поскольку цены на нефть держатся на достаточно высоком уровне и даже слегка растут. «Проблема в том, что будет в 2024-м, какие там удастся выдержать показатели, – говорит эксперт. – Думаю, надо ждать серьезных корректировок именно с точки зрения уменьшения расходной части бюджета».
Сергей Хестанов также полагает, что новые сокращения неизбежны и, к сожалению, они могут оказаться не столь безболезненными, как сейчас. А с учетом геополитических факторов, требующих повышенных расходов по закрытым статьям бюджета, больших резервов для безболезненного сокращения в общем-то нет, считает он.
Игорь Николаев уверен, что в нынешней ситуации власти изо всех сил постараются сделать так, чтобы и следующий секвестр не оказался «социально чувствительным». Иными словами, сокращение опять коснется инвестиционных расходов. Однако это сулит проблемы уже в долгосрочной перспективе: если вы не вкладываете в экономику, не инвестируете, то замедляется экономический рост, а значит, меньше доходная база, меньше поступления от налогов, следовательно, больше бюджетный дефицит и больше вероятность новых секвестров.
