Достоверно же оценить рынок труда гастарбайтеров в России сегодня не способна ни одна статистика в силу прозрачности границ, легкости обхода миграционных запретов и ограничений, а также постоянно меняющихся правил учета иностранцев.
Впрочем, эксперты не сомневаются, в чем причина оттока мигрантов последних лет. Из-за кризиса и падения курса рубля работать в России для иностранцев становится все менее выгодно, а оформлять разрешительные документы из-за ужесточения законодательства все сложнее.
Миллион выбывших
Согласно официальной статистике, последние два года неуклонно сокращается число вообще всех иностранцев, приезжающих в Россию не только на заработки, но и с другими целями. Так, по данным Главного управления по вопросам миграции МВД РФ (воссозданного в этом году после ликвидации Федеральной миграционной службы), на конец июля 2016 года на территории страны находилось 10,28 млн граждан других государств, приехавших на срок менее 9 месяцев. Это на 700 тысяч меньше, чем в прошлом году, и более чем на миллион меньше, чем в тот же период в 2013–2014 годах. Однако очевидно, что абсолютные цифры не в полной мере отражают истинное положение дел, поскольку попасть на территорию России несложно, минуя погранконтроль (со стороны Белоруссии, Казахстана или даже той же Украины). К тому же немалое число иностранцев, как показывает опыт облав миграционной службы, остаются в России после окончания разрешенного срока пребывания в стране. А граждане стран–членов Евразийского экономического союза (ЕАЭС) – Белоруссии, Казахстана, Армении и Киргизии – с недавних пор получили возможность практически свободно приезжать в Россию без виз и каких-либо специальных разрешений и даже работать практически на тех же условиях, что и россияне.
Что же касается трудовых мигрантов, то их подсчет – дело еще более сложное, если вообще возможное. Это наглядно подтверждают даже цифры официальной статистики. Согласно данным «Ежемесячного мониторинга социально-экономического положения и самочувствия населения» РАНХиГС, на 1 августа 2016 года в России находилось 3,97 млн иностранных граждан, указавших целью своего приезда «работу по найму». Это ненамного меньше, чем было годом раньше, когда на заработки на эту же дату приехали 4,1 млн человек.
Однако параллельно стремительно сокращается число иностранцев, получающих разрешительные документы на работу в России. Если в 2015 году их число на эту же дату достигало 2,4 млн, то в этом году – только 1,74 млн. Для сравнения: общее количество вновь оформленных разрешений на работу и патентов за семь месяцев 2016 года составило 1,1 млн – всего 78% от уровня 2015 года и только 43% от уровня 2014‑го. То есть фактически получается, что в этом году в России нелегально работали более 2 млн иностранцев. И это с учетом только тех, кто честно рассказал о цели приезда в страну, хотя понятно, что огромное число гастарбайтеров при пересечении границы не делятся своими планами с властями или социологами.
Легально – значит дорого
По мнению экспертов, причинами оттока гастарбайтеров и их ухода в теневой рынок стали экономический кризис в России, обесценивший рубль и приведший к росту безработицы, и введение новой системы патентов, которая заработала с 1 января 2015 года. С этого дня граждане стран СНГ, за исключением государств, входящих в ЕАЭС, обязаны въезжать на территорию России только по загранпаспортам. «Молдавия, Украина, Узбекистан, Таджикистан получают патенты. С Грузией и Туркменией у нас визовый режим, поэтому они должны получать не патент, а разрешение на работу», – говорит председатель профсоюза трудящихся мигрантов Ренат Каримов. Также установлен жесткий срок для оформления патента – 30 дней, при этом мигрант должен сдать экзамены на знание русского языка, истории России и основ законодательства. Пройдя все этапы и получив патент, иностранец получает право работать на территории только того субъекта РФ, где он его получил.
Однако отбило желание работать в России не столько усложнение самого процесса получения патента, сколько его стоимость. По словам соавтора мониторинга, научного сотрудника Института демографии НИУ ВШЭ и Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Юлии Флоринской, единовременная стоимость оформления всех документов для получения патента в Москве составляет 11–13 тыс. рублей, затем соискатель обязан платить ежемесячный взнос по 4200 рублей, чтобы его не аннулировали. «Конечно, эта система повлияла на отток мигрантов в 2015 году – мало того, что кризис, так еще и дорогие патенты, – сказала она. – Понятно, что им это уже просто невыгодно». «Это тоже выталкивает людей и в нелегальный сектор, и из России в целом», – соглашается Каримов.
В Москве, по его оценке, нелегалы составляют уже около 20% всех трудовых мигрантов. «Конечно, те, кто приезжает сюда без патента, находятся в России легально (поскольку не обязаны получать визу), но это не означает, что они и работают легально. Как и российские граждане, они могут работать по договору и не выплачивать страховые взносы в социальные фонды. Поэтому и члены ЕАЭС тоже могут работать как легально, так и нелегально», – заметил он.
Председатель комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина уверена, что доля ответственности за уход гастарбайтеров на нелегальный рынок труда лежит и на работодателях.
«Многие считают, что выгоднее взять нелегала, а потом не заплатить ему вообще или хотя бы часть. Поэтому наш трудовой проект работает очень трудно, так как тяжело подавать в суд, если у мигранта нет трудового договора, – сказала она. – В основном мы звоним работодателю, и далее идет разговор на тему «как тебе не стыдно». Иногда работодатель после такой беседы присылает клиенту конверт с зарплатой. Это незаконно, но мы не можем приказать ему заключить трудовой договор. В итоге все довольны, кроме государства, которое недополучает свою часть. Это происходит потому, что к самому работодателю очень редко предъявляются претензии, все вопросы – к работнику. Если бы работодатель знал, что его будут проверять так же, как нашу организацию (НКО «Гражданское содействие»), была бы другая ситуация. Вот нас проверяют регулярно. А если люди работают десятками тысяч на стройке нелегально, значит, есть сговор. Это не может быть незаметно». По ее словам, существенную часть обращений в их организацию составляют жалобы на невыплату заработной платы, обман со стороны работодателя и изъятие паспортов.
«Легализация для мигрантов в России – это дорого, и нет «крючков», которые бы помогали им зацепиться здесь. Например, если бы была возможность получить разрешение на временное проживание при условии, что ты три года подряд покупаешь патент, – отметила Флоринская. – Но таких «пряников» нет, и каким-то образом люди приспосабливаются работать нелегально. Кто-то укладывается в три месяца, а кто-то сидит здесь постоянно – въезд в страну для него закрыт, но он и не выезжает отсюда».
Амнистия пока не вышла
На прошлой неделе президентский Совет по правам человека (СПЧ) объявил о разработке законопроекта, который поможет гастарбайтерам выйти из тени, его сразу же прозвали «амнистией мигрантов». Правда, кого именно она может коснуться, пока не очень ясно. «Проблема в том, что люди, которые по каким-то причинам вовремя не легализовались, справку какую-то не получили, они нелегалы, хотя у них тут семьи, и работают они, но нелегально», – пояснил за-меститель председателя СПЧ Евгений Бобров. Но понимать эти слова можно двояко.
С точки зрения государственного учета иностранцы в России делятся не по своим трудовым планам и способностям, а по срокам нахождения в стране. Те, кому позволено оставаться здесь не более 9 месяцев – это предельный срок, который можно прожить без оформления вида на жительство и специального разрешения, относятся к категории временной или краткосрочной миграции. Те, кто планирует остаться дольше и оформляет соответствующие документы, считаются представителями «долговременной» миграции. Подавляющее большинство гастарбайтеров в классическом понимании – те, кто приезжает работать на стройках, дворниками, грузчиками и т. д., – относятся к первой категории. Временных мигрантов на конец минувшего июля насчитывалось официально порядка 10 млн.
Статистика «долговременных мигрантов» гораздо скромнее. По данным мониторинга, в первом полугодии 2016 года прибыло всего 283,6 тыс. мигрантов. «Это и те, кто приехал на постоянное место жительства, но еще не получил гражданство, и те, кто приехал работать, но надолго. То есть эта категория частично охватывает и трудовых мигрантов, но в небольшом количестве», – пояснила Юлия Флоринская.
Кстати, по данным Росстата, количество иностранцев этой категории в России ежегодно увеличивается. Так, если в 2012 году в Россию прибыло 482 тыс. «долговременных» мигрантов, то в 2015 году – уже 599 тысяч. Таким образом, их численность достигла уровня 1997 года – максимального за весь период наблюдения, который приводит Росстат. Мониторинг РАНХиГС прогнозирует иной рекорд в этом году – «долговременный» миграционный прирост может достичь уровня 2011 года, когда он был максимальным. Хотя все эти достижения, по словам экспертов, не более чем формальность и «игры статистики».
«В 2011 году прирост был максимальным из-за изменения системы учета мигрантов, а в этом году – потому что украинцы, которые прибыли в Россию, начали становиться на учет», – пояснила Флоринская. Так или иначе, вопрос, кого из вышеперечисленных иностранных граждан может коснуться миграционная амнистия, остается открытым и будет зависеть от того, о прощении каких именно нарушений и недостающих бумаг пойдет речь. Один из авторов законопроекта, глава Российского конгресса народов Кавказа Асламбек Паскачев полагает, что амнистия затронет интересы более 3 млн иностранцев, то есть в первую очередь более-менее закрепившихся на полулегальном положении гастарбайтеров. Другие эксперты полагают, что на столь масштабные послабления власти вряд ли пойдут. Впрочем, по мнению социологов, в любом случае эти меры не повлияют на миграционные процессы в России, разве что в очередной стране СНГ снова произойдет обострение внутриполитической напряженности. Вопреки распространенному мнению, далеко не все мигранты стремятся получить российское гражданство, особенно из стран Центральной Азии. «У нас был случай, когда этнический турк-мен не приобрел гражданство Турк-мении. Там он женился, завел семью и жил обычной жизнью, – рассказала Ганнушкина. – А сейчас у них (правительства Туркмении. – «Профиль») что-то переклинило, и его депортировали в Россию. Здесь у него ни кола, ни двора. Кое-как ему выдали внутренний паспорт, но прописки нет. У него хорошая специальность, но без прописки на работу не берут. Это пример того, что не все люди из Центральной Азии, даже из такой страны, как Туркмения, хотят в Россию».
Радостные киргизы
Основной приток гастарбайтеров в этом году составили граждане Украины и Узбекистана, несмотря на то что их количество по сравнению с прошлым годом сократилось. Стало меньше не только узбеков (на 14%), но и молдаван – на 9%, казахов – на 15%, азербайджанцев – на 7%. И только приезжие из Киргизии и Белоруссии показали рост – на 11% и 24% соответственно.
В целом на трудовом рынке наблюдается увеличение числа граждан из стран–членов Евразийского экономического союза (ЕАЭС), которым не нужно приобретать патент на работу. «С Белоруссией у нас всегда был большой прирост, он есть для всех стран ЕАЭС. Просто, видимо, для мигрантов из Казахстана и Армении предел уже наступил, – считает Флоринская. – Киргизы же раньше должны были получать патент, а с прошлого года они вступили в ЕАЭС (что дает им право работать в России без специальных разрешительных документов). И они с радостью поехали в Россию, так как могут работать здесь, как россияне, без разрешения на работу». «Просто Киргизия – страна маленькая, поэтому и мигрантов сравнительно немного», – согласен председатель профсоюза трудящихся мигрантов Ренат Каримов.
