«Золотое дно»
В 2008 году Геологическая служба США (USGS) выпустила первую в своем роде комплексную оценку неразведанных, но технически извлекаемых запасов нефти и природного газа (без учета экономической составляющей). Запасы на территории за Полярным кругом, которая занимает лишь 6% поверхности Земли, были оценены примерно в 90 млрд баррелей нефти (13% мировых неразведанных запасов на 2008 год), 1669 трлн куб. футов газа (30% мировых запасов). 84% запасов находятся именно на континентальном шельфе. На Россию в этом исследовании пришлась примерно половина совокупных ресурсов.
На сегодняшний день, по российскому законодательству, лицензии на проведение геологоразведочных работ на континентальном шельфе России могут получить только государственные «Газпром» и «Роснефть», которые поделили арктические территории между собой: «Газпрому» отошло Баренцево море, а «Роснефти» – Карское. «Лукойл» хотел, но не мог работать на шельфе Баренцева моря, пока он был российским, а когда он стал норвежским, у него такая возможность появилась, и он участвовал в норвежских конкурсах. Забавная ситуация, не правда ли?
Госкомпании имеют уже десятки лицензий на арктический шельф, но в работе только одна платформа – «Приразломная», где в 2014 году впервые на российском арктическом шельфе началась добыча нефти (лицензия принадлежит «внучке» «Газпрома»). Кстати, именно около этой платформы в 2012 и 2013 годах организация «Гринпис» проводила свои известные акции протеста.
Как Медведев подарил Норвегии море нефти
В 2010 году президент России Дмитрий Медведев подписал с Норвегией соглашение о разделе спорных территорий в Баренцевом море. Всего площадь спорных территорий составляла 175 тыс. кв. км, Норвегии была передана половина – 87 тыс. кв. км. Было хорошо известно, что это не просто воды для рыболовства. По некоторым оценкам, на дне были обнаружены запасы углеводородов в размере 7,2 млрд тонн условного топлива, что составляло до 2% мировых запасов нефти и газа.
В начале 2013 года Норвегия ликовала – был опубликован доклад норвежского нефтяного директората (NPD), согласно которому на отошедших Норвегии спорных территориях залежи углеводородов составили 1,9 млрд барр. в нефтяном эквиваленте (по ценам 2013 года это около 30 млрд евро). Прогнозные ресурсы оценивались в 3,6 млрд барр. (и это только после обследования 40% отошедшей Норвегии территории). Норвегия быстро разбила район на лицензионные участки, объявила конкурс, в котором участвовали и наши нефтяные компании. С шельфа Северного моря перегонялись буровые платформы, строилась береговая инфраструктура, разработка началась.
На нашем участке спорных территорий – полная тишина. Разительный контраст. Более того, по соглашению с Норвегией, если месторождения оказывались на территории двух государств, предполагалось, что разрабатывать их можно только совместно. Но находятся ли разрабатываемые Норвегией месторождения также и на территории России? Мы даже не озаботились геологоразведкой, чтобы выяснить это и получить доказательства.
Надежно закрытая кладовая
Захотим ли мы когда-нибудь начать разработку нефтегазовых месторождений на арктическом шельфе? Падение цен на нефть, начавшееся в 2013 году, и прогнозы о долговременном низком уровне цен на «черное золото» не оставляют таких возможностей.
«Существуют грубые оценки, что сейчас разработка арктических месторождений стоит около 150 долларов за баррель, но это все очень неточно», – пояснил «Профилю» Михаил Субботин, старший научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН. Важно, в каком регионе производится добыча, уточняет он. Например, есть Карское море, где нет никакой инфраструктуры и куда надо все тянуть. И есть Баренцево море, куда норвежцы подтянули инфраструктуру со своих месторождений, которые они разрабатывали на протяжении последних сорока лет, что делает там добычу намного дешевле. Есть более тяжелые с точки зрения климата регионы, с плохой ледовой обстановкой, есть регионы менее тяжелые. Одна и та же арктическая зона бывает очень разной. Ту же цифру называет и Михаил Крутихин, партнер консалтинговой компании RusEnergy: «Я думаю, это верная цифра. Есть данные, которые оглашают некоторые российские компании, о том, что у них очень дешевая себестоимость нефти, в том числе в Арктике. Однако это только эксплуатационные издержки, которые не учитывают ранее сделанные капитальные вложения, поэтому надо исходить из более высоких цифр».
Когда цена нефти устойчиво приблизится к 150 долл./барр.? Сейчас такое не возьмется прогнозировать ни один ответственный экономист.
Один в поле...
Но даже если – представим себе – цены на нефть достигли таких высот, то сможем ли мы разрабатывать запасы арктического шельфа самостоятельно, есть ли у нас нужные технологии?
«Пока опыт показывает, что без иностранных партнеров, без привлечения технологий мы не в состоянии это сделать, – сказал «Профилю» Крутихин. – «Роснефть» смогла пробурить скважину в Карском море стоимостью 650 миллионов долларов только с помощью ExxonMobil. Некоторые технологии не удастся скопировать в течение ближайших 15–20 лет, например, технологии подводных добывающих комплексов. Этой технологией владеют только 4 компании в мире, их нет в Китае и Японии, это США и Норвегия».
Субботин вспоминает недавние события: «Когда наши компании останавливали разработку шельфа и просили об этом Министерство природных ресурсов, то обосновывали это санкциями и тем, что их международные партнеры ушли. Есть исключения. «Газпром» на Приразломном месторождении работает в одиночку. Видимо, какие-то месторождения мы разрабатывать сами можем, но это все точечно. Второй аспект проблемы состоит в вопросе «а зачем?». У нас почему-то считается предметом гордости в одиночку что-то делать. Но эффективнее шельф разрабатывать как раз в команде. В мире не принято работать на шельфе в одиночку».
Так что, видимо, надо честно признать, что ключ от нашего сейфа с богатствами арктического шельфа не у нас в руках.
