Еще полвека назад Венесуэла была второй в мире нефтедобывающей страной (без учета СССР). Ее добыча началась в стране еще в 20‑е годы крупными американскими компаниями. Нефть давала 90% экспорта и 60% доходов бюджета. Страна быстро стала лидирующей в Латинской Америке по уровню жизни.
В 1976 году иностранные нефтяные компании были национализированы – правительство не устроило, что они забирают себе прибыли от резко выросших нефтяных цен. Добыча нефти в стране упала и продолжала падать еще десятилетие. До уровня начала 70‑х годов она не восстановилась до сих пор. Доказанные запасы нефти в Венесуэле огромны. Если в 2005 году она была на 7‑м месте в мире, то после открытия месторождения сланцевой нефти «Пояс Ориноко» она вышла на 1‑е место в мире с показателем 297 млрд барр., обогнав Россию почти втрое. В Ориноко рванули почти все мировые нефтяные компании, но американцев там традиционно не любят, а четверка крупнейших российских компаний уже отхватила некоторые из конкурсных участков.
Парадокс: при почти 4‑кратном росте доказанных запасов нефти в последнее десятилетие ее добыча в Венесуэле упала без малого в 1,5 раза. «Пояс Ориноко» отвлек на себя все внимание, но большая добыча там еще не началась.
Зависимость Венесуэлы от нефти очень велика. Колебания нефтяных цен немедленно сказываются на положении в стране. В 2008–2009 годах кратковременное падение нефтяных цен тут же вывело баланс текущих счетов (доход-расход валюты без учета инвестиций) в ноль (2009 год) и привело к двухлетнему падению ВВП (2009–2010 гг.).
Падение цен на нефть в конце 2014 года вызвало спад в экономике (-3,9%), который в 2015-м только ускорился (-5,7%). На текущий год МВФ прогнозирует усиление спада до -8% (в целом за три года – почти 19%) и продолжение спада меньшими темпами до 2019 года.
Но беда не только в экономическом спаде. Текущие счета платежного баланса в 2015 году резко ушли в минус (до -7,5% ВВП), образовался жесткий дефицит валюты.
С начала 2013‑го и до 31 марта 2016‑го боливар удерживался на уровне около 6 за доллар. Но курс черного рынка, по некоторым данным, в середине 2015 года отличался от официального более чем в 100 раз – доллар покупали за 696 боливаров. Доллар стал дефицитом, потому что легально житель страны имеет право купить не более $3 тыс. в год по официальному курсу.
Девальвация боливара в 1,5 раза 31 марта 2016 года привела его к значению около 10 за доллар, но, естественно, это принципиально не изменило ситуацию. По последним данным (весна 2016‑го), курс боливара на черном рынке – около 200 за доллар. Президент Николас Мадуро называет черный валютный рынок «порочным» и созданным буржуазией, чтобы разрушить его справедливое социалистическое правительство.
Естественно, что при сильной зависимости от экспорта нефти Венесуэла «приболела» «голландской болезнью» – завышенным курсом боливара, который сделал очень дешевым импорт и ударил по внутреннему сельхозпроизводству.
Николасу Мадуро, который после смерти Уго Чавеса в марте 2013‑го сменил его на посту президента страны, досталось тяжелое наследство. Уже с конца 2013 года стали все шире распространяться продуктовые карточки, а в 2014–2016 гг. ситуация резко обострилась. По карточкам цены держатся старые (отсюда – огромные, иногда многочасовые очереди), вне регулируемого рынка – галопирующая инфляция, развивающаяся строго по экспоненте. В 2015 году цены выросли в 2,2 раза, в 2016 году МВФ прогнозирует их рост почти в 5 раз, а в 2017-м – в 16 раз за год. Причем это официальные оценки. На «черном рынке» цены уже в 2015 году подскочили почти в 8 раз (а не в 2,2). Венесуэла – страна с прогнозируемым переходом к гиперинфляции в ближайшие годы.
Попытки Мадуро «зажать» проблемы фиксированными ценами, нормированным распределением, лимитированием продаж проваливаются: у страны острейший дефицит продовольствия, медикаментов и валюты.
На выборах в парламент в конце 2014 года Мадуро потерпел катастрофическое поражение, большинство голосов получила оппозиция, придерживающаяся в основном либеральных, а не социалистических взглядов. Чтобы ограничить полномочия парламента, 15 января 2016 года Мадуро объявил «Emergencia Econуmica» – чрезвычайное экономическое положение на 2 месяца, которое 14 мая продлил в третий раз.
Однако политика политикой, а экономические трудности нарастают. Дефицит валюты привел к тому, что страна не может рассчитаться за печать в Англии собственных банкнот: нет денег, чтобы напечатать деньги!
ВВП: $510 млрд (2014).
ВВП на душу населения по паритету покупательной способности: $16,7 тыс. в 2015 г. (Россия – $25,4 тыс.).
Индекс развития человеческого потенциала (1 = наивысшее развитие): 0,76 (Россия – 0,8, США – 0,91).
Рейтинг легкости ведения бизнеса: 186-е место в мире в 2015 г. (для сравнения: Россия – 51-е).
Индекс экономической свободы: 33,7 балла из 100 в 2016 г., за последние 20 лет упал вдвое (Россия – 50,6).
Гражданские свободы (степень свободы, 1 = наивысший уровень свободы): 5 из 10 в 2015 г. (Россия – 6).
Политические права (степень свободы, 1 = наивысший уровень свободы): 5 из 10 в 2015 г. (Россия – 6).
Индекс свободы прессы (баллов, 1 = наилучший результат): 40,6 в 2015 г. (Россия – 49).
Рейтинг восприятия коррупции (1 = наилучший результат): 161 в 2014 г. (Россия – 119).
Источник: knoema.com
К экономическим трудностям в 2016 году добавились природные – засуха, связанная с климатическим феноменом «Эль-Ниньо» в Тихом океане, резко понизила уровень рек и выработку электроэнергии на ГЭС «Гури», которая производит до 2/3 электро-энергии в стране. Еще один парадокс: Венесуэла, экспортирующая энергоресурсы и обладающая первыми в мире их запасами, осталась без энергии. Сапожник без сапог.
Мадуро ввел на 2 месяца четырехдневную рабочую неделю, сделав пятницу выходным, а потом перевел госслужащих на двухдневную неделю. Отели и магазины теперь должны не менее 9 часов в день работать на собственных генераторах, а предприятия тяжелой промышленности обязали на 20% сократить потребление электроэнергии.
Карточки, очереди, дефицит, множественные курсы валюты, «черный рынок» – все эти признаки разрушающегося социализма прекрасно знакомы тем россиянам, кто помнит 1991 год.
Политическое противостояние в стране нарастает. Парламент пытается хотя бы частично перехватить управление страной и законными методами отстранить Мадуро от власти (пока безуспешно, Мадуро даже информацию об экономическом положении страны парламенту не предоставляет, его министры не приходят с отчетами).
Нарастает и внешнее давление на Венесуэлу. Бывший кандидат в президенты США сенатор Джон Маккейн публично потребовал от действующего президента Барака Обамы ввести армию в Венесуэлу, чтобы защитить интересы США (прежде всего бесперебойные поставки нефти), ну и, конечно, дать свободу венесуэльцам. В ответ Мадуро обвинил США в дестабилизации обстановки в стране и многомиллионном финансировании групп оппозиционеров и некоммерческих организаций.
«Кризис верхов» в стране нарастает на фоне обеднения населения и разрушения сложившихся в последние годы и десятилетия «социалистических завоеваний»: низких цен на продовольствие, бензин и т. д. Ситуация «зависла» в неустойчивом положении. Отскок мировых нефтяных цен в последние три месяца, конечно, отчасти помог Мадуро, но если они снова упадут, экономические трудности снова обострятся.
И, вероятно, следует ждать серьезных политических событий в стране, ведь Мадуро явно не намерен отдавать власть ни в каком случае. А это вместо бескровной «бархатной» революции может привести к кровавой гражданской войне. Но даже если цены на нефть стабилизируются на нынешнем уровне, Венесуэла все равно идет к гиперинфляции и саморазрушению экономики. Существовать в рамках старой модели, которую Мадуро называет социалистической, страна уже не может.
