28 марта 2024
USD 92.59 +0.02 EUR 100.27 -0.14
  1. Главная страница
  2. Статья
  3. Хранители света
Зарубежье

Хранители света

Когда по городу ведется артиллерийский и минометный огонь, страдают не только люди и здания, но и провода. Любой разрыв на линиях электропередачи может оставить без света улицу или целый район. Чтобы устранять повреждения, ремонтные бригады в Донецке делают по несколько выездов в день. Причем работать им иногда приходится даже во время обстрела.

Петровский район Донецка — самый большой в городе по площади. В основном из-за частного сектора. Окраины района — множество поселков с названиями вроде Первая, Двенадцатая, Брикетная.

— Здесь были шахты, а вокруг строились поселки. Поэтому и названия у них по именам шахт. Местным так удобнее, — объясняет географию района старший диспетчер Петровского РЭС (районные электрические сети. — «Профиль») Олег Галкин.

Петровский — юго-западная окраина Донецка. Обстреливают его с трех сторон: из Новомихайловки с запада, Марьинки с севера и Красногоровки с северо-востока. Обстрелы тут происходят почти постоянно еще с июня.

Фото: Вадим Брайдов / «Профиль»
©Фото: Вадим Брайдов / «Профиль»

От центра Петровского района до украинской группировки в городе Курахово — около 30 километров. Ближайшие позиции украинской армии сейчас находятся в 3–4 километрах от крайних поселков. Раньше передовая была еще ближе.

— У нас была вышка, с которой украинские позиции как на ладони видно. Ну и им нас тоже. Несколько раз там провода перебивало. Но мы все равно ремонтировали, а что делать.

Диспетчер Олег Галкин и начальник Петровского РЭС Павел Проценко едут на серебристой «Ниве» в поселок Двенадцатый. Там работает бригада: перебило провода на линии электропередачи. В поселке тихо, стоят разбитые обстрелами частные дома, бегают бездомные собаки. На улице лежат осколки и похожие на бочонки поражающие элементы от кассетных реактивных снарядов.

— Вы какого ... приехали? Чтобы нас накрыло? Я тут весь день стоять не подписывался.

Водитель автоподъемника нервничает. Оказывается, что бригада уже закончила работать. Оставаться в обстреливаемом районе дольше, чем нужно, никто не хочет.

Бригада собирается и едет в поселок Брикетный. Чинить очередной обрыв проводов.

— Обычно за день мы раз-два на такие обрывы выезжаем. Но есть места, куда мы просто не можем проехать — слишком опасно, — рассказывает начальник РЭС Павел Проценко.

Фото: Вадим Брайдов / «Профиль»
©Фото: Вадим Брайдов / «Профиль»

В Брикетном осколки снарядов перебили линию электропередачи в нескольких местах. Ремонтники находят оборванные провода и на земле соединяют их обратно. После провода будут возвращать на место с автоподъемником.

— Здесь работы на несколько часов, — говорит Олег.

Штаб РЭС находится на бывшем заводе пластмасс. На втором этаже административного здания во дворе двое механиков ремонтируют сломанный автоподъемник. Всего у Петровского РЭС четыре рабочие машины и столько же бригад ремонтников.

В штабе Петровского РЭС сидят две женщины-диспетчера. Они принимают звонки от местных жителей и записывают адреса, где отключился свет. Дают послушать записи с регистратора звонков.

— Здравствуйте, девушка, я вам уже звонила. У нас тут света нет в поселке!

— Здравствуйте! Мы знаем, а что вы хотите, у нас у самих света нет!

— Девушка, я не ругаться звоню, просто хотела узнать, когда сможете починить.

— У нас все машины работают, к вам скоро приедут.

Фото: Вадим Брайдов / «Профиль»
©Фото: Вадим Брайдов / «Профиль»

Петровский РЭС работает и на низковольтных, и на высоковольтных линиях. Павел Проценко в своем кабинете рассказывает, что всего в районе 60–70 высоковольтных линий и 400 обычных. Около 30 высоковольток сейчас отключено.

— Мы на Украине на конкурсах были седьмыми. А всего в стране 300–400 РЭС. То есть работали хорошо.

Павел кивает в сторону кубков, стоящих в кабинете на шкафу. Это награды, полученные на соревнованиях бригад РЭС.

— Мы им отправляли отчеты до Нового года. Молчат. Хоть бы одна с…а из Киева позвонила, спросила, как у нас дела. Нет. Мы же для них все террористы.

У Павла в Донецке жена и двое детей — трех и пяти лет. Они уезжали к брату под Чернигов, но вернулись обратно. В ополчение он не пошел — из-за детей и еще потому, что тогда в Петровском районе некому будет работать.

Фото: Вадим Брайдов / «Профиль»
©Фото: Вадим Брайдов / «Профиль»

Зарплату от Украины ремонтники перестали получать в ноябре. В январе им выдали по 1000 гривен от ДНР.

— Я иногда езжу, получаю гуманитарку. Мужики подходят и просят если не зарплату, то хоть чтоб пожрать им дали, — рассказывает Павел.

В большое бомбоубежище на 500 человек под заводом пластмасс каждую ночь приходят местные жители. Несколько десятков человек живут здесь постоянно. Кто-то боится обстрелов, у кого-то в доме нет ни электричества, ни воды, а у кого-то нет и самого дома.

— Я просто не могу спать там снаружи. Хотя здесь мне тоже постоянно взрывы снятся.

Вика — психолог по профессии. Она живет в бомбоубежище вместе с мужем с октября 2014-го. Обстрелы Донецка уже тогда были довольно сильными. Муж бывает на поверхности чаще, а Вика старается в город не выходить.

— Квартира у меня есть, но я больше не могла жить в коридоре, — объясняет она. — Тут я хотя бы чувствую себя спокойно.

В бомбоубежище живет много старушек, но, как говорит Вика, чаще всего местные старики просто остаются на поверхности, им жалко уходить из дома, где они прожили всю жизнь. Некоторые же просто физически не могут добраться до укрытия.

Фото: Вадим Брайдов / «Профиль»
©Фото: Вадим Брайдов / «Профиль»

Еду жители бомбоубежища добывают себе сами — гуманитарная помощь приходит очень редко. Чаще всего ее приносят родственники с поверхности или кто-то выходит за продуктами сам. Правда, продуктов в районе не так много — магазины разбиты, да и везти сюда груз согласится не каждый водитель.

Как рассказывает Павел, в Петровском районе есть поселки, где живет одна-две семьи или вообще одна бабушка на всю улицу. В такие места ремонтники РЭС все равно пытаются приехать и починить провода.

— Приехали как-то работать. К нам пришла женщина сумасшедшая. Сказала ехидно: «Спасибо, что приехали», — якобы ждала нас долго. И деньги на капот нам положила. Денег мы не взяли, просто уехали.

Диспетчер Сергей улыбается и показывает, как деньги в разные стороны разлетелись по дороге.

— А другие просто благодарят, ну и дают что-нибудь. Кто бутылку, кто еду. От этого мы не отказываемся.

На вопрос о том, почему они вообще продолжают работать под постоянными обстрелами, Павел отвечает, что без них район, возможно, давно бы уже вымер.

— А ведь они этого и хотят — чтобы тут никого не осталось. Чтобы просто прийти и забрать все здесь. Я ведь не за государство здесь сижу, не за ДНР, не за Россию. Просто я живу тут, и это моя земля. Ну и стариков в пустых домах жалко.

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «Профиль».

Реклама
Реклама
Реклама