10 главных книг уходящего года

Захар Прилепин

АСТ, редакция Елены Шубиной

Захар Прилепин написал книгу, внутри которой можно жить. Идешь от страницы к странице, как по дому ходишь — из комнаты в комнату; и все реально, все ощутимо — от галдящих над островом чаек до хлебных крошек в кармане главного героя. Роман о соловецком лагере, но это не тюремная проза. Скорее приключенческая в лучшем смысле слова: стараешься читать медленно, чтобы растянуть события во времени, продлить жизнь кому-нибудь из героев, а ничего не выходит. Проводишь несколько ночей без сна, а потом, растревоженный и благодарный, еще очень долго слышишь далекие нестихающие голоса.

Карина Добротворская

АСТ, редакция Елены Шубиной

Реакцию некоторых представителей российской культурной элиты на книгу Карины Добротворской можно сравнить с реакцией американской богемы на первую публикацию фрагментов документального романа Трумена Капоте «Услышанные молитвы»: никто не пытался скрыть раздражение, многие перестали общаться с писателем. Добротворская не могла этого не предвидеть — и не побоялась. В итоге появилась книга. Не просто роман о невымышленной любви, но, вне всяких сомнений, роман-поступок.

Ксения Букша

ОГИ

Премия «Национальный бестселлер» 2014 года. В описании книги есть почти зловещие слова: производственный роман. Тот самый случай, когда верить аннотации противопоказано. Не соцреализм и не ретро, а снабженное десятками перекликающихся голосов надвременное повествование. Прошлое здесь условно, а будущее не предопределено. «Завод «Свобода» — попытка не просто классифицировать чужие воспоминания, но сделать их своими собственными, а потом передать читателю. Альтернативная, сжатая до размеров микрокосма история страны, которой больше не существует, и людей, которые когда-то в ней жили.

Петер ван Гестел

Самокат

Роман «Зима, когда я вырос» написан от лица десятилетнего мальчика. Формально — история взросления, на деле — литературный эквивалент живописи, с мельчайшей прорисовкой деталей и множеством трактовок. Это роднит книгу Петера ван Гестела с полотнами Питера Брейгеля — огромный мир и хрупкие человеческие фигурки, жизнь которых меняется в тот короткий запечатленный миг, когда они, например, переходят обледеневший канал, толпятся на площади, отдыхают под кронами деревьев, раскинув руки, причудливым образом повторяя рисунок тянущихся в стороны ветвей. Пока они думают, что наблюдают жизнь, жизнь сама наблюдает за ними.

Майкл Каннингем

Corpus

Новый роман Майкла Каннингема напоминает морозный узор на стекле — завитки и спирали, облепившие окно, искажают привычный вид до неузнаваемости. Взять хотя бы место действия — Нью-Йорк. Вроде бы город как город, но вот возникает цепочка мистических событий, которые язык не поворачивается назвать чудесами — слишком неоднозначны, а подчас печальны их последствия. История, которую проживают герои, на первый взгляд и не история вовсе — просто кусок жизни, хрупкой и призрачной, как природная иллюзия. Подыши на стекло, и все развеется. Так и стоишь, замерев, затаив дыхание, боясь шелохнуться. Разглядываешь узор, пытаешься найти скрытый смысл, что-то вроде оставленного послания. Но ничего нет. Только красота, зыбкая, бессмысленная и невозможная.

Джуно Диас

Фантом Пресс

Переплетение традиционного реализма с магическим, история любви и семейная сага, сказка для взрослых о потерянном и вновь обретенном времени. По словам главного редактора «Фантом Пресс» Игоря Алюкова, перевод был осложнен тем, что книга написана на смеси двух языков — английского с испанским: «В этом надо было разобраться, а затем в русский текст органично вплести испанику. То есть не прямо перевести испанский, поскольку весь эффект пропадет, а дать два лингвистических слоя». Книга уже собрала целую коллекцию зарубежных литературных премий, а теперь благодаря переводчику Елене Полецкой и команде «Фантома» наконец доступна российскому читателю.

Роберт Гэлбрейт

Иностранка

Писателя Роберта Гэлбрейта на самом деле не существует. За этим именем пыталась скрыться Джоан Роулинг, автор книг о Гарри Поттере. Но сразу после выхода «Зова кукушки», первой истории о частном сыщике Корморане Страйке, инкогнито было раскрыто. «Шелкопряд» — вторая книга серии. Страйк расследует таинственное исчезновение, а впоследствии гибель известного британского беллетриста. Уйдя от искушения вплести в сюжет проблематику, связанную с писательским ремеслом, и прикрывшись детективной фабулой, написать книгу о творчестве, как это делали многие до нее, Роулинг уже во второй раз написала классический британский детектив. Местами слишком классический, местами слишком британский, но именно в этом кроется подлинное обаяние романа. Книга для чтения за вечерним какао. Если не ждать от детектива чего-то большего, шансов испортить себе удовольствие просто нет.

Татьяна Толстая

АСТ, редакция Елены Шубиной

В формулировке «сборник малой прозы» присутствует нечто уничижительное: то, на что приятно время от времени отвлечься, этакий легкий перекус в ожидании сытного обеда. Поэтому стоит сразу определиться: книга Татьяны Толстой «Легкие миры» — в первую очередь не малая проза, а большая литература. Шкатулка с драгоценностями, где все отшлифовано и огранено терпеливой и уверенной рукой. Раскроешь на любой странице: блестит и переливается. И ценность содержимого лишь возрастает с каждым прожитым днем.

Стивен Кинг

АСТ

Спустя почти 40 лет после выхода романа «Сияние» Стивен Кинг неожиданно для всех (возможно, и для себя) написал сиквел. В некотором смысле это попытка писателя оставить за собой последнее слово: после экранизации «Сияния» Стэнли Кубриком, которую сам Кинг считает неудачной, роман неизбежно сравнивали с фильмом. «Доктор Сон» — продолжение истории Дэнни Торранса, который, помимо вполне ожидаемой борьбы с темными силами, пытается одержать победу над собственным прошлым. Прошлое — это призрак отца, который живет внутри Дэнни, и даже по прошествии стольких десятилетий не дает ему по-настоящему повзрослеть. Взросление по Кингу — победа над страхом; над теми монстрами, что живут в нас самих.

Донна Тартт

Corpus

В ответ на вопрос, какую книгу вы могли бы назвать книгой года, американцы чаще всего говорят одно и то же — «Щегол». Отвечая на вопрос, какую книгу они больше всего ждали в этом году, россияне чаще всего говорят ровно то же самое. Написание «Щегла» заняло у Донны Тартт около десяти лет. Анастасия Завозова переводила роман около десяти месяцев. Сроки говорят о большой и кропотливой работе. Ожидания говорят как минимум о литературной сенсации. И теперь, спустя всего несколько недель после выхода русского издания «Щегла», стало понятно, что ждали мы не напрасно. 2014 год, каким бы тяжелым он ни был, заканчивается, безусловно, важным событием, не имеющим отношения ни к политике, ни к курсу рубля, а только к тому, что нас всех объединяет — искусству и любви. Подробный обзор романа «Щегол» читайте в «Профиле» в январе.