Из выступления Владимира Путина на форуме «Россия зовет!» вполне очевидно, какие граждане нужны России. Ясно ведь, что нам нужны те, кому мы стараемся понравиться, а те, кто схавает и так, — по определению не представляют никакой ценности. Так вот: Владимиру Путину и его команде нужны инвесторы, доброжелательные иностранцы, партнеры. С ними он мил, либерален, по-настоящему обаятелен, потому что они единственные, кто реально голосует на выборах российской власти. Они голосуют деньгами, инвестициями, визитами. Все остальные давно уже могут засунуть свое мнение туда же, где уже покоятся свобода прессы и гражданское общество (последнее, конечно, пока трепыхается — благотворительствует, обеспечивает горизонтальные связи, высказывает даже какие-то мнения, но на политику российской власти все это не влияет вообще).
С иностранными инвесторами можно прелестно пошутить: «Мне нужно только улыбнуться, наверное, в некоторых местах, показывая, что не так страшен черт, как его малюют, прости Господи, и насупить брови, показывая, что не позволим». То есть Владимир Путин, которого я дословно процитировал, все понимает, и это одно из его ноу-хау: спокойная, ироничная демонстрация такого всепонимания. Делаем все, что положено, но при этом подмигиваем. Владимир Путин старается внушить коллегам и партнерам, как называет он обычно своих слушателей, что и весь прочий мир так же циничен и так же все понимает: «Всякие ограничения, о которых я вскользь упомянул в своем выступлении, так называемые санкции — дурь, конечно, полная со стороны тех правительств, которые ограничивают свой бизнес, мешают ему работать, понижают их конкурентоспособность, освобождают ниши на таком перспективном рынке, как российский, для их конкурентов. Мы к этому относимся спокойно». То есть — усталая улыбка, почти зевок, — мы понимаем, конечно, что на самом деле вы сами сознаете всю глупость любых экономических воздействий на нас... и знаете, что ничего у вас не выйдет... и ждете только удобного момента, чтобы прекратить делать эти ритуальные жесты, нужные неизвестно кому и вдобавок нарушающие принципы ВТО... но мы относимся к этому спокойно, ведь вы такие же, как мы. Понятие о принципах, похоже, в принципе чуждо российскому лидеру. Он не верит в то, что украинский народ мог самостоятельно восстать, и еще меньше верит в то, что европейские правительства могут самостоятельно применять санкции. Все это — и Майдан, и санкции, — произошло по воле Штатов, из желания слабых европейцев им угодить. Но мы-то пониимаем, что втайне все нас любят. И Европа хочет с нами работать, и Украина к нам по-прежнему привязана, и ее народ «останется самым близким для нас братским народом. Нас связывает общность этническая, духовная, религиозная, историческая». Он продолжает в это верить, искренне не понимая, что возродить эту общность теперь будет очень трудно, уйдет на это ни одно десятилетие, а уж религиозная и духовная близость отошли в такую даль, что их почти не видно. Но он так думает: санкции — дурь, отход Украины — временное безумие и американские игры, а от власти требуется только супить брови и периодически лукаво улыбаться, чтобы нам по-прежнему верили и несли деньги.
Владимир Владимирович умеет нравиться и вербовать, и один из ломовых приемов такой вербовки — как раз намек на то, что мы сами все понимаем и можем при случае пошутить над собой жестче любого сатирика (это сатирику нельзя, а нам можно). И первая моя мысль после этой прекрасной встречи с иностранным капиталом — не мысль даже, а эмоция, — это глубокая, страстная зависть. Как бы сделать так, чтобы ему хотелось понравиться нам? Для этого, наверное, надо стать иностранными инвесторами, теми, от кого реально зависит состояние российской экономики. А от нас ведь оно не зависит совершенно — хорошо мы работаем или плохо, для Родины совершенно неважно. И даже чем хуже, чем посредственней мы работаем — тем лучше. Потому что любой, кто хорошо делает свое дело, разрушает уютную установку на посредственность. Чем бедней, глупей, посредственней Россия — тем прочней ее нынешняя власть, так точно соответствующая именно посредственности. Спецслужбы, повторю свою давнюю мысль, вообще презирают род человеческий. Не презирают они только инвесторов, а из нас какие же инвесторы? У нас можно завтра все отобрать, и мы не поморщимся.
Вторая мысль, впрочем, еще проще и грустнее. Он старается понравиться не только им. Он и нам хочет нравиться, и справляется с этой задачей — просто критерии здесь другие. Чтобы понравиться им, надо быть либеральным, остроумным, откровенным, элегантным, симпатичным. Чтобы понравиться нам, надо быть максимально брутальным, брать Крым, обещать поставить войска позади женщин и детей... Просто они такие, а мы другие. И поэтому у них есть деньги, и от них что-то зависит. А у нас есть Крым, и от нас не зависит ничего.
