Это не мой каламбур, это в Сети так переименовали старый номер из «Гражданина поэта», называвшийся у нас «Холодная восемь», об одиночестве Путина на «Восьмерке». Как видим, актуальность в России сохраняет только политическая поэзия, потому что любовь проходит, а Путин никогда. Но сегодня нам нужна новая поэзия и новая риторика: освоив Крым и подзабыв его (ибо он так и не стал духовно нашим, оставшись в душе только своим), мы должны разрабатывать Сирию. Почему она наша? Каковы исторические корни нашего тяготения к Дамаску? Все россияне хотя бы теоретически знают, что хорошего в Крыму, но почему Россия должна впрягаться в сирийский конфликт и, возможно, терять на этом молодые жизни? Вряд ли люди готовы умирать за то, что «Россия опять включилась в большую войну на Ближнем Востоке». Нужны обоснования поэтические.
Первые такие геопоэтические – назовем так – идеи уже высказаны: Дамаск основан русскими. Его изначальное название – Дом Асов, а Асы – это самоназвание арийских племен, от которых и происходят русские, единственные безусловные арийцы нынешней Европы. Это, конечно, смехотворно. Оправдание – точней, пропаганда, потому что оправдываться нам не перед кем, – пропаганда должна идти по следующим трем линиям.
Первая: моральная. Мы не «вмешиваемся» в чужие дела – это называется иначе. Мы приходим на помощь в последний момент, приходим к тем, кому больше никто не поможет, приходим как носители непрагматичного добра в нынешнем насквозь корыстном мире. Мы пришли спасти Сирию от раскола, который устроили недальновидные, корыстные американцы. Они не могут больше глядеть в глаза сирийских детей, а мы можем. Сирия – это Испания сегодня, Испания, обескровленная гражданской войной, в которой в роли фашистов выступает ИГИЛ (его деятельность запрещена у нас в стране). Мы пришли спасать детей, остальные нам не так важны. В Испании мы тоже главным образом спасали детей. Испанские цитаты, фотографии, аналогии должны стать наиболее востребованными, практически повсеместными. Именно в Испании СССР впервые столкнулся с фашизмом, чтобы вскоре разгромить его уже в личной схватке. Кто сказал, что нельзя вмешиваться в чужую гражданскую войну? Если в этой гражданской войне абсолютное зло сражается с неабсолютным, невмешательство позорно.
Второе направление, собственно геопоэтическое. Сирия – наша, кровно близкая нам земля, тот же Донецк (да это ведь почти одно и то же. Как сказал бы Гоголь – если написать Донецк, то и выйдет Дамаск). Оно, конечно, с точки зрения лирической геопоэтики наша земля – любая, где льется кровь, любая, где плохо. Мы придем – и сделаем еще хуже, и они поймут, что было еще вполне хорошо. В Донецке уже поняли. Но Сирия – она и по историческим, и по религиозным мотивам наша. Птица Сирин – явное указание на то, что Сирия наша: иначе почему ее так зовут? Эта птица (в отличие от радостного Алконоста) печалится, причем особенно горько – с утра; отсюда ясно, что это очень русская птица. Ее описывают в российских источниках с Х века: она обитает в райском саду (который изначально располагался где-то недалеко от Сирии). Видимо, где-то там жили и первые славяне, заселившие впоследствии Сибирь (легко понять, что «Си-бирь» на древнеславянском как раз и означает «Сирии – быть!», то есть это своего рода Новосирия). Почему славянам пришлось покинуть райскую Сирию? Вероятно, их выгнали коварные евреи. Именно в память об этом в Сирии так часто происходили еврейские погромы. Слово «сирый», распространенное в русской речи, как раз и указывает на славянских беженцев из Сирии, заселявших суровые северные районы и впоследствии основавших большинство русских городов. Традиционная для России нелюбовь к евреям идет отсюда же.
Нет смысла напоминать, что главный православный писатель и мыслитель – Ефрем Сирин; вообще глубокая христианская традиция Сирии идет, как известно, от апостола Павла, прозревшего по дороге в Дамаск, и сегодня вся христианская цивилизация опять находится на дороге в Дамаск, откуда начнется ее возрождение. Один патриотический сайт так и пишет: Сирия сегодня – передний край борьбы Российской цивилизации со Всемирными паразитами, прежде всего с Америкой. Будущая Россирия, добавим мы от себя, возродит великую Ассирию – ту самую, гибель которой прославил когда-то англосакс-русофоб Байрон в известной балладе «Ассирияне шли, как на стадо волки». «И Ассирии вдов слышен плач на весь мир, и во храме Ваала низвержен кумир, и народ, не сраженный мечом до конца, весь растаял, как снег перед блеском Творца», – читаем в переводе А. К. Толстого. Ну, это мы еще посмотрим, кто там растаял, как снег. Если россияне один раз вынуждены были уйти из Сирии и основать Рос-Сию (то есть рост Сирии, ее распространение на новые территории), это еще ничего не значит. Мы всегда возвращаемся. Вернулись в Крым, вернемся и в Дамаск, что на древнем славянском означает не только Дом Асов, но еще и Да, Маска! То есть под маской спасения Сирии мы просто возвращаемся на свою исконную территорию, где наш великий учитель Ефрем Сирин когда-то писал свои «Блаженства». Толкование пиндосских историков, согласно которому Дамаск означает «Дам ask», то есть спрашивайте дам, прежде чем ими овладеть, порочно: мы никого не спрашиваем, а делаем, что хотим. И они нам отвечают по-сирийски: «Дам аз!» – обычное славянское приветствие мужчине-победителю.
Ну и третье направление, для тех, кому все эти языковые игры неинтересны. Мы делаем, что хотим. Понятно? Мы никого не спросим. Хватит уже. Доспрашивались. Были мы уже и такими, и сякими. И получали за все одну русофобию. И никому не нравились. И теперь пусть они жрут нас любыми, кровопийцы, паразиты, производящие все, чем пользуемся мы.
