Тоска русских по имперскости, думаю, той же природы, что и стремление человечества случиться в социальные сети, заменить privacy всеобщей прозрачностью, а одинокую личную ответственность - коллективной. В одиночку не вышло, по крайней мере у большинства. Коллективистские утопии двадцатого века не сработали, но в одиночку оказалось хуже. Иными словами, как говорил Сергей Аверинцев, XX век скомпрометировал ответы, но не снял вопросы.
Сегодня весь интеллектуальный бомонд одержим имперской идеей: в какой степени эта одержимость разделяется массой - большой вопрос, но он не так уж принципиален. Масса всегда переходит на сторону победителей, она в нашем театре зритель, а действующие лица на сцене - дай Бог, один процент от зрительской толпы. Так вот, в девяностые модно было играть в индивидуализм, провозглашать главной добродетелью самостоятельность и независимость; культурная элита Грузии, Украины, даже Белоруссии стремилась к отделению от советского массива и максимальной компрометации советского прошлого.
Но не будем забывать, что значительная часть этой самой грузинской интеллигенции перессорилась с Саакашвили (громче других оказалась история с Робертом Стуруа, фактически изгнанным из родного театра), а очень многие украинские интеллектуалы весьма критично относятся к нынешней украинской власти и стоят, скорее, на позициях покойного Бузины.
Хорош или плох был СССР - а во многих отношениях он был чудовищен, - до российско-украинских военных конфликтов при нем все-таки не доходило, а для развития национальных культур он был и вовсе оптимален. На месте былых республик (где, как утверждали националисты девяностых, старший брат угнетал среднеазиатские народы, заставляя их учить русский язык) образовались нормальные средневековые байства и ханства, где ни культурой, ни свободой уже не пахнет. Жители бывшего СССР обнаружили, что жизни врозь они не то чтобы не выдерживают, - в Азербайджане и Казахстане небось царит относительное довольство, а протесты маргинальны и задавлены, - но как-то им не стало существенно лучше.
Что касается России, причины ее запоздалой имперской ностальгии понятны: расширение тут всегда было способом бегства от внутренних проблем. Мы не можем быть одни, ибо нам нечего с собой сделать: постоянно хочется истреблять либо внешних, либо внутренних врагов, а с созиданием серьезные проблемы. Пассионариев постоянно надо куда-то девать - в условиях закрытой, тотально подавленной страны у них нет шанса на вертикальную мобильность, для государства они опасны и вообще раскачивают лодку - так что пусть лучше завоевывают нам Сибирь. Неостановимое расширение России как раз и было бегством народа от власти - нигде больше он так от нее не убегал, что и породило феномен казачества и сделало нас в конца концов мировыми чемпионами по территории; потом империя уперлась в океаны, бежать стало некуда, и лечиться от внутренних проблем бесконечным территориальным расширением было уже нельзя, и началась сначала мечта о мировой революции, а потом экспансия в космос. Дальше, дальше, еще дальше, на Луну, на Марс - только бы подальше от начальства, а в конечном счете от себя. Не зря же все местные интеллектуалы занимались либо осуществлением той же экспансии (в своих ракетных НИИ), либо идеологическим ее обеспечением. Это не мешало им, конечно, читать Стругацких и петь Высоцкого, но в душе они пребывали скорее на тех позициях, какие сегодня с наибольшей наглядностью артикулирует любимый ученик Стругацких Вячеслав Рыбаков.
России необходимо выяснять отношения с внешним миром, иначе придется задумываться о себе, а к этому мы не готовы, у нас на этом месте стоит блок. Вот почему сегодня вновь потребовалась экспансия: ведь в Новороссию как раз и вытеснены пассионарии, новые унгерны. Здесь они опасны, а там востребованы.
Утешением нам может послужить только то, что явление это, в общем, почти всемирное. Человек не выдерживает один, он постоянно стремится прислониться к тому или иному блоку, союзу, большинству и перевалить свои проблемы на другого. И происходит это не только в социальных сетях - тоска по имперскому духу весьма сильна даже в Штатах, и наши пропагандисты успешно этим пользуются.
XX век был веком масс. Новый век обещает стать веком новых империй и одиноких анклавов для одиночек, которые в этих империях жить не готовы. В конце прошлого века, казалось, правда личности навсегда оказалась выше, нежели правда толпы. Сегодня выяснилось, что личность с этой нагрузкой не справляется, и новое столетие опять будет искать оптимальные методы для управления массой. А те, кто не хочет в массу, должны подумать о заселении каких-то новых территорий - либо о поиске таких занятий, где их до поры попросту не будет видно.
Впрочем, у российской имперскости есть еще одна подспудная причина. Это способ показать всему миру свое величие, хотя бы территориальное. Так сказать, им - перец. Нам, конечно, тоже не сахар, но ради них мы потерпим. Не своими же проблемами заниматься, в конце концов.
