В желании отдельных российских граждан предать земле тело Ленина нет ничего противозаконного и сенсационного: как уже успели заметить многие здравые люди, русская жизнь от этого мало изменится. Есть опыт советской власти, в изобилии сносившей памятники и не продлившей этим свои дни. И на Украине, где памятники Ленину сносили особенно увлеченно, от этого не прибавилось счастья – Ленин как раз символ успешной революции, и если новая революция хочет быть успешной, ей полезно напоминать о ленинском триумфальном шествии. Похороны Ленина – конечно, событие символическое, лишенное всякой прагматики; но вот самый этот символизм делает захоронение вождя крайне несвоевременным и даже опасным мероприятием. По двум причинам.
Во‑первых, Ленин – действительно напоминание о том, как однажды получилось и как массы преобразились из толпы в народ. Можно сколь угодно негативно относиться к убеждениям Ленина – нельзя отрицать одного: ему удалось разбудить Россию, и огромное большинство ее населения, прежде совершенно пассивное в историческом смысле, ринулось решать собственную судьбу и строить новое государство. Сегодня население смотрит на всю российскую политику как на смешной, фриковатый, не слишком даже увлекательный сериал и категорически не желает хоть минимального риска, хоть самого иллюзорного переустройства социума. Оно уже обожглось на всем. Похоронить Ленина – значит похоронить надежду на то, что здесь еще возможно перерождение; что страна умеет не только злорадствовать, развалясь на диване, не только выживать, но и строить, и выбирать, и мыслить. Ленин напоминает не только о репрессиях, голоде и разрухе, но и о том азарте, который он умел внушить отчаявшимся и опустившим руки. А руки сегодня опустили практически все – кроме, разумеется, силовиков, потому что их руки не для скуки. Вот у них сейчас полно азарта, они ставят увлекательный эксперимент – сколько еще готово терпеть вверенное им население и есть ли у этого населения хоть какой-то предел.
Вторая причина, по которой не следует торопиться с избавлением от Ленина, – довольно свое-образный подбор персонажей, которые ратуют за похороны: это Рамзан Кадыров, Ксения Собчак и Наталья Поклонская. Солидарность в этом вопросе, вдруг проявленная столь разными людьми, заставляет насторожиться. Что у них общего? С одной стороны, Ленин для них – напоминание о политике совершенно нового типа, и они на фоне Ленина выглядят далеко не так убедительно, как на фоне Путина. С другой – Ленин напоминает им о том, что любой политик должен предлагать некую концепцию, идею, парадигму, словом, нечто, помимо собственной личности. А у всех троих с этим как раз проблемы. Ленин потому и победил, что предлагал нечто гораздо большее, чем он сам. Вот почему такой всенародной популярности, как он, не знал в России ни один царь и уж подавно ни один бунтарь. Сегодня закопать Ленина – не признак превосходства, не залог национального примирения и даже не обещание выхода из тупика; напротив, сегодня хоронить Ленина будут те, кто значительно ему уступает по всем параметрам. И это уже, как хотите, стилистический диссонанс. В случае со Сталиным было не так, поскольку Сталин был фигурой гораздо более плоской и мелкой, чем Ленин, и когда Хрущев его закапывал, это было вполне органично.
Иное дело – похоронить Ленина: событие хоть и не слишком рубежное (потому что советская власть закончилась давно и безвозвратно), но в любом случае значительное. И вот для того, чтобы Ленина закопать, надо быть не менее значительными людьми, чем те, кто принимал участие в его бальзамировании. У нынешней России, что называется, лопатка не выросла закапывать человека, который на протяжении полувека был для всей планеты символом борьбы за будущее. Не важно, каковы были его права на эту символизацию: так легли карты и встали звезды. Ленин олицетворял надежду на справедливый мир и свободу, на пробуждение масс и торжество просвещения. С его именем умирали – и воскресали из мертвых, как Корчагин. И те, кто будет его сегодня прятать от людских глаз, должны по крайней мере соответствовать масштабу этой перемены. Не им хоронить Ленина, так мне кажется. Надо дождаться тех, кто придет по праву: не по праву силы или обмана, а именно так, как пришел Ленин. Как возмездие.
Вот они его и закопают. И душа его, может быть, обретет покой. А если его вынесут из Мавзолея сегодня, он, мне кажется, покраснеет от обиды и негодования, как вспыхнули щеки у отрубленной головы Шарлотты Корде, когда помощник палача ударил ее в знак триумфа.
