Кто заставляет людей типа премьер-министров писать про экономику? Дмитрию Медведеву, выступившему со статьей «Социально-экономическое развитие России: обретение новой динамики» в журнале «Вопросы экономики» № 10, 2016, удалось добиться только одного – демонстрации своего непонимания экономики.
В самом деле, нельзя же говорить об экономическом кризисе применительно к развитым странам (где кризиса, кстати говоря, нет, есть вялый рост) и не видеть кризиса в своей стране (который идет уже два года). Нельзя же всерьез гордиться достижениями макроэкономической стабильности и импортозамещения и только спустя 5 страниц гордости коротко посетовать на то, что все это не смогло компенсировать падения благосостояния россиян. Нельзя же делать детские ошибки в экономической теории, простительные только первокурсникам? А вот, оказывается, можно.
Первая ошибка Медведева – непонимание причин экономического кризиса в стране. Он правильно говорит о том, что замедление началось еще за 2 года до падения нефтяных цен и санкций. Но причину видит только одну – отсутствие свободных мощностей и рабочей силы. А причиной этого видит недостаток инвестиций. А почему их недостаток? Ну давайте вытащим эту цепочку на свет. А потому что бизнес в стране вести опасно. Если он прибыльный – придут и отнимут. Все бизнесмены регистрируют свои бизнесы в офшорах, обременяют их фиктивными кредитами, прячут прибыли – лишь бы силовики их не заметили. Помните притчу о том, как лягушка перевозила скорпиона через пруд? Скорпион ее ужалил. «Зачем, ведь мы же утонем вместе?» – спросила лягушка. «Природа моя такая», – ответил скорпион и утонул. Вот и мы сейчас тонем. Пришло время. Исправлять ситуацию надо именно отсюда, с хищнической природы государства. Иначе все бесполезно.
Вторая ошибка Медведева – представление о том, что инвестиции важнее спроса. Он прямо говорит об этом. Но это же типичная телега впереди лошади. Главное в экономике – спрос. Это он рождает предложение, а не наоборот. «Утром стулья, вечером деньги» – «Да, но деньги вперед». Зачем мне инвестировать, если на продукцию, которую я собираюсь выпускать, я не вижу спроса? Если не смогу ее продать? Как можно делать такую глупую ошибку?
Представление о социальных расходах бюджета как о том, что надо оптимизировать, или новые словечки: «повысить их эффективность» и «предоставлять только тем, кто нуждается» – это все шелуха для сокращения этого вида расходов. Правительство не может изжить мысль о том, что соцрасходы – это обуза. Хотя на самом деле именно они, а не инвестиции – главный драйвер экономики.
Третья ошибка Медведева – преувеличение роли и значения макроэкономической стабильности. В его представлении инвестиции сами по себе посыпятся, как только мы достигнем такой стабильности, снизим инфляцию и укрепим рубль. Между тем наивысшие темпы роста страна имела в 1999–2007, когда имела двузначную инфляцию. Никаких инвестиций автоматически не случится при достижении некоей произвольной цифры инфляции (например, ориентира ЦБР в 4%). Инвестиции требуют двух условий: прогноза роста спроса и защиты прав инвесторов. А какая средняя инфляция или курс рубля будут закладываться в расчеты – дело техники, главное, чтобы это было предсказуемо.
Более того, любому экономисту совершенно очевидно, что оживление экономики включает в себя и рост цен, без этого никакого оживления быть не может. Ведь рост цен – это сигнал производителям о том, что спрос растет и можно заработать. Так уж устроена экономика. Снижение цен – сигнал обратный.
Четвертая ошибка Медведева – ловля покемонов, мифических монстров. Вот эти монстрики: «экспортоориентированное импортозамещение», «умное импортозамещение», «включение в глобальные цепочки добавленной стоимости», «глубокая трансформация российской экономики», «уже принятые меры по защите от давления на бизнес» и т. п. Нельзя построить устойчивый экономический рост на импортозамещении – это очевидно, как 2х2=4. Потенциал импортозамещения – максимум размер импорта. Рост можно построить только на спросе, внутреннем и экспортном.
Не стоило, право, премьер-министру писать статьи про экономику. Мы бы и не знали о пробелах его образования.
