С давних времен деятелей культуры волновал вопрос: почему, почему власть не обратится к ним, чтобы они подкорректировали ее имидж? «Ведь мы сделали бы им все гораздо лучше!» – сокрушался Пастернак в 1939 году в разговоре с Тарасенковым. И не потому, что он рассчитывал на какие-то бонусы от власти, – нет, это совсем не в его духе; и даже не потому, что он тосковал по востребованности. А именно потому, что профессионалу невыносимо слышать фальшивые ноты. Невозможно требовать, чтобы власть изменила содержательную часть своей пропаганды, поскольку без идеологии осажденной крепости никак нельзя достичь должной внутренней дисциплины. Но почему надо выполнять задачи по зомбированию населения настолько спустя рукава? Я говорю об этом, как вы понимаете, в связи с расследованием по Навальному и Браудеру. Фабрикацией этих расследований занимается целый Навальный кабинет и наваливает без устали, не заботясь о смысле и цельности продукта. Эти же вопросы всплывали и раньше, когда населению впаривались грандиозные фейки с пятикилометровыми самолетами, в которые попадали не с той стороны, когда украинский авиамеханик лично видел пилота, сбившего «Боинг», когда иностранные агенты писали англоязычные письма с грамматическими ошибками… Почему нельзя озаботиться хоть мало-мальским правдоподобием? Почему на вопрос о происхождении твоих роскошных жилищ надо рассказывать, как сильно ты любишь Родину? Неужели, в конце концов, нельзя кого-то НАНЯТЬ?! Приличные, конечно, не пойдут, – но хоть неприличных…
Жалкие эти претензии всплывают всякий раз, и не поймешь, что больше оскорбляет людей, у которых остался минимальный вкус: тот ли факт, что им беспардонно врут, или тот, что держат при этом за идиотов, нисколько не заботясь о достоверности. Это напоминает лучшую роль Пьера Ришара в фильме «1001 рецепт влюбленного кулинара», где он, ютясь в каморке над общественной столовой, посылает повару записку: если вы будете добавлять чуть кардамона, вареная рыба будет не так отталкивающе вонять… Но им надо, чтобы воняло именно так. Единство формы и содержания должно соблюдаться неукоснительно. Государственная пропаганда не может и не должна быть умной и доказательной. Шпион должен открытым текстом заявлять, что он шпион, злодей – публично обсуждать свои злодейства, а организаторам «прямых линий» не следует заботиться об имидже власти. Потому что власть, которая заботится об имидже, зависит от общественного мнения, а мы ни от кого и никогда не зависим!
В этом и заключается суть путинизма, его идеология, его философия и послание. Мы хотим быть плохими, сознательно и последовательно плохими, мы можем это позволить себе и вам, потому что это признак силы. Мы не зависим от правил приличия. Мы отказались от лжи и лицемерия, и сколько бы мы ни лгали в частностях – в главном мы не лжем, у нас абсолютно честные, чистые, прозрачные глаза. Мы не притворяемся хорошими, в отличие от наших безобидных застойных предшественников. Мы ни у кого не спрашиваем разрешения и не нуждаемся в оценках. Мы хотим и будем принимать жестокие решения, плохие планы и бесчеловечные законы, потому что мы сила, и единственным безусловным признаком силы является ее готовность не считаться ни с чем. А вы все это будете хавать: и переговоры Навального с Браудером вопреки законам хронологии (вопрос задан через два года после ответа), и письма Госдепа со школьными ошибками в названиях госучреждений, и версию о том, что серверы ЦРУ хранятся в СБУ. Мы будем открыто проводить репетиции «прямой линии» с заранее срежиссированными вопросами и стопроцентно предсказуемыми ответами. Мы будем врать открыто и неубедительно, потому что убедительность нужна тем, у кого нет стопроцентной легитимности. А мы в ней вообще не нуждаемся, и вы будете жрать то, что жрете. Диктат плохого вкуса – это, если угодно, главная составляющая всех действий нынешней власти, потому что людей с плохим вкусом может оболванить любой. Именно разрушение эстетических критериев открывает широкую дорогу к разрушению этики; именно наглость является в глазах дворянства нашего двора синонимом силы. И я не знаю, что на это можно возразить, ибо именно непоследовательность губила всех великих тиранов. Они пытались казаться приличными людьми, а это первый шаг к поражению.
Возражение может быть одно: а что вы будете делать с народом, готовым хавать всё? Он ведь вряд ли способен позаботиться о собственном будущем.
Но на вопросы о будущем сильная власть не отвечает. И, пожалуй, правильно делает.
