- Саша, ты не знаешь, что такое жить под постоянной угрозой российского военного удара. А мы именно так и живем, - жаловался несколько лет назад один мой симферопольский знакомый. Я тогда над ним, конечно, смеялся. Говорил, что не нужно проводить параллелей между Крымом и Южной Осетией. Пытался убедить, что предстоящее российское вторжение – не более чем плод его разгоряченного воображения.
Мне он, разумеется, не верил. Зато верил президенту Ющенко, который за пару дней до нашего разговора, комментируя события русско-польской войны 1654-1667 гг., заявил, что «пример боя под Конотопом учит нас одному: если мы живём с украинской идеей, мы всегда побеждаем».
- Ну, хорошо. Допустим, порубали крымские татары, поляки и казаки под Конотопом тысяч пять москалей. Что, это и есть украинская идея? – возмущался я. – Дружить против русских?
- Зачем против русских? Против москалей. Пойми, я ничего не имею против русских. У нас в Крыму их больше половины населения. А вот ваше московское государство мне не нравится. И я не хочу, чтобы моя Украина была на него похожа...
Обосновать и захватить
Судя по последним событиям, «украинская идея», на которую уповал мой собеседник, оказалась-таки для Крыма пустым звуком. А сам он, как житель Симферополя, имеет все шансы уже очень скоро, не выходя из дома, заснуть однажды в Украине, а проснуться в нелюбимой им «Московии».
Я знаю, как сильно он этого не хочет. И когда он в десятый раз спрашивает меня, почему Россия поступает несправедливо, почему игнорирует собственные обязательства, почему готова наплевать на принципы международного права, я не знаю, что ему ответить. Потому что не вижу ни одного юридического или нравственного основания, которое действительно оправдывало бы включение Крыма в состав РФ.
Защита русскоговорящего населения полуострова от «нацистов-бандеровцев»? Но для этого нет никакой нужды планировать аннексию.
Устранение рокового «недоразумения» 1954 года, когда волюнтарист Хрущев, разорвав исторические связи, подарил Крым Украинской ССР? Но «подарок» был оформлен законным образом: решениями президиумов Верховных Советов двух союзных республик и одобрением со стороны Верховного Совета СССР. Да и тезис об исторической принадлежности Крыма России не настолько бесспорен.
А киммерийцы вообще молчат
В составе Российской империи он, как известно, оказался лишь в 1783 году, когда Екатерина II – в промежутке между двумя русско-турецкими войнами – решила покончить с относительной самостоятельностью Крымского ханства. Последнее образовалось на обломках Золотой Орды, и его история к моменту аннексии насчитывала без малого 350 лет. До того, как в XIII веке Северное Причерноморье попало под власть Орды, в степной части Крыма кочевали народы Дикого Поля. Южное побережье контролировали византийцы, а задолго до них – римляне и греки. Кстати, именно греки привезли на полуостров виноград и оливки, основали здесь свои полисы, построили первые театры, стадионы, библиотеки и водопроводы. Короче, принесли европейскую цивилизацию. Греки же были и создателями первого собственно крымского государства со столицей в Пантикапее (ныне – Керчь).
Так кому же «исторически» принадлежит Крым? Русским? Татарам? Грекам?
Были у полуострова, конечно, и более ранние хозяева. Но они, в отличие, например, от греков, даже и попытаться заявить о своих правах не могут. Ведь от скифов остались только курганы. А от киммерийцев и вовсе – одни упоминания.
Основным механизмом, обеспечивающим смену собственника той или иной территории, во все века, увы, было завоевание. Народы слабые изгонялись или порабощались народами сильными. Собственно, еще столетие назад, когда Киплинг воспевал «бремя белого человека», завоевание «диких» стран и племен воспринималось «цивилизованными» государствами как что-то само собой разумеющееся. И именно «право завоевания» лежало в юридической основе огромных колониальных империй, созданных европейцами.
В XX веке, после двух мировых войн, национально-освободительного подъема Третьего мира и крушения всего старого колониального порядка, завоевательная практика перестала восприниматься как вариант нормы. «Право завоевания», приемлемое ранее даже философами-просветителями, утратило право называться «правом». Все государства, подписавшие Устав ООН, обязались разрешать международные споры мирными средствами и не посягать на территориальную целостность или политическую независимости друг друга.
Понятно, что войны после этого не прекратились. А правила мирного сосуществования нарушались, нарушаются и будут нарушаться постольку, поскольку интересы великих держав (которые только и могут обеспечить соблюдение этих правил) не всегда совпадают. Однако огромное преимущество нового мироустройства заключалось в том, что правила эти были задекларированы как международная норма, как идеал внешнеполитических отношений. И потому даже великим державам приходилось как-то оправдывать и обосновывать акты внешней агрессии. В том числе собственным гражданам.
Гитлер смеялся до слез
Конечно, даже к собственным декларациям можно относиться по-разному. Альберт Шпеер, министр вооружений Третьего Рейха, описывает в своих мемуарах такой случай. Иоахиму фон Риббентропу в день его пятидесятилетия (30 апреля 1943 года) сотрудники подарили красивую шкатулку, которую сначала хотели заполнить фотокопиями всех договоров и соглашений, заключенных германским МИДом. «Но, как сказал Гитлеру за ужином дипломат Хевель, офицер связи Риббентропа, «когда мы уже стали складывать фотокопии, к нашему глубокому смущению выяснилось, что осталось мало договоров, которые мы не нарушили в то или иное время». Гитлер смеялся до слез».
Я не считаю, что российская внешняя политика сильно похожа на внешнюю политику гитлеровской Германии. Но нельзя не заметить, что заявление российских властей о готовности принять Крым в состав РФ, противоречит сразу нескольким международным документам, подписанным Россией.
Во-первых, уже упомянутому Уставу ООН.
Во-вторых, Соглашению о создании СНГ от 8 декабря 1991 г. и Договору о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между РФ и Украиной от 31 мая 1997. В обоих документах стороны обещают уважать территориальную целостность друг друга и соблюдать нерушимость существующих между ними границ.
В-третьих, Будапештскому меморандуму от 5 декабря 1994 г., подписанному РФ, Украиной, США и Великобританией и гарантирующему суверенитет и территориальную целостность Украины в обмен на ее отказ от владения ядерным оружием. Документ, наверное, юридически не самый значимый (поскольку до сих пор не ратифицирован), но, может быть, самый важный. Нарушив его, Россия не только продемонстрирует, что ее обещания ничего не стоят, но и преподаст всем странами мира тот же урок, который не раз преподносили Соединенные Штаты: ваш суверенитет и территориальная целостность обеспечиваются не международными договоренностями, а наличием у вас ядерного оружия.
А какой урок извлечет Украина? Пожалеет об отданных боеголовках и продолжит искать национальную идею, мечтая об очередной «битве под Конотопом»?
