«Представьте, что вас отдали в пионерский лагерь и никогда оттуда не заберут»

Поезд отправляется поздно вечером, но я прихожу заранее. Через 20 минут у вагона №7 появляется первая группа детей, еще через 10 минут – вторая. Они обступают меня со всех сторон, шумят и толкаются. Недолго думая, я беру свои вещи и отхожу в сторону.

– А у тебя есть мама? – слышу я, как спрашивает один ребенок у другого. – Моя мама сдох… умерла.

– Как ты можешь так говорить о своих родителях! – возмущается второй.

– Я сказал «умерла»!

– Ты сначала сказал «сдохла».

– Лучше бы папа сдох, а мама была жива, – помолчав, буркнул мальчик.

Через несколько минут подходит высокий парень и, нагнувшись, прячется от кого-то за мной.

– Вас как зовут? – поднимает он на меня глаза.

– Саша. А тебя?

– Леша. Вы с нами поедете?

– С вами.

Это дети из двух детских домов, №71 и №48. Всего 23 ребенка, подростки от 9 до 16 лет. Фонд «Арифметика добра» выкупил для поездки целый плацкартный вагон. Постепенно появляются взрослые, и мы проходим внутрь. Уже за полночь в вагоне становится тихо, дети легли спать.

День первый

Утром будят детские голоса, в вагоне снова шум и гам. Организаторы поселили взрослых вперемешку с детьми, так происходят первые знакомства. Заметив в моих руках телефон, на котором я играю в пасьянс, подходит маленький мальчик Руслан. Он садится рядом, и я объясняю ему, как нужно раскладывать карты. Тут же нас обступают другие мальчишки. Я отдаю им телефон, пока он не разряжается. В соседнем купе психолог-педагог Анна Гайкалова, которую дети прозвали «Бабаня» (сокращенно от «баба Аня»), читает мальчикам постарше книгу. И, судя по их лицам, сюжет им кажется увлекательным.

«Это самый лучший день в моей жизни», – говорит Ваня, хотя день только начинается, и мы еще не приехали в Казань. Он хвастается фонариком, который ему подарил проводник. Так появляются первые любимчики. Про себя я даю им клички. «Ласковый» – это про Руслана, он обнимает абсолютно всех взрослых, берет их за руку и трется щекой о плечи, тихо мяукая, словно котенок. Психолог говорит, что у него проблемы с привязанностью. «Хитрый» – это про Сашу, подвижного и любознательного мальчика. В поезде он с увлечением рассказывал взрослым про звезды и устройство вселенной. Есть еще Андрей, он, как и Руслан, любит обниматься и всех женщин называет мамой. Большинство выглядят младше своего возраста.

В Казани нас селят в гостинице возле гребного канала, дети от нее в восторге. Пока я устраиваюсь в номере, внезапно подросток открывает дверь, смотрит на меня и, ничего не сказав, уходит, оставив дверь открытой. Позже узнаю, что это не мальчик, а 15-летняя девочка, ее зовут Наташа, и она плохо слышит. Всего в нашей группе пятеро слабослышащих подростков, между собой они общаются на языке жестов.

После обеда нас ждет автобус на экскурсию по городу и Казанскому кремлю. Мы с коллегой опаздываем на 10 минут, и нам достаются места в конце автобуса среди мальчишек. Там я оказываюсь рядом с 15-летним Мишей, который осторожно интересуется, кто я и как меня зовут. Дети вежливы и на выходе из автобуса подают руку, соперничая друг с другом. Некоторые подростки курят.

Вечером в гостинице проходит официальное знакомство. В нашей группе не только взрослые и дети, но и воспитатели детских домов и психологи, готовые проконсультировать по любому вопросу. Две девочки демонстративно садятся на задний ряд и отказываются представиться. Воспитатели потом объяснят, что это своеобразный способ привлечения внимания. После небольшой игры ребят просят уйти, психологи остаются со взрослыми и предлагают поделиться первыми впечатлениями.

Одна семейная пара призналась, что им очень понравились два брата – Сергей и Кирилл, с которыми они ехали в поезде. «Парень так и сказал: «У меня есть брат, я без него никуда». Это здорово», – объясняет мужчина. Оказалось, что у пары уже есть опыт усыновления. «Мы решили, что у нас есть силы взять еще одного ребенка», – отметил он. Часть женщин заявила, что искали детей помладше, но готовы «присмотреться». Другие сетуют, что им тяжело, так как они ничего не знают о ребятах. «На самом деле здорово, они не ругаются матом, не бегают, не кричат, слушаются, первые в автобусе, – сказала еще одна потенциальная мама. – Потрясающе. При выходе руку подают. Я зря беспокоилась, очень комфортно».

«У меня два впечатления. Во-первых, чувствуется, что они хотят понравиться, что они хотят быть хорошими, – поделилась другая. – Второе. Меня беспокоит, почему происходит так, что дети дорастают до 16 лет и до сих пор не в семье. При этом огромная очередь людей, которые хотят усыновить. Детей не дают усыновить, пока они маленькие, и потом не знают, что делать, когда они становятся взрослее. Что делать?»

Анна Гайкалова рассказала, что стала мамой для пятерых детей. Разделять их на родных и приемных она не любит. «Теперь я смотрю на них, на то, какими они стали – здоровыми, образованными, каких они родили детей, – рассказала она. – Сейчас я смотрю и на этих детей. Я хочу сказать, что каждый из них получится, он станет человеком, другом. К каждому нужен свой подход. Не надо бояться больших мальчишек и девочек».

День второй

Рано утром мы отправляемся в город Болгар, где недавно были отреставрированы памятники архитектуры. Сначала добираемся на автобусе до речного вокзала, оттуда на теплоходе «Метеор» в Болгар. Путь неблизкий – два часа по Волге. Дети в восторге носятся по теплоходу, залезая во все углы. Рядом садится потенциальная мама, и в разговоре она невольно признается, что все равно хочет ребенка помладше. «Этих уже не исправить, они большие, – говорит она. – У них, мне кажется, и с генетикой что-то не то. Они большие, выбирают кого побогаче, им нужны богатые буратины».

Я ухожу поговорить с представителем фонда Дианой Машковой, которая руководит одним из его проектов «Азбука приемной семьи». Фонд «Арифметика добра» появился совсем недавно. В марте 2014 года его основал бизнесмен Роман Авдеев, который стал отцом 23 детям (19 приемных) – столько же отправилось с нами в Казань. По мнению Дианы, фонд появился как раз вовремя – в кризис. «Именно в кризис помощь нужна больше всего, – объясняет она. – Потому что социальный сектор падает, у людей доходы снижаются, а социальное сиротство – это следствие нестабильности ряда семей».

Идея поездки в Казань у нее появилась в марте этого года во время встречи с первым президентом Татарстана Минтимером Шаймиевым, основателем фонда «Возрождение», который занимается восстановлением памятников культуры. Узнав, что Диана занимается организацией неформальных встреч детей и потенциальных родителей, он пригласил их в Болгар. «Я не могла не откликнуться на такую возможность, – сказала она. – И мы объединили усилия, фонды «Возрождение» и «Арифметика добра». При помощи Шаймиева удалось также привлечь другие компании. Например, Туристско-информационный центр Казани предоставляет нам бесплатные автобусы и экскурсию».

Поездка, по ее словам, обошлась недешево: «Все это могут легко представить, просто подсчитав стоимость железнодорожных билетов и отеля. Все остальное нам предоставляют наши друзья. Родители за проезд и питание платят сами, фонд компенсировал им проживание в отеле».

Диана рассказывает, что группа подростков была выбрана не случайно. «Во-первых, подростки не меньше, чем младенцы нуждаются в семье. Во-вторых, у них остается меньше времени для того, чтобы каким-то образом встать на ноги, – объясняет она. – У нас существуют мифы о том, что подростки – это трудно и тяжело. Но не забывайте, что это очень интересно. Если подросток в 15-16 лет, который вырос в семье, хочет самостоятельности, то у ребенка из детского дома потребность в близком человеке, наоборот, усиливается, потому что он чувствует, что еще год-два, и ему надо выходить. Но куда выходить? Он этого мира не знает».

Отбором детей занимались директора детских домов. Помимо возрастного критерия, были еще два: это дети, которые хотят в семью и остро в ней нуждаются, и те, кто на данный момент не поддерживает связи с кровными родителями. «Ребенок может быть в детском доме временно, пока его кровная семья решает какие-то вопросы, но совершенно точно, что ребенок вернется в семью, – сказала Диана. – А у этих детей, если и есть какие-то контакты, то они бесперспективны. Например, есть старенькая бабушка, которая уже не может справиться и в материальном плане, и в моральном. Некоторые – это дети-отказники». По ее словам, все дети понимают, что за взрослые рядом с ними. «Они знают, что если мы их приглашаем развлечься, то это обязательно встреча с потенциальными родителями, – признается Диана. – Естественно, психологи и воспитатели их готовят, объясняют, что мы едем в путешествие, там будут потенциальные родители, и вы можете с кем-то подружиться. Никто детям не обещает, что они обязательно найдут семью».

Основной фактор для отбора родителей – это желание взять в семью не обязательно младенца. «Разумеется, у нас в клубе есть база родителей, как потенциальных, так и уже состоявшихся, – объясняет Диана. – Сначала мы делаем рассылку, а потом начинаем звонить тем, о ком мы точно знаем, что они с документами и готовы искать ребенка. Подавляющее большинство по непонятным мне причинам хочет младенцев. Когда есть кровные дети, то эта тяга пройти младенческий путь с нуля мне кажется не очень обоснованной».

Через два часа мы прибываем в Болгар, где сам Шаймиев захотел встретиться с детьми. Встреча происходит в мечети, ставшей местом хранения самого большого печатного Корана. Однако появление первого президента республики вызывает ажиотаж среди туристов, тут же окруживших его. Поэтому встреча оказалась короткой. Сфотографировавшись с детьми и сказав им пару слов, Шаймиев под присмотром охраны спешно удалился.

Наконец, мы гуляем по музеям Болгара – лишь немногие дети с интересом слушают экскурсовода, большинство предпочитает осматривать достопримечательности самостоятельно, но не упуская из виду воспитателей и взрослых. Особый восторг у них вызывают животные. То они гоняются за утками, то гладят котов, то кормят верблюдов.

На обратном пути в «Метеоре» наша группа делится на две условные части. В одном отсеке размещаются преимущественно взрослые, во втором – дети. Спустя полчаса взрослые засыпают, становится тихо. В другом отсеке наблюдаю, как в одной стороне слабослышащие дети и переводчики учат некоторых родителей языку жестов, в другой – воспитатель играет со своими подопечными. Ко мне подсаживается 16-летний Леша.

– Ты уже решил, кем ты хочешь стать? – интересуюсь я.

– Да, машинистом локомотива, – отвечает он.

– Почему именно машинистом?

– Потому что я хочу поездить по всей России.

Вечером в гостинице снова тренинг, на котором проходит урок языка жестов. В центр выходит потенциальная мама, которая два часа учила язык на «Метеоре», и теперь без особого труда смогла представиться при помощи жестов. Переводчики объясняют, что язык простой и при желании его можно выучить за три месяца. В конце урока слабослышащие подростки поют песню. Синхронно двигаясь под музыку, они переводят слова на свой язык.

День третий

На последний день организаторы не планировали каких-либо экскурсий. В этот день потенциальные родители берут на себя часть детей, получают задание найти какую-либо достопримечательность и целый день гуляют с ними. Это было обязательным условием участия в программе для взрослых. Разделение происходит по предпочтениям детей. Ребят больше, поэтому некоторые пары берут на прогулку и двоих, и троих.

Вечером мы собираемся вновь, дети делятся впечатлениями, кто и где успел побывать. Наконец, остаются одни взрослые, чтобы подвести итоги. «Я понял, что есть много ребят и здоровых, и развитых. Это не про то, что есть из чего выбирать, а про то, что бояться не надо», – сказал потенциальный папа. «За два-три месяца дети мне не рассказывали то, что смогли рассказать за три дня», – поделилась педагог, работающая с детьми.

Большинство просто благодарило за предоставленный опыт, но не выражало желания забрать конкретного ребенка. Так, Анастасия раскритиковала количество тренингов, которые, по ее мнению, только отнимают время: «И я так и не смогла найти ответ на вопрос, почему дети доживают до 16 лет в детских домах». «Сегодня дети шесть часов смеялись, и подходили дети из других групп и говорили, что жаль, что они не поехали с нами, – продолжил ее муж. – Дети раскрываются, и, конечно, это пропасть между нами. Это добрые люди. Правда, они не знают этот жуткий внешний мир. И были разговоры, что им 16 лет, у них будут квартиры. Они готовы отдать квартиры за игрушку. Меня в ужас приводит то, в какую среду они попадут через пару лет».

Впрочем, немногие определились с выбором. Уже на собрании стало известно, что 15-летнего слабослышащего Федю заберет Юлия, у которой ранее был неудачный опыт опеки: ребенок по собственному желанию вернулся в детский дом. «Конечно, я могу говорить, что я получила большой опыт и сейчас пойду выбирать каких-то других детей. Я сейчас не хочу кого-либо осуждать, – оговорилась она. – Я прикипела к большому количеству детей, и, слава богу, что некоторые из них взрослые, и я могу стать для них наставником и просто быть рядом». Потом она рассказала про некую женщину, которой удалось получить солидную сумму на благотворительность от предпринимателя, который поначалу не хотел давать деньги. «Она просто спросила, был ли он в пионерском лагере. Тот ответил, что да, конечно. И тогда она сказала: «Представьте, что вас никогда оттуда не заберут».

Когда дошла очередь до Дианы, она уже не могла сдержать слезы. «Я была в пионерском лагере, и мне этого хватило в жизни, – поднесла она платок к глазам. – Я сегодня испытываю большую боль, она со мной долгие годы, но сейчас как-то это усугубилось. Я хочу одного, чтобы мы, взрослые, повзрослели. Детям нужен любой контакт во внешнем мире, но контакт надежный и преданный».

«Если мы хотим, чтобы они построили наше будущее, то я уже сейчас скорблю по этому будущему, – произнесла Анна Гайкалова. – Для меня это был урок, потому что меня никто из детей не выбрал. И я сказала Диане, это наверно, потому что я уже не молодая. И она ответила, да, все дети хотят молодых родителей. И для меня, с одной стороны, это было очень больно. А, с другой стороны, я сказала себе «слава богу», потому что совесть моя чиста. И если бы меня кто-то выбрал, несмотря на то, что у меня болен муж, я бы не смогла его оставить. И нельзя говорить, что маленького мы спасем. А большой что, должен умирать? Это все равно что стариков – в Волгу. Потому что молодые будут жить, а нас отведите туда. Зачем мы нужны? Нас уже не выбирают в мамы. Я помню, когда был принят «закон Димы Яковлева», все ходили, шумели и кричали. А мы пахали, нам некогда было возмущаться».

После тяжелой встречи наша группа собирается в столовой, где потенциальные родители на языке жестов поздравляют слабослышащих детей с Днем глухих и дарят им торт. После этого настала пора покинуть Казань. В холле гостиницы ко мне снова подходит Руслан и обнимает. Я прошу разрешения его сфотографировать. «Потом будете смотреть и вспоминать», – тут же догадался он. Андрей просит разрешения посидеть со мной рядом в автобусе. 16-летний Ваня отбирает мою сумку и носит ее до поезда.

– А где ваша сумка? – уже на вокзале спрашивает Андрей.

– Ее Ваня несет, – отвечаю я.

– Я хотел это сделать, – вдруг расстраивается он.

– Он старше и сильнее, поэтому пусть несет, – пытаюсь я его успокоить.

– Нет, я хотел, – не соглашается он.

В поезде дети, с которыми я познакомилась по дороге в Казань, вновь отбирают у меня телефон. Подходят пообщаться и другие. Ближе к ночи ко мне подсаживается 15-летний Миша под предлогом игры в карты. Ранее телефон у меня просили только маленькие дети. Так он просидел со мной до двух часов ночи, и только воспитателю удалось уговорить его лечь в постель.

Москва встречает нас холодом, серым небом и дождем. Все три дня погода в Казани стояла летняя и солнечная. Такой контраст усиливает тревогу перед расставанием. Наша группа собирается на вокзале, и никто не знает, как начать прощание. «Всем пока, нам пора», – кричит Леша, который за время поездки не один раз проявлял организаторские способности. Затем он подходит ко мне и обнимает. За ним бросаются обниматься и другие дети. Наконец ко мне подходит Миша и протягивает руку. В ответ я обнимаю его сама.