Вера в государство в России неистребима. И оно ответно лезет наглой крысой из всех щелей на запах денег, крутит носом в поисках чемоданно-купюрного лакомства. Насколько бы провальной ни была деятельность государства в России, все равно оно, словно «черная дыра», притягивает к себе мысли привластных реформаторов, которые неизменно помещают его в центр желаемых перемен. Государство должно делать у нас все – ставить задачи, принимать решения, разрабатывать «дорожные карты». Еще государство должно финансировать задумки.
Это в полной мере относится и к неверно поставленной задаче – технологической модернизации страны.
Решение этой «задачи», в центре которой неизменно оказывались чиновники, роднит между собой испарившуюся на рубеже нулевых и десятых жалкую медведевскую «модернизацию», актуальную сегодня, словно застарелая болезнь, путинскую «цифровую экономику», придуманную на будущее кудринскую «новую технологическую революцию».
Даже и к революции, хотя бы и «технологической», у нас государство должно иметь отношение, постараться взять ее в свою узду, оседлать, пустить в нужное русло. Совершенный абсурд.
Но позвольте, какое «государство» выдало заказ на промышленную революцию в Англии в конце XVIII века? Какой британский «Ростех» придумал паровой двигатель Уатта? Может быть, «институты развития», вроде нынешних российских, породили Форда с его гаражом, придуманным автомобилем и конвейерной системой? Какие именно «решения президента» и «постановления правительства», а также принятые в согласии с ними «дорожные карты» произвели на свет Маска с его частными космическими кораблями? В недрах какой именно болезненной государственной «цифровой экономики» родились айпэд и айфон?
Удивительное дело – новые технологии рождаются в современном мире в местах, где есть частная собственность, разделение властей, независимый суд, высокая конкуренция, свобода слова, политические системы, отличающиеся плюрализмом. Причем раз за разом удивляет способность таких систем производить то, что у нас в стране именуют «технологическими прорывами».
А вот специфическая задача, «как догнать» эти передовые страны в техническом отношении, год за годом под разными названиями появляется именно в нашей несвободной стране – государстве «капитализма закадычных друзей», с экономикой, испещренной раковыми метастазами монополий, с уничтоженной свободой слова, отсутствием реальных выборов, «басманным» правосудием, условной частной собственностью. При этом вопрос понимается только так – как обеспечить высокие «технологические результаты» при сохранении существующего устройства и порядков в нашей стране. При тех же «стимулах». Кто-то должен нечто изобрести, а «закадычные друзья», связанные с начальством по оперативной работе, это себе затем присвоят и освоят.
Тема не новая, известная по СССР, – как «развивать научно-технический прогресс» в условиях, когда у людей отсутствуют стимулы, когда частный интерес подавлен, а частная инициатива, как правило, невозможна.
СССР задачу со всем своим всеохватным государством не решил и ухнул в пропасть. Нынешнее российское начальство идет по той же дороге. Но оно ничего и не может сделать, потому что не может отменить себя и созданную систему. Поэтому главная проблема – не «технологическая революция», а установление в стране частной собственности, конкурентной экономики, открытой миру, разделения властей, независимого суда, быстрой реформы законов.
«Технологические новации» – вовсе не самоцель, это то, что естественным образом появляется при системе частной собственности и конкуренции как инструмент борьбы за потребителя – снижением издержек или предложением нового продукта.
Решения здесь принимаются не «государством» с его «планами развития технологий», а частным бизнесом. И вовсе не всегда новые технологии допустимо для частного бизнеса внедрять – если частный хозяйственный расчет показывает, что это неэффективно, то и применяться новинка не будет.
Любые программы «технологической революции» у нас в стране будут стоять на песке, пока не будут проведены революционные политические перемены, которые установят в нашей стране систему частной собственности.
Почти двадцать лет безуспешных попыток чиновного государства вывести нашу страну в мировые экономические лидеры доказали неэффективность созданной в России политико-экономической модели, ее неспособность к переменам.
Эта система грезит о «технологической революции», но не хочет понять, что она сама – главное для нее препятствие.
