Миллион за Instagram

Грегор Хохмут научился программировать в начале 90-х годов, когда ему было девять. Друзья просиживали свободное время перед монитором за играми. Возможно, покачиваться на виртуальных волнах было приятно, но это не давало никаких навыков и не позволяло создавать что-то новое, размышлял Хохмут. Такое времяпрепровождение ему казалось скучным.

Хохмут жил с родителями в восточной части Берлина. В дворовом молодежном клубе он усаживался за компьютер, и учительница, вышедшая на пенсию, знакомила его с азами языка программирования QBasic. Он достиг таких успехов, что вскоре одерживал победы на конкурсах, а на уроки информатики в школе ходил исключительно чтобы скоротать время.

Еще двое разработчиков, Братья Хайлеманн, открыли свою первую фирму, когда Фабиану было 18 лет, а Ферри четырнадцать. Отдыхая на юге Франции, они обратили внимание на продолговатую, приготовленную во фритюре выпечку, которая продавалась на пляже и которой не было в их родном городе. Так они нашли свободную нишу. На деньги, подаренные родителями-протестантами по случаю первого причастия, братья купили оборудование для пекарни, торговый лоток и стали продавать выпечку во время городских праздников в Северной Германии. Свободного времени у них не оставалось, зато бизнес приносил такую прибыль, что оба они смогли самостоятельно оплачивать учебу.

А примерно к двадцати пяти годам и Грегор Хохмут, и братья Хайлеманн стали миллионерами.

Сегодня Хохмуту 29 лет; подростком он вместе с родителями переехал в Кремниевую долину. Немец стал одним из разработчиков американского приложения для обмена фотографиями Instagram. Будучи одним из первых сотрудников компании, он получил долю в ее капитале, которая была трансформирована в акции Facebook, когда Марк Цукерберг заплатилдолларов. Хохмут не вправе называть цифры, но, по оценкам, его акции стоят не меньше 10 млн долларов.

Фабиан и Ферри Хайлеманны, старшему из которых сегодня 31 год, а младшему — 27 лет, основали в Берлине компанию Dailydeal, которая продает скидочные купоны через Интернет. Двумя годами позднее они продали ее за 114 млн долларов концерну Google. Не все деньги достались им, но на безбедную жизнь этого более чем достаточно.

Успех в отрасли высоких технологий измеряется другими критериями, чем в промышленности или торговле. Большинство стартапов ничего не производят; нередко их обороты годами равны нулю. Стартап — проект, сулящий доходы в будущем. Успешным он считается, если в него поверили инвесторы или покупатели.

Dailydeal удалось то, о чем мечтают юные грюндеры: они сорвали большой куш. Заключили сделку, которая принесла им богатство и признание.

Два года назадперекуплен Facebook; три года назад Google поглотил Dailydeal.

Для Хохмутаудачным шагом, который избавил его от финансовых забот и позволил заняться реализацией собственных идей. Хайлеманнов сделка с концерном Google ввергла в кризис: они лишились статуса владельцев бизнеса.

В середине мая Ферри Хайлеманн, младший из братьев, поднимается на офисный этаж бизнес-инкубатора LMU München, чтобы поведать историю успеха. Состоявшийся бизнесмен с мальчишеским лицом и мальчишеским голосом одет в белую рубашку, синий пиджак и коричневые замшевые мокасины. „Я подготовил парочку слайдов“, — говорит он, вставляя в свою речь английские слова, и запускает презентацию на ноутбуке. С десяток мужчин лет двадцати пяти, в основном стартаперы, фотографируют на смартфоны.

История, которую рассказывает им Хайлеманн, случилась в те годы, когда Интернет местами напоминал Дикий Запад. В конце 2009 года порталы, продававшие скидочные купоны, считались очередной прорывной идеей. Под влиянием впечатляющего роста американской компании Groupon повсюду появлялись клоны, копировавшие бизнес-модель: потребители приобретали через Интернет скидочные купоны, которые давали возможность сэкономить 30%, а то и 70% в определенном ресторане или маникюрном салоне. Только в Германии у Dailydeal на пике было с десяток соперников. „Конкуренция была настолько острой, что некоторые приходили с чемоданом наличности, чтобы ресторатор подписал контракт именно с ними“, — утверждает Хайлеманн. Левую руку он держит в кармане брюк и переминается с ноги на ногу, как молодой скакун, который слишком много времени проводит в стойле.

Один из присутствующих — мужчина в темном костюме с платочком в нагрудном кармане, директор бизнес-инкубатора — констатирует: „Это была правильная и своевременная бизнес-идея. Вам очень повезло. С тех пор мне ничего подобного видеть не доводилось“.

Такую онлайн-платформу мог бы создать любой, кто хоть немного разбирается в бизнесе; „решающее значение имело execution исполнение“, — говорит Хайлеманн. Как закрывать больше сделок, как привлечь больше капитала, чем конкуренты, ведь построение партнерских отношений с малым бизнесом — дело затратное. Братья по сто часов в неделю проводили в офисе, делили кровать, жили на сбережения. (...)

„Экзит“ (выход) стал абсолютным „пиком“ (кульминацией) всего, откровенничает Ферри Хайлеманн. Три долгих месяца братья смотрели на мир через розовые очки. Каждый купил себе Porsche, Фабиан получил права пилота, они летали заниматься кайт-серфингом на остров в Карибском море, принадлежащий основателю Virgin Ричарду Брэнсону.

Потом пришло понимание: всю жизнь с подросткового возраста у них было собственное дело, а теперь они стали „генеральными директорами“, обязанными каждый квартал отчитываться перед менеджментом Google. „Было такое чувство, как если с автострады вдруг въехать в зону с ограничением скорости 30 км/ч“, — говорит Хайлеманн. Он был очень расстроен, едва не впал в депрессию. За кульминацией последовала пустота.

Хайлеманны не были компьютерными фриками, их фирма скопировала чужую идею. К успеху их привела железная воля и упорный труд, умение реализовать свое видение — execution. Вероятно, они и за пределами интернет-отрасли могли бы сделать неплохой бизнес.

У Грегора Хозмута, другого немецкого героя-старапера, нет грюндерской ДНК. Им движет другое: страх перед скукой. (...)

Ни разу Хохмут не задерживался больше чем на два с половиной года у одного работодателя, будь то фонд венчурных инвестиций, в котором работал сразу после учебы с Стэнфордском университете, Google или Instagram. В феврале он уволился, почувствовав, что мало чему может там научиться, рассказывает американец немецкого происхождения. От той части пакета акций, которую должен был получить после нескольких лет работы, Хохмут отказался.

Instagram, как и Dailydeal, уловил дух времени. Когда в 2010 году сокурсник Хохмута Кевин Систром основал свою фотосеть, люди непрестанно общались друг с другом при помощи смартфонов. Молодым пользователям нравилось обмениваться фотографиями,им для этого слишком сложным.

Хохмут седьмым примкнул к команде стартаперов, чтобы участвовать в разработке приложения для различных операционных систем. Он думал, каким оно должно быть, чтобы пользователи не смогли без него обходиться. Чтобы они заглядывали в Instagram, как смотрят на циферблат часов. Все продумав, Хохмут и другие сели писать программный код. (...)

Уже несколько лет Хохмут, молодой человек с мягкими чертами лица и темными бровями, живет в районе Мишн в Сан-Франциско. (...) На нем черные кроссовки, толстовка и джинсы, правая штанина которых подвернута, как у велосипедиста. Он приветливый, гостеприимный хозяин.

По скрипучей деревянной лестнице мы поднимаемся в двухкомнатную квартиру Хохмута на втором этаже самого обыкновенного дома. Белые стены, красный диван, квадратный журнальный столик — „все из Ikea“. Хохмут говорит, что деньги для него ничего не значат. Он покупает то, что сулит „ценный опыт“: книги, билеты на концерты, гоночный велосипед, „но мне не нужен дом и не нужен автомобиль“. (...)

А еще он не хочет заниматься тем, что скажет начальник.

Это сближает Хохмута с братьями Хайлеманн: все трое с трудом могут представить себя в крупном концерне. Они боятся раствориться в нем, как капля дождя в луже. Им нужно видеть плоды своих трудов. И это делает их типичными представителями „поколения Y“ — тех, кто родился в 1980–1995 годах и хочет, чтобы работа приносила не только деньги.

Каждый день, около восьми утра, Хохмут на велосипеде подъезжает к зданию из коричневатого кирпича рядом с пирсом. В офисе своего друга он сидит за письменным столом с 30-дюймовым монитором Apple. Вокруг молодежь молча работает за ноутбуками, под столом стоят картонные коробки: он заказал в Сети миниатюрный беспилотник для одного художественного проекта. Его страсть — фотография; оказавшись в чужом городе, он может часами бродить по улицам с фотоаппаратом в руках.

Хохмут как наемный работник каждый день по восемь часов корпит над своей новой идеей. Он хочет создать своего рода консалтинговую компанию для бизнеса, которая поможет фирмам делать выводы из имеющихся у них данных. „Звукозаписывающая студия знает, кого из ее исполнителей и как часто слушают на сервисе Spotify. Но она не может извлечь из этого знания новой информации“, — говорит он. Хохмут не задается целью еще больше разбогатеть или поставить с ног на голову какую-то отрасль, как многие стартапы в Кремниевой долине. В его фирме будут работать от силы 20 человек, она будет обходиться без заемного капитала и должна „служить источником вдохновения“ для персонала. Это звучит немного эзотерически и очень по-американски. Хохмут — дипломированный коуч, курс обучения изменил его взгляд на мир труда. Мало обеспечивать работников бесплатным питанием, как это делают Google и Facebook, убежден он. Нужно понимать, какие задания „отнимают энергию“, а какие „энергетически заряжают“.

Для Хайлеманнов тоже никогда не стоял вопрос, работать им или не работать. Около года назад они выкупили у Google свою старую компанию — по низкой цене, как говорят в отрасли. Вероятно, Google планировал в скором времени закрыть Dailydeal. Компания до сих пор приносит серьезные убытки, а ее бизнес-модель не вписывается в мир Google, основанный на программном обеспечении, которое позволяет обходиться без большого количества персонала.

С тех пор Хайлеманны реорганизовали бизнес. (...) До конца года Dailydeal должна выйти на самоокупаемость. К тому же братья открыли еще три фирмы, получился холдинг. (...) „Мы доказали, что как предприниматели ориентируемся на долгосрочные цели“, — говорит Ферри Хайлеманн, и в его голосе слышится детское упрямство.

Иногда, в жаркие дни, он с большим удовольствием поехал бы в бассейн под открытым небом, а не в офис, говорит Хайлеманн, „но приходится выбирать между instant gratification, сиюминутным удовольствием, и долгосрочными целями. Цели необходимы, иначе с утра будет просто незачем подниматься с кровати“.