Называйте это деградацией или эволюцией, но ожидаемое обнародование в Америке перечня «российских олигархов, задействованных во внешней политике», – это не просто неприятности, грозящие отдельно взятым лицам. Оно уже сейчас заставляет все сословие капитанов российского бизнеса менять самоощущение.
Выполняя закон «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA), черные списки готовят сразу много вашингтонских ведомств. Критики президента Трампа уверяют, что он тайно тормозит эти труды. Его сотрудники их успокаивают: дело, мол, движется, но работа уж очень велика. Попытки предполагаемых фигурантов этих перечней хоть что-то разузнать, по-видимому, провалились.
Однако, как говорят шахматисты, «угроза сильнее ее исполнения». Угрозу чувствуют все. Не только те, кого публикаторы компромата называют «кошельками Путина», и не только та часть ближнего круга, которая убереглась от предыдущих санкционных волн, но и менее близкие к телу миллиардеры. В том числе имеющие репутацию умеренных, чуть ли не тайных либералов. Ведь любой бизнес у нас зависит от властей. А большой бизнес, неизбежно ведущий дела за границей, – от больших властей. И уж истолковать эту поголовную зависимость как обязанность выполнять там деликатные поручения легче легкого, было бы желание. А желающих в сегодняшней Америке хватает.
Понятно, что потенциальные жертвы заранее принимают меры. Перевод активов на детей, на фиктивно разведенных жен и просто на верных людей – это классика. До сих пор выручало. Но кто гарантирует, что будет выручать и впредь? Ведь новый американский закон требует изучить все связи, оценить доходы членов семей и родственников. Вот и гадай, насколько всерьез этим займутся. Атмосфера в высших российских бизнес-кругах всегда была нервозной, но сегодня это больше похоже на панику. Распродажа западных и особенно американских активов выглядит простейшим выходом из положения. И она сейчас идет, хотя оценить, в каких
масштабах, трудно.
Так или иначе, сословие наших олигархов претерпевает очередную мутацию. Оно готовится расстаться с последней своей мечтой, которую наш режим отчасти терпел, давно перечеркнув прочие грезы и амбиции.
В 1990‑е первый призыв олигархов притязал править страной. Он состоял из людей, изучавших западную жизнь по советским вузовским учебникам, и верил, что раз уж в России теперь капитализм, то его акулам верховная власть полагается как бы по праву. Эта утопия лопнула еще до прихода Путина. При нем уже начавшийся процесс укрощения спесивых только ускорился. Бизнес-магнатам пришлось занять те места, которые им отвела госмашина и лично вождь.
Олигархи-утописты, вроде Гусинского и Березовского, бежали сразу. Отдельные попытки неповиновения (Ходорковский) были беспощадно подавлены. Но в массе своей сословие магнатов оказалось чрезвычайно пластичным, легко сменило фирменную свою наглость на фирменное же придворное раболепие, отреклось от какой бы то ни было кастовой солидарности и превратилось в особую прослойку высшего чиновничества. Его девизом стали слова алюминиевого магната Олега Дерипаски: «Если государство скажет, что мы должны отказаться от «Русала», мы откажемся. Я не отделяю себя от государства…»
Государство великодушно оставило «Русал» в прежних руках. Однако смирение перед силой стало повседневной обязанностью каждого условного миллиардера, бизнес которого в любой момент может угодить под гнев вождя, как «Мечел», или просто стать объектом делового интереса более сильного магната, как АФК «Система», крепко потрепанная «Роснефтью».
Но одна олигархическая мечта продолжала жить. Обогатиться в России, перетащить деньги на Запад, переселиться туда с семьей и зажить беззаботной жизнью тамошних богачей. И вот оказывается, это тоже утопия. Что солдатской дисциплины от бизнеса может потребовать не только российский режим, но и Запад, где этот бизнес мечтал найти ласку и успокоение.
Конечно, потерпевшим что-нибудь даруют дома. Рядовых людей заставят раскошелиться в пользу гонимых миллиардеров. Хотя новых «Платонов» на всех не хватит. Но жаль не богачей с их солдатской судьбой и тоской об отнимаемом рае. Жаль страну, в которой корифеи новосозданного капитализма оказались такими жалкими, алчными и бесполезными.
