Российское хозяйство вступило в фазу подъема. Это стало лозунгом не объявленной еще президентской кампании. «Траектория достаточно устойчивого роста», «инвестиции», «инновации», «инфраструктурная ипотека» – вот магические формулы, которыми по нескольку раз в неделю публично обмениваются Владимир Путин и молодые технократы, которым он вверил экономический штурвал.
Беседуя с главами Минэкономразвития и Минпромторга Максимом Орешкиным и Денисом Мантуровым (знатоки кремлевских слухов числят обоих в коротком списке кандидатов в новые премьеры), вождь даже предписал им «на рубеже 2020 года выйти на темпы выше среднемировых».
В прошлый раз российское хозяйство росло быстрее мирового в 1999-м – 2008-м. Это были лучшие годы путиномики. За последующее неполное десятилетие суммарный рост составил, в зависимости от метода подсчета, от нуля до нескольких процентов.
И вот путиномика готовится обрести третье дыхание. Уже в 2017-м ждут, что ВВП поднимется на 2–2,5%. А еще через пару-тройку лет инвестиционно-инновационные рецепты заработают на полную мощь, и вклад России в мировую экономику (сейчас – 3,1%) снова начнет расти.
Это не только выдумки. Хотя начать стоит именно с пропагандистской компоненты. Подозреваю, ее вклад в стартующее экономическое чудо – процентов пятьдесят.
Показав себя недостаточно оптимистичной, статистическая служба в начале этого года была переведена под кураторство Минэкономразвития. Что сразу же благотворно сказалось на показателях. Именно с этих пор все сомнения в наличии подъема отпали. ВВП растет, промышленность растет, реальная зарплата растет. По крайней мере, по сравнению с теми же отрезками 2016-го.
И только отдельно взятые детали, до которых у высшего начальства, возможно, не доходят руки, выглядят не совсем блестяще. Оборот розничной торговли за январь – август всего на 0,2% выше прошлогоднего. Реальные располагаемые денежные доходы населения – на 1,2% ниже. Промышленный индекс, вычисленный с поправкой на сезонность, топчется на месте с начала лета. Индекс предпринимательской уверенности для добывающих производств с мая находится в отрицательной зоне, а в производствах обрабатывающих из нее и не выходил. Исключительно низкий уровень официальной инфляции (3,1% в годовом исчислении), скорее всего, приукрашен, хотя рост индекса потребительских цен действительно замедлился.
То, что величают «устойчивым подъемом», правильнее было бы назвать стагнацией с локальными очагами не очень уверенного роста.
Даже и это не так мало. Энергодоходы за три года сократились вдвое. Плюс к тому – санкции, импортозамещение, ведение войн, гонка вооружений. Все это происходит разом, и то, что российская экономика не рассыпалась, результат довольно рациональных действий технократических ведомств и, в первую очередь, Минфина и ЦБ.
Силовые траты, буквально выходившие из берегов, удалось удержать пусть и на очень высоком, но хотя бы стабильном уровне. Федеральный бюджетный дефицит в нынешнем году снизится до 2,2% ВВП, а в следующем, если планы сбудутся, так и до 1,4%. Реальная инфляция за три года уменьшилась в разы. Вниз понемногу идет и учетная ставка. Отвлеченно говоря, это и в самом деле должно располагать к инвестициям, хозяйственному росту и прочим благам.
Но не в нашем климате. Стараниями технократов потерявшую равновесие путиномику удалось выровнять. Но она осталась сама собой и даже укрепилась в своих основах. Бюрократический контроль над экономикой и финансами не слабеет, а растет. Нынешний банковский кризис, каковы бы ни были его корни – очередной этап этого процесса. Уменьшение госрасходов ударило не по казенным корпорациям, а по рядовым людям. Ждать притока частных инвестиций в стране, режим которой охвачен манией вмешательства во все и вся и изоляционистскими грезами, явно не приходится.
Следовательно, тот рост, о котором сейчас коллективно мечтают вождь и технократы, может быть лишь продуктом вливания в некие лоббистские проекты тех денег, которые честным или нечестным путем добудет государство.
Эффективность таких «инвестиций» по определению низка, хотя и не обязательно равна нулю. Не обязательно равен нулю и рост, который может быть ими создан.
Незачем только выдавать бег в мешках за уверенное движение вперед и чуть ли не за переход к «темпам роста выше мировых».
