Громкий скандал разгорелся на отечественном телевидении. Украинский врач Андрей Петков оказался героем сразу двух репортажей.
На НТВ его представили как активиста «Правого сектора», прибывшего из Германии и доставившего «правосекам» пятьсот тысяч личных евро. На телеканале «Россия» немец, помогавший активистам Майдана, оказался уже его жертвой, поскольку он вышел на площадь заявлять о несогласии с киевскими властями, и тут ему чуть не отстрелили нос. Человек с нашлепкой на носу в обоих случаях один и тот же, и костюм на нем тот же, и голос неотличим. То есть «наемник» и «жертва наемников» — одно и то же лицо.
Кто такой Петков на самом деле, мне точно неизвестно. Судя по расследованию сайта StopFake, авторы которого внимательно вслушались в то, что говорил Петков, человек этот не очень понятный. Часто он противоречит себе — называется то геронтологом, владельцем нескольких клиник, то детским хирургом.
На «России» его так и представили: спас двести детских жизней. Этому наверняка найдется объяснение, у нас оно всегда находится: допустим, он лечил стариков, впавших в детство, — вот вам и геронтолог, и детский врач одновременно. Немец он или украинец — тоже не важно: был украинец, стал немец, потом увидел по телевизору украинскую революцию, бросил престарелых малышей, схватил последние пятьсот тысяч евро и примчался участвовать.
На какой стороне он участвовал, теперь сам черт не разберет, но сам для себя я реконструирую события так: он эмигрировал, потом приехал к родне, привез какие-то деньги, пару раз вышел на площадь, получил телесные повреждения и попал под прицел сразу двух российских телевизионных команд. Одна решила рассказать о бывшем эмигранте, который против хунты, а другая сделала стойку на слово «немец» и от первого до последнего слова выдумала всю историю немецкого наемника на Майдане, подложив под расследование несколько нейтральных фраз Петкова (например, о том, что он привез деньги).
Я никогда не любил телеканал НТВ, за что и огребал от многих коллег. Думаю, со временем им стало ясней, кого они защищали, борясь за свободу слова. Для меня на канале НТВ были три безоговорочно авторитетных человека: Сорокина, Шендерович, Кара-Мурза. Остальные — Мамонтов, Кулистиков и Корчевников, не говоря уж о перебежавшем на РТР Добродееве, — успели вполне оправдать мое тогдашнее предубеждение: именно канал театрального режиссера Владимира Гусинского проявлял в обращении с реальностью изумительную вольность, кроя ее по своему разумению.
Само собой, телеканал НТВ смотрят не для того, чтобы получать информацию и тем более верить ей, а для того, чтобы наблюдать глубины чужого падения. Человек не всегда любит приятные запахи, иногда он наслаждается дурными. Но даже в функции эталонного провокатора и дезинформатора телеканал обязан сохранять какое-то отношение к реальности — иначе он автоматически исключает себя из числа СМИ и попадает в число СРУ, то есть «соратников разведывательного управления». Если история с Андреем Петковым, уже распотешившая весь мир и продолжающая пожинать лайки по всем соцсетям, не получит сколько-нибудь внятного продолжения — канал НТВ утратит свою агитационную функцию и превратится в законченное фрик-шоу.
Вообще, в украинской коллизии СМИ сыграли поистине уникальную роль, обозначив таким образом свою новую функцию в современной войне: они не дают ее остановить. Владимир Путин уже признался своему народному фронту, что решение о присоединении Крыма принял под влиянием соцопросов; как изготавливаются российские соцопросы — мы примерно знаем. При этом социологи, поддерживающие оппозицию или хотя бы нацеленные на объективность, преследуют вполне профессиональные цели — оценить обстановку, тогда как лоялистская социология имеет единственную задачу — получить нужные ответы, которые устроили бы заказчиков.
Объективная картина мира заказчикам не нужна, она портит им настроение и обгаживает всю малину. В результате возникает нечто вроде артиллерийской отдачи: СМИ начинают не только обслуживать власть, но и провоцировать, подзуживать ее. Российское начальство не только навязывает федеральным каналам должный угол зрения, но тут же — таков парадокс зрительской психологии — начинает верить тому, что говорят по ручному телевидению.
Сегодня НТВ стоит перед сложным выбором: либо честно признать, что перед нами случай так называемого вранья (но это признание потянет за собой цепочку других разоблачений), — либо окончательно свалиться в бездну неумелой и агрессивной лжи. Разумеется, будет избрано второе. Уверен я только в одном: когда начнется очередная эпоха массовых разоблачений, где-нибудь в Останкине обязательно будет переулок Андрея Петкова. Кто бы он ни был, хоть актер провинциального драмтеатра. Потому что эпоха государственной пропаганды на Петкове закончилась: даже самые снисходительные поняли, что Дальше Так Нельзя.
