Ускользающие миллионы

Наследие иной эпохи

Действующие в России проекты СРП («Сахалин‑1», «Сахалин‑2», Харьягинский) – наследие экономической политики 90‑х годов, попытки привлечь масштабные иностранные инвестиции путем законодательной реформы, создающей в России благоприятный инвестиционный климат.

Нулевым и десятым годам с их опорой на госкомпании и чиновничество в экономике заключенные СРП достались в наследство и не вписываются в новую экономику. Неудивительно поэтому, что последние 15 лет проекты «Сахалин‑1» и «Сахалин‑2» неоднократно испытывали давление со стороны чиновников.

Все же они дошли до стадии реализации, и уже в октябре 2013 года, накануне событий, резко изменивших международное положение России, известный специалист по региональной экономике России Наталья Зубаревич отмечала в интервью OnlineTV: «У Сахалина сейчас просто золотое время. Уже вложены основные деньги в месторождения, с них пошла прибыль. Поскольку у них еще есть рентный доход, то область получает сейчас приличные деньги по схеме, которую очень не любят федералы. Она называется «соглашение о разделе продукции».

Дело о 500 миллионах

Проекты СРП, заключенные до вступления в силу федерального закона «О соглашениях о разделе продукции», имеют особый статус – применяются условия, записанные в этих соглашениях. Это называется «дедушкина оговорка», она призвана защитить проект от негативных для него изменений законодательства и налогового режима.

При налогообложении прибыли применяется ставка налога, действующая на дату подписания соглашения. Для «Сахалина‑1» эта ставка составляет 35%, в то время как действующая в России с 2009 года ставка равна 20%. В отличие от других проектов СРП, соглашение по проекту «Сахалин‑1» содержит положение, согласно которому в случае снижения установленной налоговым законодательством ставки налога на прибыль применяется пониженная ставка. Однако в течение 6 лет с начала добычи по проекту «Сахалин‑1» налог на прибыль платился по ставке 35%.

Таким образом, предмет спора не все платежи (платятся также роялти и доля государства при разделе продукции), а только один из них, точнее, разница между 35 и 20 процентами.

ExxonMobil такое положение дел не устраивало давно, но только сейчас она решила обратиться в суд. Почему?

Выскрести до зернышка

Все изменилось в связи с Украиной, введением санкций и приостановкой партнерства «ЭксонМобил»–«Роснефть» по развитию проектов в Арктике.

В сентябре 2011 года, когда это партнерство только намечалось, президент России В. В. Путин, согласно информации на сайте «Единой России», не жалел хороших слов: «Он назвал подготовленное соглашение «продолжением совместной работы на основе положительного опыта, достигнутого за последнее время» «Роснефтью» и ExxonMobil. Путин подчеркнул, что проект «Сахалин‑1» с участием ExxonMobil «осуществляется очень эффективно».

После того как партнерство ExxonMobil и «Роснефти» из-за санкций было приостановлено на неопределенный срок, американская компания стала действовать более жестко, не надеясь больше на получение выгоды в других проектах в России, которых просто не осталось.

Так и появился иск в Стокгольмский арбитраж и «компромиссные» предложения ExxonMobil – вернуть не 500, а 250 миллионов и зафиксировать ставку по налогу на прибыль в 20% на весь срок реализации проекта. Юридически позиция ExxonMobil представляется сильной, и, вероятно, Российской Федерации придется пойти на компромисс.

Царствуй, лежа на боку

Претензий можно было избежать. Властям России следовало всего лишь внимательно прочитать соглашение по «Сахалину‑1» и внести в налоговое законодательство поправку, согласно которой по проектам СРП применялась бы ставка, действующая на дату подписания соглашения.

Юридическая техника могла выглядеть и иначе, но подход – лишить компанию возможности платить по пониженной ставке – мог быть реализован ограничением «дедушкиной оговорки». Эта дорога не закрыта и сегодня.

Почему это не было сделано? Ответ следует искать в деградации законодательной власти, которой отмечены последние полтора десятилетия, в превращении ее в часть чиновной машины, а также в фактической ликвидации СРП как важного инструмента экономической политики, направленного на привлечение инвестиций.

Законодательство о СРП вместо развития и устранения ошибок превратилось в мертвый инструмент, хоть и приносящий миллиардные доходы. Как выяснилось, теперь часть этих доходов, похоже, придется вернуть. В качестве платы за успокоенность и бездействие.