Нефть нас и так кормит

По данным ООН в России в последние годы на Научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки (НИОКР) выделяется примерно 1.2% ВВП. В Эстонии этот показатель равен 1,6%, в Китае- 1,7%, в Австралии - 2,4%, в США -2,9%, в Израиле- 4,4%. Эти цифры показывают не наличие или отсутствие у стран лишних финансовых ресурсов, а то, как страны относятся к науке. С тех пор, как Дмитрий Медведев перестал быть президентом РФ, лозунг модернизации всеми забыт, и страна занялась куда более важными с точки зрения элиты вещами. «Несколько лет назад в России был всплеск интереса к новой экономике, но никаких реальных шагов сделано не было» - констатирует депутат Государственной Думы Виктор Климов.

В некотором смысле России не повезло. Совпало несколько факторов: традиции вмешательства государства в экономику, представления элиты страны об экономической и национальной безопасности, богатство недр, конъюнктура цен на энергоносители, невысокая правовая культура и низкая конкурентоспособность именно тех отраслей промышленности, которые теоретически могли бы создать наибольший спрос на инновации.

В итоге сегодня для российской экономики свойственно несколько черт, резко замедляющих ее способность адаптировать инновации.

Прежде всего, бизнес «растлевается» высокой долей государства в экономике. Сегодня когда самые крупные частные состояния вырастают из исполнения госкконтрактов и подрядов для государственных организаций, важнейший вид инвестиций – это получение этих подрядов, а не в забота о повышении производительности. Производительность нужна при свободной конкуренции на рынке – между тем, как работать с госзаказчиками гораздо выгоднее. Как очень точно отмечается в совместном исследовании российской инновационной экосистемы, проведенном Российской венчурной корпорацией (РВК) и санкт-петербургским бизнес-инкубатором «Ингрия», в России целые отрасли индустрии, в основном, полагаются на государственный заказ и часто находятся вне конкурентной среды. В результате в соответствующих компаниях просто отсутствуют соответствующие бизнеспроцессы по рассмотрению, необходимой доводке и внедрению сторонних разработок , не выделяются ресурсы на их внедрение, во многих компаниях отсутствуют технологические политики, дорожные карты развития технологий и продуктов. По данным авторов исследования под видом инноваций компании финансируют закупку оборудования.

Впрочем, государство – не только крупнейший заказчик, но и крупнейший предприниматель. Добрая половина российской экономики сосредоточена в государственных компаниях, которые, при прочих равных условиях, гораздо менее расположены к модернизации, чем частные. Происходит это прежде всего потому, что, как говорят экономисты, бюрократия госкомпаний – в отличие от частных предпринимателей – заинтересована в росте контролируемых финансовых потоков, но не в капитализации бизнеса, ведь ей бизнес не продавать. Поэтому госкомпании набирают кредиты, выпрашивают госпомощь, наращивают масштабы работы, но слабо заботятся о корпоративной культуре и эффективности производства. По данным Центра стратегических разработок, 82% результатов проектно-изыскательных работ (ПИР) в госкорпорациях относятся к улучшению существующих технологических цепочек и инфраструктуры, а не к качественному изменению технологий. «Всякая экономика имеет глобальную стратегическую цель и является инструментом достижения этой цели, – размышляет проректор по научной работе Российского нового университета Евгений Палкин. – Таким образом, причина слабости — проблемы с целеполаганием, наша экономика ориентирована не на инновации. У нас любые структурные и макроструктурные изменения ориентированы на госбюджет, чтобы собрать больше налогов и раздать их под управлением государства».

Корпорации большие и маленькие

Немаловажную отрицательную роль играет и отраслевая структура российской экономики. Данные статистики показывают, что важнейшим источником финансирования научных исследований на западе сегодня уже является не государство, а крупные высокотехнологичные корпорации – такие, как Google или Microsoft. В России таких корпораций просто нет, крупнейшими являются компании в топливно-энергетическом финансовым и металлургическом секторах. «У крупных и так все хорошо, а если и бывает «плохо», то связано это не с отсутствием инновационности, а совсем с другими факторами, такими как цена на сырье на мировых рынках, санкции и т.д., – замечает управляющий директор Prostor Capital Алексей Соловьев. – У среднего и малого бизнеса совсем другая ситуация, у них столько проблем, что инновации в их списке занимают почетное последнее место или не попадают в него вообще. Налоговая, подключение электричества к складу, разрешительная документация и т.д. – вот что их беспокоит. Только тогда, когда мозг предпринимателя будет свободен от бесконечного решения этих вопросов, он сможет остановиться и поразмыслить на тему "а не перевести ли мне два моих телефона на "облачную" АТС"?»

Лоббистские возможности крупнейших сырьевых и государственных корпораций влияют на государственную политику: во время кризиса неэффективным компаниям не дают разориться, а также не дают привилегий для, скажем, альтернативного моторного топлива. «Возьмите любое начинание, которое касается инноваций, например, то же Сколково — самый, казалось бы, амбициозный проект, в который были привлечены мощные, в том, числе государственные ресурсы. И что? Запустили этот, безусловно, перспективный проект, а затем приняли кучу законов, которые ограничивают деятельность инновационных предприятий. Естественно, всё это будет умирать, не успев развиться»- считает Евгений Палкин.

Наука советского типа

Поскольку крупных высокотехнологических корпораций нет, главным источником финансирования научных исследований является государство, а это тоже далеко не самая эффективная модель. Когда работающий в ВУЗе или академическом НИИ ученый получает госфинансирование, то отсутствует тот, кто будет «доводить» результаты исследований до реальной экономики. Ни у кого просто не возникает мотивов это делать.

К тому же, нельзя не согласиться с директором Предприятия института полиомиелита и вирусных энцефалитов им. М.П. Чумакова РАМН Айдаром Ишмухаметовым, считающим, что при учреждении особых экономических зон, венчурных фондов с государственным участием, Роснано, Фонда Сколково и иных институтов мы имеем дело с попытками воспроизвести отдельные элементы западной системы поддержки инноваций, которая складывалась там десятилетиями. «Видимо у тех, кто формирует стратегию в этой области, имеется убеждение, что инноваторам достаточно обеспечить благоприятную среду, где инновации самозародятся, привлеченные рыночными условиями. Практика показывает, что это не совсем так, поскольку помимо финансовых и экономических существуют еще и административные, регуляторные и организационные барьеры входа, которые также надо либо преодолевать (нанимая людей соответствующей квалификации), либо ликвидировать на пути инноваций законодательным образом. Набор ресурсов еще не проект. В проекте они взаимоувязаны по времени, месту, последовательности и интенсивности задействования. Эта увязка – тоже своеобразное искусство». По словам Айдара Ишмухаметова, проектам не хватает в первую очередь административной поддержки и организационной инфраструктуры. Сколково может, например, предоставить грант и ряд сервисов, Российская венчурная компания проинвестирует проект и введет своих представителей в Совет директоров. Но повседневное руководство проектом остается на ответственности инициатора, которым чаще всего и является исследователь, сведущий в своей профильной области, но не в сфере административного управления. Прежде чем предоставлять любые ресурсы, институт развития должен бы позаботиться о стабильной связке «менеджер – исследователь».

Проблем много, а что же в итоге? По словам проректора Российского Нового университета Евгения Палкина, оценить эффективность существующих технопарков очень просто: нужно поделить инвестиции в инновации на объем производимой в стране высокотехнологичной продукции. «По объемам инвестирования мы на уровне ведущих стран, по результатам — на уровне стран третьего мира» — уверен эксперт.

К тому же, не надо забывать об общих проблемах российской бизнес-среды. Как подчеркивает депутат Виктор Климов, для инновационного бизнеса как очень чувствительного к «среде обитания», все негативные факторы, которые у нас есть для бизнеса в целом (невысокая защищенность, неэффективная защита прав собственности, недобросовестная конкуренция и т.д.) — особенно значительны.

Поэтому невозможно решать проблемы инновационного бизнеса в отдельности. Только общая реформа экономики и правовой инфраструктуры позволит создать условия для того, чтобы даже уже выделяющиеся на НИОКР средства использовались эффективно и доходили до стадии внедрения.