За все заплатит народ

Для того, кто не знает, куда идти, никакой ветер не станет попутным

Еще недавно на Санкт-Петербургском экономическом форуме власть (президент Владимир Путин, первый вице-премьер Игорь Шувалов, министр финансов Антон Силуанов) успокаивала публику и саму себя: самые негативные сценарии не реализовались, все оказалось лучше, чем мы ожидали, пик кризиса пройден, вот-вот начнется восстановительный рост, спорили только – в III или IV квартале.

Но когда в правительстве стали считать бюджет на будущий год, выяснилось, что, как ни прячь экономический спад, он все равно вылезает. А тут еще тройка «неожиданностей» из-за рубежа:

– развязка иранских санкций, которые уже уронили мировые цены на нефть на 10 долл./барр. а в конце года, когда начнутся реальные поставки иранской нефти на рынок, возможно, уронят еще на столько же;

– ФРС США, по мнению рыночных аналитиков, в сентябре 2015 года впервые за долгое время повысит свою процентную ставку, что приводит к перетоку капитала в США и уже ставит валюты развивающихся и сырьевых стран (Россия относится к обеим группам) под давление;

– история с Грецией, скорее всего, закончится исключением страны из еврозоны, что делает евро слабым, а инвестициям в долларах добавляет прибыльности.

С ценой на нефть ниже 50 долл./барр. бюджет просто разъехался по швам. А с такими внешними рисками ждать помощи от Центробанка не приходится.

И правительство начало искать, где сэкономить. Естественно, главный принцип отбора мер экономии – не их экономическая эффективность, а отсутствие или слабость групп лоббирования тех интересов, которые предстоит ущемить.

Нефть и газ? Тут рулят сплошь друзья президента. И налоги не поднимешь, и инвестпрограммы (типа строительства ненужных трубопроводов) не зарежешь. К счастью, они сами иногда отпадают (отказ от «Южного потока», замораживание «Турецкого потока»), но от этого денег в бюджете не прибавится, они все равно остаются у госкомпаний. Впрочем, наверняка Минфин сделает попытку увеличить их дивидендные выплаты.

Оборонка? Жесткое лобби в правительстве, имеющее прямой выход на президента. Тут не только сэкономить не удастся, но еще в дополнительные расходы придется впрячься, как показали последние поправки к бюджету на текущий год, принятые в июле.

Приватизация? В условиях санкций у наших компаний денег нет (все уходит на выплату внешних долгов), а иностранные не придут. Лакомые куски экономики придется отдавать за копейки китайцам или другим восточным соседям, что бюджету не очень поможет. А главное, чиновникам жалко терять часть контроля над экономикой. Приватизация в последние годы заглохла, и никто не торопится обновлять план приватизации, из-за чего доходы от нее в плановом бюджете на 2017–2018 годы почти на нуле.

Крайним остается население – главная статья расходов консолидированного бюджета. И прежде всего – пенсии. Очень уж велика их доля в общем бюджете страны. Даже небольшое решение тут может дать сотни миллиардов, а то и триллионы рублей в бюджет (см. «Некоторые меры бюджетной экономии - 2015»).

Самое удивительное здесь то, что все эти меры – это заливание пожара бензином. Они только усиливают кризис. Потому что главная проблема нынешнего кризиса – это падение потребительского и инвестиционного спроса. А все перечисленные меры в первую очередь именно сокращают потребительский спрос.

Как мы дошли до жизни такой?

ВВП упал за первый квартал 2015 года на 1,8% – по первой оценке Росстата. По второй – на 2,2%. А потом выяснились подробности: оказывается, использованный ВВП оказался меньше произведенного на 1,15%. В старые, советские времена такое называлось «приписки», а теперь – «статистическое расхождение»…

А еще чуть позже выяснилось, что Росстат учитывает Крым в составе России в I квартале 2015‑го, но не учитывает в составе «базы» – в I квартале 2014‑го (когда он еще не вошел в состав России). В результате получается «географическая приписка» к росту, которую даже трудно оценить (т.к. Росстат не обеспокоился посчитать отдельно валовый региональный продукт Крыма). Но очевидно, что реальный спад ВВП был раза в два больше и составил 4–5%. Что, в общем, подтвердилось при переходе ко второму кварталу (когда Крым уже оказался в составе «базы»). ВВП за II квартал упадет как раз на эти 4–5% к прошлому году.

Но ситуация в реальности еще хуже. В первом квартале 2015 года действовали еще два фактора, которые смягчили удар по экономике:

– индексация пенсий и социальных пособий с 1 января. Влияние этого фактора уже сошло на нет;

– резкое падение импорта из-за ограничений по спросу, наших контрсанкций и падения рубля в конце 2014 года. Во втором квартале импорт падать перестал. А значит, «добавки» к ВВП за счет сальдо внешней торговли (экспорт минус импорт) больше не будет.

Вот итог. Росстат фиксирует страшную ситуацию: потребление и инвестиции в I квартале 2015‑го упали на 8–10% к прошлому году, и только индексация пенсий и пособий и опережающее падение импорта сократили спад ВВП до 4–5%, а всякие «тонкости статистики» в исполнении Росстата превратили его в 2,2%. Но обманывать себя не надо – нас спасло от резкого падения ВВП действие факторов, которые на сегодняшний день уже исчерпали себя.

Некоторые меры бюджетной экономии - 2015

Уже введены:
– продлены российские контрсанкции на продукты, а значит, и высокие цены на них;
– индексация тарифов ЖКХ с 1 июля на 5,4–6,3%;
– перечисления на капремонт (до 0,3 трлн руб. в год);
– налог на имущество.

Уже принятые правительством решения:
– о снижении индексации пенсий и социальных пособий (2,5 трлн руб. в бюджет);
– о сокращении социальных пособий путем введения критериев нуждаемости (до 1 трлн руб. в бюджет);
– секвестр всех госпрограмм на 10% (госпрограммы – это полбюджета). Сколько в реальности получится – неизвестно, группы лоббирования не спят. Ну а социальные программы порежут, их никто традиционно не защищает (кроме социального блока правительства, но они делают это по должности, а не по интересам);
– выпуск гособлигаций с индексацией на инфляцию. Сейчас они выглядят дешевле других вариантов, а что будет потом, если инфляция ускорится, – уже не думают.

На очереди:
– повышение общего пенсионного возраста (в первую очередь для женщин);
– повышение льготных пенсионных возрастов (например, повышение выслуги лет военным пенсионерам с 25 до 35 лет);
– отмена пенсий работающим пенсионерам;
– заморозка перечислений накопительной части пенсии в НПФ (как в 2013–2015 годах).

И еще многое другое, на что хватит фантазии у наших чиновников.

Кризис V, L или W

Официальные прогнозы исходят из того, что нынешний спад ВВП носит циклический характер. Это означает динамику по латинской букве V – быстрый спад и быстрый отскок. Если бы это было правдой, то это был бы первый циклический кризис в российской экономике (кризисы 1998 и 2008/2009 годов были спровоцированы внешними шоками на фоне неудачной внутренней экономической политики).

Конечно, в текущем кризисе есть циклическая составляющая. Но похоже, что она не главная. Как протекает циклический кризис? Прежде всего падают цены, потом – заказы и производство. Рассасываются накопленные запасы, что дает возможность торговле сделать новые заказы, а это ведет к быстрому восстановительному росту.

А что у нас? В начале кризиса – резкий скачок цен. Потом – столь же резкое их торможение из-за отсутствия спроса (денег) у людей. Падение производства происходит замедленно и вяло. Товарные запасы практически не рассасываются. Если у нас циклический кризис, то мы только в самом его начале, а не в конце…

Конечно, в нашем кризисе есть доля внешнего шока (падение мировых нефтяных цен), но он не оказывает сильного влияния на нашу экономику, т.к. компенсирован резким падением импорта. Это позволяет сохранить большой профицит во внешней торговле, его размер сократился лишь на 15% за 5 месяцев этого года к 5 месяцам года прошлого.

В нашем кризисе слишком велика доля того, что традиционно называется расплывчатым термином «структурные проблемы». Традиционно под этим понимаются реформы, направленные на защиту прав собственности, увеличение конкуренции и открытости экономики. Очевидно, что в последние годы (а особенно в последний год) Россия шла прямо противоположным курсом. Замедление роста экономики и высокий отток капитала начались под действием структурных факторов задолго до санкций и падения мировых цен на нефть. Два последних обстоятельства только ускорили и усилили уже идущие процессы, российская экономика остановилась бы и без них.

Столь же очевидно, что именно в части структурных реформ мы продолжаем двигаться курсом против нормальной рыночной экономики – усиление госсектора, монополизации рынков, «ручное управление» со стороны власти, беззащитность бизнеса перед силовыми структурами государства. Это не даст российской экономике возобновить рост. А изменение сложившихся тенденций сейчас уже жестко упирается в политические изменения в стране, которых в ближайшее время ждать не приходится…

Российская экономика не выходит из кризиса, как оптимистично заявляют чиновники правительства. Она только входит в него. Никакой буквы V (упал–отжался) не предвидится. Даже развитие по букве L (упал и остался лежать) представляется чересчур оптимистичным прогнозом. Скорее, стоит ждать букву W (двойное дно), вторую ступеньку спада. И прежде всего именно из-за мер экономии, планируемых сегодня правительством и резко сокращающих платежеспособный спрос населения.

Опасающийся ЦБ

31 июля 2015 года состоится очередное заседание Совета директоров Банка России, на котором будет рассмотрен вопрос о ключевой ставке ЦБ. В этом году Банк уже четырежды снижал свою ставку (с 17% до 11,5%). На каждом заседании Совета директоров и каждый раз символически – на 1–1,5 п.п. А инфляция в годовом исчислении за этот период упала очень резко – с почти 60% (пересчет месячной инфляции в годовую) в январе до почти 0% в июне.

Такое замедленное снижение ставки означало фактически не смягчение, а резкое ужесточение денежной политики ЦБ. Ключевая ставка перестала быть отрицательной в реальном выражении (т.е. когда процент ниже инфляции, что стимулирует экономику) и с апреля является высокой положительной (дестимулирующей экономику). Просто удивительно, что это произошло именно в момент усиления спада ВВП (II квартал 2015‑го), как будто Банк России живет в какой-то другой стране, где имеет место бум и «перегрев» экономики…

ЦБ совсем не помогает правительству справиться с кризисом. Прямо наоборот. Делает он это не по злой воле, а из-за крайней неустойчивости достигнутой финансовой стабильности на российском рынке. Руководство ЦБ понимает, что финансовая стабилизация обманчива: под этой вялотекущей водой плавают хищные акулы.

Инфляция упала в июне почти до нуля по причине отсутствия платежеспособного спроса населения. Во время кризиса нормально, когда нет инфляции, нормально, даже когда цены падают (дефляция), – похожая ситуация была в последние годы и в США, и в Европе. Но вот индексация тарифов госмонополий в России с 1 июля – и инфляция сразу «выстреливает». После сезонного летнего спада, в начале осени, инфляция вновь увеличится за счет монополизации рынков сельхозпродуктов, которая стала возможна из-за медведевских контрсанкций (сокращения конкуренции для наших сельхозпроизводителей со стороны импорта).

Рубль весной укрепился за счет уменьшения валютных резервов ЦБ, периода минимальных платежей по внешнему долгу, а затем действия факторов, которые традиционно привели к «перехлесту» – сверхукреплению (заинтересованность в росте рубля основных трейдеров на рынке, которым ЦБ выдал валютные кредиты). Но осенью этой стабилизации рубля также может прийти конец. Во‑первых, из-за вероятного нового витка падения мировых цен на нефть (выплеск на рынок иранской нефти). А во-вторых, стране предстоит пережить еще 2 пика платежей по внешнему долгу: в сентябре и особенно большой в декабре. Да и вообще найти где-то более $70 млрд для выплат по внешнему долгу во втором полугодии 2015 г.

А еще стоит помнить о неприятной внешней конъюнктуре на конец года – вероятном падении цен на нефть и ослаблении евро из-за повышения ставки ФРС и Греции (что приведет к снижению российских международных резервов просто из-за валютной переоценки, из-за инвестирования части их в евро).

Осень и зима будут «горячими» для Банка России: инфляция будет расти, а курс рубля – падать. И вполне вероятно, что это будет происходить с резкими пиками, как осенью–зимой прошлого года.

ЦБ боится потерять контроль над ситуацией, и рассчитывать, что он 31 июля пойдет на какие-либо заметные шаги по стимулированию экономики, не приходится, риски для Банка слишком велики. Будет обычное «символическое» снижение ключевой ставки – даже скорее на 1 п.п., чем на 1,5.

И как бы это понижение не стало последним – на сентябрьском заседании Совета директоров ЦБР вряд ли найдет основания для дальнейшего снижения своей ставки. Скорее наоборот.

Мнения о российском кризисе 2015 года

Владимир Путин, президент РФ, 19 июня 2015 года:
«В конце года нам предрекали глубокий кризис. Этого не произошло. Мы, напротив, стабилизировали ситуацию, преодолели негативные колебания конъюнктуры и уверенно проходим через полосу трудностей. Прежде всего потому, что экономика России накопила достаточный запас прочности… Оперативные меры по поддержке экономики в целом, безусловно, сработали. Мы сохранили контроль над инфляцией… Финансовая и банковская системы России адаптировались к новым условиям, удалось стабилизировать валютный курс».

Дмитрий Медведев, премьер-министр РФ, 13 июля:
«Худшие прогнозы по развитию российской экономики не сбылись, ситуация остается сложной, но контролируемой».

Герман Греф, президент–предправления Сбербанка, 19 июня:
«По нашим ощущениям, реальный сектор экономики будет чувствовать еще в течение года последствия спроса, девальвации и внешних ограничений. Поэтому мы будем ощущать в том числе и долговой кризис как минимум в I квартале следующего года. В этом году достаточно глубокая рецессия. В следующем году, как мне кажется, можно будет говорить о стагнации, но никак нельзя говорить о росте. Пока я не вижу источников роста. Восстановительный рост какой-то возможен, но, скорее всего, мы будем крутиться около нуля».

Алексей Кудрин, экс-министр финансов РФ, 19 июня:
«Мы находимся в полноценном кризисе сейчас. Рост может возобновиться к концу года, но статистически мы будем иметь падение ВВП в этом году – это кризис».

Алексей Улюкаев, глава Минэкономразвития РФ, 19 июня:
«Сейчас будет продолжаться некоторое время статистическое снижение показателей. ВВП за первый квартал сократился на 2,2%. Оценка падения ВВП за пять месяцев – 3,2%. Думаю, по итогам второго квартала будет еще ниже – падение будет 3,5–4%. Примерно так же в третьем квартале. С четвертого квартала начнется некий восстановительный рост».

Игорь Шувалов, первый вице-премьер РФ, 19 июня:
«Худшего сценария не произошло. Это не значит, что мы достигли дна падения. Мы могли его уже пройти, кстати. А может быть, мы к нему мягко приблизимся, то есть не болезненно. Возможно, что такая точка будет еще ниже? Ответ – возможно. Но мы готовы».

Антон Силуанов, министр финансов РФ, 9 июля:
«Финансовый сектор сейчас восстанавливается, мы не сомневаемся, что вслед за финансовым сектором должно произойти и восстановление экономики. Надеемся, что это произойдет к концу текущего, началу следующего года».

Титаник российской экономики

Наши экономические власти слишком долго убаюкивали себя (и публику) добрыми сказками на ночь. Росстат рисовал приятные глазу картинки и поспешно закрашивал все уродства даже с нарушением элементарных статистических правил. Что ж, теперь придется открыть глаза и иметь дело с ужастиками, которые атакуют.

Ситуация явно выходит из-под контроля экономических властей. Они уже не могут управлять по-старому… Сразу вспоминается классик русской политической мысли Владимир Ленин с его признаками революционной ситуации: верхи не могут править по-старому, а низы не хотят жить по-старому.

С верхами проблема очевидна, но низы пока еще не ропщут. Но так как дело будет идти по пути наименьшего сопротивления – а как еще? – то наступление на кошельки собственного населения не сможет остановиться вовремя. Титаник российской экономики столкнется с айсбергом народного недовольства, основной массы которого сейчас под водой не видно.