В черно-белом мире жить легко. Не надо думать. Вот враг, его надо убить, вот друг, ему надо пожать руку, выпить с ним, закусить и поговорить. В черно-белом мире только одна трудность, которая перекрывает все остальное, — здесь нельзя договориться. Нельзя решить проблему без жертв и крови.
Россию сегодня стараются сделать черно-белой. Причем и власть, и те, кто властью недоволен, с одинаковой степенью ярости и бесстыдства. Первые создают антимайданы, устами патриарха призывают бороться со сторонниками абортов, поддерживают военные действия на юго-востоке Украины, призывают раздавить «укропов», ищут способ отличать русских от нерусских, обвиняют отдельных людей в падении рубля и санкциях. Вторые грозят первым грядущей люстрацией, судами линча и повальными посадками за поддержку режима, дайте только прийти к власти, а там рука судьи карать устанет.
Люди могут, умеют и должны договариваться. Даже на войне. Для того чтобы не лишиться этой способности и возможности, люди придумывают правила. Раньше это еще называлось благородством. Если вас с противником разделяет река, а других источников воды нет, то вы не стреляете по водоносам врага, а он по вашим. Если после боя, закончившегося ничьей, остались раненые, то каждая сторона выносит своих и никто не стреляет друг в друга.
Пока эти правила действуют, люди все-таки остаются людьми, а кладбища разрастаются медленнее. Как только шумная риторика, чей-то приказ или человеческая глупость провоцируют вспышку жестокости, потоки крови выходят из берегов. Правил больше нет. Договориться невозможно. Начинается Сталинград или Варфоломеевская ночь.
То, что происходит сегодня на Украине, например, прямое следствие такого вот взгляда на мир. Майдан — белый, Янукович — черный. И те и другие начали рассуждать в этой логике, Янукович испугался и удрал, новая власть почуяла страх, ринулась добивать и наговорила и натворила глупостей, которые дали предпосылки для всей новоросской пропаганды про фашистов, про казни москалей. Убитых хоронят каждый день. И будут хоронить, увы, еще много месяцев.
В России пока не дошло ни до майдана, ни до гражданской войны. Но кризис усиливается, а фоном ему служат призывы записываться добровольцами в штурмовики империи или повстанцы. И не щадить врагов. Нас с вами загоняют в угол. Еще немного, и рухнут последние правила, а благородство исчезло уже давно. И тогда ваша и моя жизнь будет зависеть от того, к какому лагерю нас отнесет человек с ружьем.
