Московская конференция: как СССР получил доступ к ленд-лизу

Проверка на прочность

Когда 15 июня 1941-го британский премьер Черчилль сообщил американскому президенту Рузвельту, что Англия поддержит СССР в случае нападения Германии, тот ответил, что готов «приветствовать Россию как союзника». Однако без одобрения Конгресса Рузвельт не мог выделить Москве серьезный кредит на покупку военной техники и оборудования для ее производства. В августе и сентябре Советскому Союзу были предоставлены лишь два небольших займа в $10 и $50 млн под обеспечение советскими поставками стратегического сырья. Но эта скромная помощь принципиального значения для СССР иметь не могла.

Другой причиной задержки поставок была неуверенность союзников в силе Красной Армии. Как докладывал в Москву советский посол в Лондоне, британское военное министерство считало: немцы разгромят русских за несколько недель. В Вашингтоне не все разделяли такое мнение, но и там тоже осторожничали, не желая, чтобы отправленные в Россию военные грузы были захвачены гитлеровцами. Как писал журналист Р. Шервуд, американцы считали стареющего Сталина расчетливым реалистом и подозревали, что он может вновь заключить союз с Берлином, сочтя его меньшим из двух зол.

Но упорное сопротивление советских войск посрамило британских стратегов. Союзники поняли, что Красная Армия имеет шансы продержаться до октября, а зимой натиск вермахта ослабеет, что даст время исправить критическое положение с поставками. Но для того чтобы США и Великобритания сумели правильно распределить помощь, им требовалась точная информация о военном положении Советского Союза.

Британская военная миссия в Москве собрать нужную информацию не смогла. Тогда за эту проблему взялся Гарри Гопкинс – ближайший соратник Рузвельта. Он понимал, что к запланированной Атлантической конференции президенту и британскому премьеру надо четко представлять, в чем нуждается СССР и каков его реальный потенциал. Поэтому, с разрешения Рузвельта, после визита в Лондон к Черчиллю Гопкинс вылетел в Москву для переговоров со Сталиным.

Их первая встреча состоялась 30 июля 1941-го. На ней Гопкинс говорил с советским лидером о том, какие именно поставки помогут СССР сдерживать наступление немцев. При этом он оценивал настрой советского правительства на продолжение борьбы с Гитлером в сложнейшей для СССР обстановке лета 1941 года. Гопкинс два раза общался со Сталиным, проведя в разговорах с ним шесть часов, и благодаря этому знал о положении советских дел на тот момент больше, чем кто-либо другой в Вашингтоне и Лондоне. Итогом его вояжа в Москву стала телеграмма Рузвельту, в которой говорилось: русские смогут выстоять.

Московская конференция

Как писал историк Р. Джонс, Гопкинс убеждал Сталина, что союзники готовы сделать для СССР все, что в их силах, однако они не могут творить чудеса. Немедленно Британия и США могут передать русским уже готовые изделия. Да и то прибудут они в Советский Союз, скорее всего, не раньше зимы. Гопкинс считал, что все связанные с поставками вопросы надо обсудить на трехсторонней конференции. Сталин эту идею одобрил. И тогда Гопкинс предложил провести встречу в первой половине октября.

После визита в Москву Гопкинс поспешил на Атлантическую конференцию, проходившую на борту крейсера ВМС США «Огаста». Там он изложил Черчиллю и Рузвельту свою идею проведения трехсторонней встречи в Москве. Его задумка понравилась обоим лидерам. Конференцию наметили на конец сентября. Британскую делегацию должен был возглавить министр авиационной промышленности лорд Бивербрук, а американцев – сам Гопкинс как руководитель программы ленд-лиза. Но из-за болезни отправиться в Москву Гопкинс не смог – его подменил американский политик Аверелл Гарриман.

Конференция по поставкам открылась в Москве 29 сентября 1941 года. В рамках этого мероприятия Гарриман и Бивербрук трижды в вечернее время имели беседы со Сталиным. Днем же проходили встречи подкомитетов по армии, ВМС, ВВС, сырью, транспорту и снабжению медикаментами. Сначала союзники называли эти заседания «продолжительными упражнениями в абсолютной бесцельности», поскольку английские и американские чиновники и офицеры не могли получить почти никаких комментариев от советских коллег по различным предложениям, касавшимся программы снабжения.

Наверху же царила совершенно другая обстановка. Сталин подробно и откровенно рассказал Бивербруку и Гарриману о военном положении СССР. Он объяснил, что больше всего стране нужны танки, противотанковые и зенитные орудия, средние бомбардировщики, истребители, самолеты-разведчики, броневая сталь и колючая проволока. Что же касалось второго фронта, то Сталин на его открытии не настаивал, но считал, что британцы могли бы прислать войска на Украину в помощь Красной Армии. Предложение Бивербрука отправить британских солдат на Кавказ Сталин отверг, сказав, что «на Кавказе войны нет, а на Украине есть».

Итоги первой встречи Бивербрук и Гарриман оценили положительно, оставшись довольны приемом. Но на второй встрече, где обсуждались возможности союзников поставлять запрашиваемое вооружение, Сталин был напряжен и вел себя с гостями весьма сурово. Обсуждая с ними номенклатуру будущих поставок, он оживился, лишь когда американцы предложили передать СССР пять тысяч вездеходов «виллис». Главы союзных делегаций списали перемену настроения советского вождя на счет дурных вестей с фронта. Вероятно, они были правы: вермахт развивал наступление на Донбасс и готовился нанести удар по Москве.

На третьей встрече Сталин снова был дружелюбен с гостями. Бивербрук и Гарриман зачитали длинный меморандум, где перечислялось все, что запрашивала советская сторона. Они отмечали, какие позиции не могут быть поставлены немедленно, а также сообщили, что союзники готовы поставить помимо указанного в списке. Затем они спросили Сталина, доволен ли он результатом переговоров, и услышали в ответ, что он в восторге. После этого, как писал Бивербрук, присутствовавший на встрече советский дипломат Литвинов вскочил со стула и воскликнул: «Теперь мы выиграем войну!»

Первый протокол

1 октября в Москве состоялась заключительная встреча трех делегаций под председательством наркома иностранных дел Молотова. На ней было объявлено о единодушном решении Великобритании и США осуществлять поставки в СССР с октября 1941 года до конца июня 1942-го. При этом западные союзники должны были помочь с транспортировкой материалов в СССР. Молотов отметил, что важное политическое значение Московской конференции заключается в создании мощной антигитлеровской коалиции во главе с Советским Союзом, Великобританией и Америкой.

Одновременно Молотов, Гарриман и Бивербрук подписали Первый, или Московский протокол союзнических поставок в СССР, согласно которому советская сторона должна была получать ежемесячно по 400 самолетов, 500 танков, 7000 тонн свинца, 20 тыс. тонн нефтепродуктов, а также еще свыше 70 видов оружия и стратегических материалов, необходимых для ведения войны.

Фактически, подписав этот протокол, США обещали поставить в Советский Союз примерно 1 млн 500 тыс. тонн грузов сроком до 30 июня 1942 года без каких-либо финансовых гарантий. Рузвельту еще предстояло добиться от Конгресса включения СССР в программу ленд-лиза. На Капитолийском холме как раз обсуждались новые ассигнования на эту программу. Идея помогать коммунистам нравилась не всем. Тем не менее акт о выделении 5 млрд 985 млн долларов был принят с легкостью, и 28 октября 1941-го президент подписал его.

30 октября Рузвельт телеграфировал Сталину о предоставлении Советскому Союзу беспроцентного займа в размере $1 млрд на оплату поставок вооружений и стратегических материалов в рамках протокола Московской конференции. Американский лидер заверил союзника, что советской стороне не придется выплачивать долг ранее чем через пять лет после окончания войны. Второй займ на такую же сумму был выделен уже в феврале 1942-го. Однако СССР не пришлось расплачиваться на таких условиях после подписания 11 июня 1942 года основного соглашения по ленд-лизу, заменившего все предыдущие финансовые соглашения с США по военным поставкам.

Резюмируя, можно сказать, что Московская конференция стала первым масштабным мероприятием, ознаменовавшим создание антигитлеровской коалиции и положившим начало массовой экономической помощи союзников СССР. В 1945 году на Ялтинской конференции Сталин отметил, что поставки вооружения в рамках программы ленд-лиза сыграли «большую роль в этой войне». «Если бы не ленд-лиз, то победа была бы сильно затруднена», – констатировал советский лидер.